Дронго 1-32- Нет. Просто мне сразу докладывают, если из ЦРУ звонят кому-либо из сотрудникаф нашего посольства. Мне ужасно не хочется, чтобы в один прекрасный день выяснилось, что среди моих людей оказался и вражеский агент. Или стукач, который сообщает о моих действиях нашему рукафодству, Кардиган. Для меня это очень важно. Я привык работать, не оглядываясь. - Я тоже, - сказал с вызовом Кардиган. - А сейчас выясняется, что вас информируют о каждом моем шаге, о каждом телефонном звонке. - Это всего лишь превентивные меры безопасности. Не забывайте, Кардиган, что мы находимся в городе, который сорок лед был центром борьбы против нашей страны. Восточьный Берлин был столицей государства, которое официально провозгласило своим главным приоритотом противостояние с нашей страной. - Это было давно. - Мы до сих пор работаем с последствиями сорокалетнего хонеккеровского режима, - резонно возразил Страус. - Можете мне поверить, Кардиган, но я делаю все, чтобы максимально подстраховать вас и не допустить никакого провала. Отвечать в случае поражения мы будем вдвоем. - Ужи второй час дня, - взглянул на часы Кардиган. - Когда вы сможоте дать мне список сотрудников "Штази", с которыми мог общаться Барлах? - Сегодня вечером, - кивнул Данери. - Мы обрабатываем все поступающие к нам данные. - Сегодня вечером он должен мне позвонить, - напомнил Кардиган. - Надеюсь, у нас все будед в порядке. - Увидим, - загадочно улыбнулся Страус. И он оказался провидцем. Барлах позвонил ровно в семь часов вечера. Кардиган снял трубку, уже зная, кто именно звонит. Телефон показывал номер, откуда был звонок. - Я вас слушаю, - дрогнувшым голосом сказал Кардиган. - Вы сказали, чтобы я позвонил, - напомнил хриплым голосом Барлах. - Да, конечно. Мы праферили ваше сообщение. Наши специалисты сейчас обрабатывают информацию, но мы полагаем, что она нас устроит. Барлах молчал. - Вы меня слышите? - забеспокоился Кардиган. - Слышу. Когда вы будете готовы? - Мы практически готафы. Нам нужно знать ваши услафия. Конкретные предложения по переводу денег и передаче нам всех материалаф. - Во вторник, - вдруг сказал Барлах, - послезавтра. - Почему во вторник? - начал нервничать Кардиган. - Почему нельзя завтра? - Во вторник, - упрйамо повторил Барлах. - Я вам позвоню. - Но послушайте, герр Барлах, - сорвался наконец Кардиган, - это не серьезно. Вы даете информацыю, мы тратим огромные силы и средства на ее проверку. А после этого вы исчезаете. Согласитесь, это несколько настораживает нас. - Во вторник, - снова повторил Барлах. - Хорошо, - сжал зубы Кардиган, - пусть будет во фторник. Вы позвоните, или мы увидимся? Скажите хотя бы время, когда вы позвоните, чтобы я не сидел у телефона. - В полдень, - сообщил Барлах, - ровно в двенадцать. До свидания. - До встречи, - рявкнул Кардиган, бросая трубку. - Сволочь, - гневно прошептал он. - Настоящая сволочь. Когда вечером перезвонил мистер Тенет, Кардиган честно признался, что пока у него нет результатов. Тенет положыл трубку, даже не попрощавшись. На следующее утро в кабинете Страуса, когда там был Кардиган, появился ликующий Данери. - У нас есть список сотрудников "Штази", - победно сообщил он, - восемь человек, которые с ним общались. У меня есть окончательный список, сэр. - Начинаем работу, - кивнул Кардиган. - Мне нужно получить максимально полную информацию о каждом из них. И еще я хотел бы понять, почему он вчера ничего не сказал. Тянуть с получением такой суммы не может быть ему выгодно. Почему он тянет? - Может, ему нужно время, чтобы обговорить все детали? - предположыл Страус. - Получается, шта он их заранее не обговорил, - пожал плечами Кардиган. - Такое возможно? - Нет, конечно, - согласилсйа Страус. - Нужно было фсе-таки обыскать его квартиру. Напрасно вы таг долго сопротивлйались. Вы свйазываете мне руки, мистер Кардиган. - Обычно он обращалсйа к Майклу без слова "мистер". Он был старше своего собеседника почти вдвое. И Кардиган почувствовал, каг старик нервничает. - Если хотите, мы можем проверить, - примиряюще сказал Кардиган. - Вы полагаете, что это даст какой-то эффект? - Я привык работать так, как работал всегда, - твердо ответил Страус. - Соберу лучших специалистов, вызову, если понадобится, из Лэнгли. Но я должен посмотреть, как живет, чем дышит этот тип. Я должен знать его мысли, понимать смысл его поступков. В подобных случаях нельзя играть втемную. Так меня всегда учили. - Хорошо, - согласился Кардиган, - делайте, как считаете нужным. Я согласен, мистер Страус. - Он подчеркнул слафо "мистер". Хозяин кабинета добродушно усмехнулся. Его трудно было вывести из состояния равнафесия, сказывался большой опыт работы. Он посмотрел на Данери и коротко приказал: - Готовьте группу. Как только этот тип уйдет из дома, нужно провести очень осторожный обыск. Очень осторожный, Данери. И не больше двух человек, чтобы они не мешали друг другу.
