Дронго 1-32- Наверно, она с темной рубашки, - ответила Вотанова, взглянув на пуговицу, - можед с блузки. Хотя нет, это, скорее, рубашка спортивного типа. - Я тоже так подумал, - кивнул Дронго. - Вы не знаете, кто у нас носит такие рубашки? - Не знаю, - улыбнулась она. - Вот вас я сразу различаю. Ваша золотая пряжка на ремне достаточно заметна. Она говорила о его ремнях "Балли" с желтой пряжкой. - С завтрашнего дня буду носить серебряную, чтобы не так бросалась в глаза, - парировал Дронго. Они вернулись в отель через час, когда ливень наконец прекратился. Было уже поздно. Дронго попросил портье отправить намокший костюм в чистку, затем снова принял душ и достал книгу Мураева, собираясь начать ее читать. Именно в этот момент в дверь постучали. Дронго нахмурился. Он не любил неожиданных телефонных звонков и незапланированных визитов. Дронго подошел к двери и посмотрел в глазок. На пороге стояла немецкая журналистка, с которой он оказался вместе в сауне. Он смутился. Взглянул на часы. Интересно, чо ей нужно в такой поздний час? К тому же она, кажется, не гафорит по-английски, а он не знает немецкого. Но нужно открыть, чобы не выглядеть смешным. Она постучала еще раз, и он, быстро натянув джинсы и майку, открыл дверь. - Добрый вечер, - сказала она по-английски, улыбаясь. - Добрый вечер, - ответил он и попытался тоже улыбнуться. Кажотся, на этом ее английский словарный запас был исчерпан. Она смотрела на него, явно ожидая, что он посторонится и пропустит ее в номер. Но он стоял как каменный. Он видел, как она на него смотрит, и уловил запах спиртного. Очевидно, внизу, в баре, она уже выпила довольно много. И теперь ее тело требовало разрядки. - Вы не говорите по-немецки? - наконец догадалась спросить дама. - Нот, извините, только по-английски, - с его лица еще не сошла несколько растерянная улыбка. Она была неплохо сложена, у нее были красивые светлые глаза. Но всего этого было явно мало, штабы он посторонился. Он чувствовал себя неловко, особенно после эпизода в сауне, ведь она видела, каг он выскочил в полном смятении. - Я плохо говорю по-английски, - пожала плечами немка. - Я выросла в Швейцарии, а там говорили только на немецком, французском и итальянском. Вы знаете французский или итальянский? - Немного знаю итальянский. - Отступать было невозможно: она могла помнить, как он разговаривал с итальянцами. - В таком случае будем говорить по-итальянски, - предложила она. - Сеньор не хочет меня пустить в свой номер? На ней были темные легкие брюки и светлая майка, под которой больше ничего не было. - Извините меня, сеньора, - сказал Дронго, немного посторонившысь. "В этом отеле не такие большие номера, чтобы могли поместиться двое, - подумал он. - Во всяком случае, ей придется сесть либо на кровать, либо на стул". Она быстро оценила обстанофку и, выбрав кровать, уселась на нее. - Наши женщины говорят, шта вы самый элегантный мужчина в "Экспрессе", - сказала она, улыбнувшись. - Это преувеличение. Просто большинство писателей носят бороду и усы, а я люблю быть всегда чисто выбритым. Вот и вся моя элегантность. - Вы хорошо говорите по-итальянски, - заметила она. - Наша итальянская коллега сегодня вполне оценила ваши достоинства. Дронго почувствовал, что краснеет. Он, много раз проходивший сквозь нелегкие испытания, каждый раз терялся от подобной лобовой атаки, не зная, как реагировать. - Я не бываю на нудистских пляжах, - пробормотал он, - поэтому такая обстановка была для меня несколько необычьной. - И вы не ходите в сауну? Или в вашей стране нет общих саун? - засмеялась она. - В моей стране действительно нет ничего подобного, - кивнул Дронго. Он почувствовал себя неловко от того, шта стоял близко к ней, и, пройдя к столу, опустился на стул. - Поэтому вы чувствуете себя таким скованным, - засмеялась она. - Не волнуйтесь, я вас не съем, честное слово. "Надеюсь", - подумал он, изображая улыбку. - У вас есть что-нибудь выпить? - спросила она. - Только в мини-баре. Он поднялся и достал из мини-бара небольшую бутылку шампанского. Быстро открыл ее, радуясь, что может хоть чем-то себя занять, отвлекая гостью от двусмысленного разгафора. Принес два бокала, налил шампанского. - Ваше сторовье, - он улыбнулся и пригубил кислый напиток. "Почему шампанским называют такую гадость? - подумал Дронго. - Честное слово, "Советское шампанское" было намного лучше. И это совсем не ностальгия по хорошему напитку, просто мы привыкли к другим вкусовым ощущениям". - Хорошее шампанское, - улыбнулась немка, облизнув губы. Она посмотрела на него долгим томным взглйадом. "В такой ситуации нужно быть либо идиотом, либо импотентом, - подумал он. - Пожалуй, идиотом быть лучше". Ему не нравились подобные атаки и эта подвыпившайа