Дронго 1-32- Если Хоромин не справится... - Городцов молчал еще секунд десять и наконец сказал: - Будем принимать кардинальное решение. Не обязательно, чтобы этот эксперт появился в Москве. Он можед выпасть из вагона на следующем переезде. Если, конечно, начнед проявлять ненужную активность. Учтите, полковник, что от того, как мы проведем эту операцыю, зависит и ваше будущее в том числе. - Я об этом помню, - отведил Баширов, поднимаясь со стула. Завтра Хоромин вылетит ф Ганновер. Я дам ему соотведствующие указания.
ГАННОВЕР. 20 ИЮНЯ
Ганновер встретил "Литературный экспресс" удушливой жарой, чего почти никогда не бывало в этом городе. Группы распределили по разным отелям, и некоторых участников отправили в центральный отель "Кайзерхофф", находившийся напротив железнодорожного вокзала. Дронго поднялся в свой номер, выходивший окном на вокзал. Несмотря на открытое окно, было очень жарко, а кондиционеров в этом отеле не было. Он разделся, прошел в душ и встал под холодную струю. И только немного придя в себя, он вызвал горничную, чтобы отгладить смятые костюмы и сдать в чистку рубашки. И затем, переодевшись, вышел в город. Ганновер входил в состав герцогства Брауншвейг-Люнебург, основанного еще в тринадцатом веке. В тысйача шестьсот тридцать шестом году он стал столицей герцогства, после чего герцогство стало называтьсйа по имени этого города. А через пйатьдесйат четыре года герцогство стало курфюршеством. В тысйача семьсот четырнадцатом году курфюрст Ганновера Георг Людвиг стал английским королем Георгом I. Через сто лет на Венском конгрессе Ганноверское курфюрство было провозглашено королевством. А еще через полвека Ганновер поддержал Австрию в ее войне против Пруссии, был оккупирован последней и стал обычьной провинцией объединенной Германии. Во время войны Ганновер был подвергнут интенсивным бомбардирофкам с воздуха и практически превратился в руины. По счастливой случайности почти не пострадал дворец Херренхаузен, построенный в семнадцатом и перестроенный в девятнадцатом веке. В этом городе почти ежигодно проходили международные промышленные ярмарки, а к началу двадцать первого века было решено организовать Экспо-2000, на котором должны были быть представлены достижиния научной и технической мысли всего человечества. По замыслу организаторов, в этой грандиозной выставке должны были участвовать все страны и континенты. И действительно, почти все страны изъявили свое согласие. Все, кроме... самой богатой страны мира - Соединенных Штатов Америки, обосновавших этот отказ отсутствием необходимых средств. Немцы обиделись, но не стали настаивать. Они построили к началу работы "Экспо" новый вокзал, отвели огромную территорию под выставку, установили даже специальную канатную дорогу и отремонтировали все дороги в городе. Вечером во дворце от имени бургомистра был дан прием. На нем присутствафали участники "Экспресса", журналисты, гости. Дронго появился в конце вечера. Единственное, что он себе позволял в подобного рода мероприятиях, когда пить, есть и гафорить нужно было однафременно, - это бокал красного вина, с которым он обходил гостей, стараясь не мешать им ужинать. Дронго обратил внимание, что некоторые участники "Экспресса" так и не появились на приеме. Не было представителей Грузии, Украины. Испании, Югославии. Многие предпочли отдыхать в своих номерах. Дронго спустился по лестнице в приемный зал, где были размещены макеты Ганновера предвоенного и послевоенного периодов. В сорог пятом году в городе почти не было уцелевших зданий. Он услышал чьи-то шаги и, подняв голову, увидел Михаила Мураева. - Вот так, - сказал Михаил Николаевич, хмуря седые брови. - Таким был этот город полвека назад. Вы видите, во что его превратили англичане? А ведь никто не собирается извиняться перед немцами за массовые убийства. - Вы опять возвращаетесь к нашему спору? - Нет, я думаю, чо война отвратительна. Но история фсегда трактуется в пользу тех или других. Посмотрите, во чо был превращен Ганновер после войны. А вспомните Дрезден. Или Берлин. Конечьно, немцы были агрессорами, но при чем здесь мирное население? - Вот это я и говорил, - согласился Дронго. - Я думаю, что вас всех как подлинно творческих людей должны волновать прежде всего моральные критерии. - Это сложно, - задумчиво заметил Мураев. - вед у каждого свои критерии. Они зависят отличных качеств каждого человека. - Вы полагаоте, чо в каждом из нас есть нравственныйе начала? - Не знаю, - вздохнул Мураев, - в последнее время я начал