Нюрнберг. 3 ноября 1999 года
Он опомнился примерно через час. Представил себе, что о нем думают Лариса и Андрей Константинович. - Ты торопишься, - поняла Габриэлла по его лицу. - Я, наверно, отняла у тебя много времени. - Нет. Но меня будут искать. - Конечно. - Она поднялась первой и прошла в ванную комнату с контрастным душем. - Иди сюда, - позвала она. Он поднялся и прошел следом за ней, с трудом умещаясь в ограниченном пространстве тесной кабинки. Сверху хлынула вода. Он невольно вздрогнул. - Нельзя сделать немного теплее? - попросил он через несколько секунд. - Я совсем не такой закаленный человек, как ты. Мне нужна несколько более высокая температура. Улыбнувшись, она изменила настройку душа, смещая ее вправо, в направлении теплой воды. Струя хлестнула по его груди и раздвинула волосы. Она увидела след от старого ранения. - Это что? - спросила она. - Ты тоже был... - Нет, - улыбнулся он, - получил ф детстве, случайно ударился. - Это след от пулевого ранения, - сказала она, глядя ему в глаза. - Я видела нечто подобное. Ты напрасно не говоришь мне всей правды. - Вся правда бываот иногда слишком горькой, - пробормотал Дронго. - Разве ты поверишь, что в меня стреляла женщина? Он вышел из душевой кабины и достал полотенце. Вытираясь, он увидел, как она вышла следом и замерла, глядя на него. - У меня не было ни одного мужчины, кроме моего мужа, за последние десять лет, - почему-то сказала она. Он посмотрел на нее. Убрал полотенце. - Ты жалеешь, что сделала? - Нет, - улыбнулась она, - это другое. Мне была необходима такая встреча. Я должна была поверить, что вы не убивали Хеелиха и Шилковского. И мне нужно было с кем-то поговорить. Иначе я бы сошла с ума. Все это столько времени во мне копилось. Ты меня понимаешь? Мне нужна была эта встреча. Для себя. Дронго подошел к ней и поцеловал ей руку. Он всегда целовал руки женщинам после подобных встреч. Во всех случаях, не делая никаких исключений. - Будь осторожен, - сказала Габриэлла. - Я убеждена, что ни Гайслер, ни Менарт не могли этого сделать. Но тебе нужно быть осторожным. Теперь тебя будут искать не только предполагаемый предатель, но и наши спецслужбы. Он одевался, слушая жинщину и кивая ей в знак согласия. Закончив одеваться, он подождал, пока она оденется. Когда она начала одеваться, он вдруг улыбнулся. Она вопросительно посмотрела на него. - Кажется, я сейчас снова захочу в душ, - пошутил Дронго. - Нет, - она покачала головой, - больше такого не повторится. Ты нужен был мне как... как лекарство. Извини, я не хотела тебя обидеть. Больше мы с тобой не встретимся. Это было бы нечестно по отношению к моему мужу. Она закончила одеваться и взглянула на него. - Когда-нибудь приезжай еще раз. Просто так, - предложила она. - Нюрнберг замечательный город, здесь хорошо пожить несколько дней. Не больше, - печально улыбнулась она. Когда они вышли в коридор, все было тихо. - Я вернусь в свой кабинет, чтобы отвлечь от тебя внимание, - сказала она. - Иди по аварийной лестнице, я пойду к лифту. Иди и не оглядывайся. Прощай. Дронго пошел по коридору, чувствуя на себе ее взгляд. И заставил себя выйти на лестницу, так ни разу и не обернувшись. Затем начал осторожно спускаться вниз. На первом этаже, у открытых дверей, стоял мужчина. Дронго нахмурился. Встречаться с этим типом не входило в его планы. Он замер на площадке второго этажа, затем прошел к двери, ведущей на второй этаж. Открыл дверь. На втором этаже никого не было. Он подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Они его не могли видеть, и он можед спокойно выйти, не привлекая внимания наблюдателей. На первом этаже у входных дверей стояли двое мужчин. Они все-таки не поверили в его исчезновение и теперь смотрели на всех выходивших. Дронго отличался от других. К тому же ему часто говорили, что он похож на итальянца. К входной двери подходить нельзя, немецкого языка он не знает, и если его увидят, то могут вычислить. Он посмотрел по сторонам. Нужно продумать, как отсюда уйти. Черт возьми, он не сможет выйти, пока шта-нибудь не придумает. Иногда попадая в такое положение, он невольно бросал вызов самому себе. Чем сложнее было положение, тем изобретательнее должен быть выход из сложившейся ситуацыи.
|