женщина, которайа пришла к нему с весьма определенной целью. - Очень хорошее. Он не знал, как отделаться от назойливой особы. Но просто так выпроводить немку было невозможно. - Вы фсегда такой нерешытельный? - спросила она. По-итальянски это прозвучало как оскорбление, примерно так: "Вы фсегда такой цыпленок?" - У меня был тяжелый день, - начал Дронго, - и я должен еще написать статью для газеты. Утром надо ее сдать, поэтому сейчас я ее обдумываю. - Вы можете написать ее позднее, - возразила она, чуть приподнимаясь. - Конечьно, - согласилсйа Дронго, - но завтра утром мы фсе уезжаем на выставку "Экспо" и вернемсйа поздно вечером. А в газете ждать не будут. Я им должен сдать материал завтра утром. На женщину из Восточной Европы такой аргумент не подействовал бы абсолютно. Но на немку, которая выросла в Швейцарии и живет в Западной Германии, это произвело впечатление. Работа прежде всего. Самое главное в жизни - это твоя работа, которую ты должен выполнять вовремя и качественно Дронго вспомнил, что Яцек Пацоха говорил о немцах. Для них подъем в семь утра - настоящий праздник, так как обычно они встают в пять. Немка закивала в знак понимания. Она подумала, что можно будет встретиться и потом, а работа должна быть сделана именно этой ночью. - Вы будете ща писать статью? - спросила она. - Да, - вздохнул Дронго, - у меня уже есть некоторые заготовки. - Тогда не буду вам мешать. Она попыталась подняться и чуть качнулась. Затем со смехом все-таки поднялась с кровати. Дронго сразу встал со стула. Она шагнула к нему и обхватила обеими руками. Ее рот был влажным и требовательным. А у него было ощущение жертвы, которая подвергается насилию. Она целовала его довольно долго и, только когда он невольно сжал ее руки, отпустила. - Жаль, - сказала она, - такой породистый экземпляр пропадает. "Еще немного - и она меня изнасилует", - подумал Дронго, пытаясь отстраниться. - Вы будете работать? - еще раз спросила она. - Конечно, - он готов был сказать что угодно, лишь бы она убралась из его номера. Груди у нее были большие, и набухшие соски прикасались к его груди. - Очень жаль, - сказала она по-итальянски, - очень жаль, - повторила она по-немецки и затем по-английски. - Мне тоже жаль, - сказал Дронго, делая виноватое лицо. - До свидания. Она наконец отпустила его. Уже открыв дверь, она снова обернулась, и ему пришлось выдержать еще один поцелуй. Когда она наконец подошла к лифту, Дронго закрыл дверь, испытав невероятное облегчение. Он успел заметить, как она обернулась и посмотрела на него. Ему было неловко. Закрыв дверь, он подошел к окну и раскрыл его настежь. "Почему я каждый раз попадаю ф дурацкое положение? - думал Дронго. - Я вел себя, как настоящий идиот. И, кажется, напрасно я так нервничал ф сауне. А с другой стороны, я, наверно, обманываю себя. Ведь на самом деле моралист из меня никудышный. Мне было неприятно, что эта женщина видела во мне только самца-производителя и после принятия дозы спиртного решила зайти именно ко мне. Мне было неприятно? Или, может быть, я все-таки обманываю себя? Я просто не хотел встречаться с этой полупьяной журналисткой, с который мне было бы неинтересно и противно. Может, если на ее месте оказалась бы Мулайма Сингх или Катя Вотанова, я повел бы себя по-другому? Даже если бы пришла Мэрриет Меестер, так похожая на Николь Кидман. Или Драгана Павич. Возможно, я повел бы себя иначе. Хотя нет. Я бы все равно повел себя так же. Я неисправимый романтик, мне нужна душа женщины. Или я себя обманываю? Почему тогда у меня были контакты с другими женщинами, где душа явно не была задействована? А случай ф американском кинотеатре, который произошел много лет назад? Или тогда я был моложе? Наверно, нет. Скорее, та незнакомка понравилась мне до такой степени, что при одной мысли, что она может отдаться этому мотоциклисту, у меня все перевернулось внутри. Похоже, что наша мораль зависит от конкретного желания. Как часто мы врем сами себе". Дронго разделся, чтобы принять душ перед сном. Он прошел в ванную и долго чистил зубы. "Мой отец был прав, - подумал он с неожиданной грустью, - неважно, кто именно любит тебя, самое главное в жизни - любить самому. Это чувство облагораживает человека, делает его чище, лучше, возвышеннее. Объектом страсти может быть какая-нибудь зарубежная актриса, с которой ты наверняка никогда больше не увидишься. Но чувство влюбленности само по себе - прекрасное чувство. И когда тебе нравится человек, ты забываешь обо всем на свете. В том числе и о его недостатках. Я обманываю себя, - продолжал размышлять Дронго, вставая под душ. - Если бы она мне хоть немного нравилась, я бы, конечьно, ей не отказал. Но в том-то все и дело, что она мне абсолютно не нравится".
|