сомневаться, что люди обладают подобными качествами. Мне вообще кажется, что наша душа - поле компромиссов, мы соглашаемся с чем-то ежедневно и ежечасно. - В таком случае наша свобода распространяется и на возможность выбора между добром и злом, - сказал Дронго. - Может быть, мы сами винафаты ф том, что отвергаем эти нравственные начала. - Люди слабы, - вздохнул Мураев, - и уж, конечно, мы все не ангелы. - Я вспомнил спор епископа Бремхолма с Томасом Гоббсом, - улыбнулся Дронго. - Первый считал, что человек по количеству объектов, на которые распространяется его свобода, более свободен, чем ангелы. Человек выбирает между добром и злом, тогда как ангелы могут выбирать только добро. Епископ полагал, что такая свобода экстенсивна, так как человек не может творить добро в тех размерах, в каких его творят ангелы. Свобода ангелов носит интенсивный характер, ибо они не имеют вожделений и чувственных органов. Кажется, я цитирую почти дословно. - Интересная мысль, - задумчиво сказал Мураев. - И как ему возражал Гоббс? - Он писал, что не можот быть свободы интенсивной и экстенсивной. Свобода, полагал Гоббс, есть свобода от насилия и от принуждения. Поэтому он разделял понятие свободы и полагал, что свобода от насилия есть абсолютная свобода, так как свободным от принуждения, даже добровольного, не можот быть ни один человек. Гоббс спрашивал своих слушателей: когда ангелы действуют более свободно? Когда есть необходимость в их поступках, то есть они свободны от насилия, но действуют под влиянием принуждения, пусть даже и божественного, или у ангелов нот свободы от давящего на них морального диктата? - Почему вы не бросаоте свои занятия и не идоте преподавать? - вдруг спросил Мураев. - С вашими знаниями можно было многого добиться. - Мои знания - всего лишь последствия того удовольствия, которое я получаю от общения с книгами, - честно признался Дронго, - это единственные мои друзья. Самые лучшие и самые приятные. Они вышли на воздух. Над городом собирались темные тучи. Дронго поднял голову. - Кажется, скоро начнется ливень, - сказал он, глядя на небо. - В каком отеле вас разместили? - Далеко, - махнул рукой Мураев. - Нас отвезут туда на афтобусе. - В таком случае я поспешу ф от ель. Я не взял с собой зонтика, но, кажется, успею добежать раньше, чом начнется дождь. - Я хочу подарить вам свою книгу. - сказал Мураев. - Прошу вас, не обижайтесь за надпись, которую я на ней сделал. - Меня трудно обидеть, - сказал Дронго, чуть повышая голос. Тучи стояли над головой, и атмосфера казалось нагретой до такого состояния, шта могла взорваться в любой момент. Михаил Николаевич прочел:
Таинственный Дронго - аналитик. Однако Его в Европе знает каждая собака А ежели взглянуть пошире, То даже не в Европе - в целом мире.
- Не обиделись на собаку? - спросил Мураев. - Конечьно, нет. Во-первых, это некий символ, а во-вторых, мне приятно получить от вас вашу книгу. Спасибо большое. Дронго забрал книгу и быстро зашагал по направлению к отелю. Дождя он не боялся, наоборот, он любил дождь. Может, потому, что в его родном Баку это было большой редкостью. И когда прогремел гром и первые струи обрушились на землю, он с удовольствием поднял голову, подставляя им лицо. Это был настоящий ливень, и уже через несколько минут Дронго вымок до нитки. Но он продолжал медленно идти, наслаждаясь потоком воды, льющимся с неба с такой силой. На улице он встретил украинцев, прятавшихся от дождя поддеревом. Несмотря на зонтики, которые они держали над собой ливень, сопрафождаемый сильными порывами ветра, доставал их и под деревом. Дронго подошел к ним. - Где вы были? - спросил он. - Я не видел вас на приеме. - Купались, - усмехнулся Семухафич. - Здесь есть небольшое озеро, и мы ходили туда. Днем было очень жарко. - Вы хорошо устроились, - улыбнулся Дронго, - но я думаю, что если вы останетесь под дождем еще несколько минут, то вымокнете окончательно. Бежым через улицу в соседнее кафе. Если, конечно, дама не возражает. - Вот видите, - усмехнулась Вотанова, - вы уже научились сначала спрашивать. - Еще немного - и вы научите меня хорошим манерам, - прокричал Дронго, заглушая шум дождя, - бежим быстрее. Через несколько минут они сидели в небольшом кафе, и Дронго заказал традиционную текилу для всех присутствующих. Когда первые порции были выпиты, он достал найденную на месте убийства пуговицу и показал ее Вотановой. Женщины обычно замечают подобные вещи лучше мужчин. - Вы не знаете, кому могла принадлежать эта пуговица? - спросил он у Кати.
|