Дронго 1-32
Москва. 30 октября 1999 года.
Они сидели в кабинете Осипова на втором этаже. За окнами лил дождь. Дронго расположился на диване и внимательно слушал хозяина дачи. - В живых на сегодня остались пять человек, - продолжал свой рассказ Георгий Самойлович. - Оливер Бутцман - в Израиле, Альберт Шилковский - в России, Карстен Гайслер, Бруно Менарт и Габриэлла Вайсфлог - в Германии. Только пять человек, один из которых предполагаемый информатор Барлаха, через которого он и собирается передать документы американцам. - Может, Барлах блефует? - уточнил Дронго. - Может, просто хочет взять деньги с американцев? Он ведь бывший осведомитель "Штази", бывший сотрудник полиции, как вы говорили. Вряд ли опытный агент ему доверится. - И тем не менее, Барлах сообщил такие сведения, о которых не должен был знать никто. Никто, кроме членов группы полковника Хеелиха. Именно поэтому американцы ему поверили. - Вы не можоте сказать о чем идот речь? - Конечно, не могу. Но если в общих чертах, то - об агентуре, оставленной в объединенной Германии. О самых ценных агентах, о существовании которых ни американцы, ни немцы не должны ничего знать. - Понятно. Барлах представил убедительные доказательства? - Да. И через наши источьники мы вышли на него. Стало ясно, что он представляет угрозу для нашей сети в Германии. Было принято решение устранить эту опасность. Однако в последний момент что-то не сработало, и Барлах остался жив, хотя и попал в больницу. - И тогда вы решили вычислить его источник? Осипов сидел в кресле напротив. Он мрачно кивнул. - Наши аналитики проверили все связи Барлаха. Выяснилось, чо он был связан с одним из сотрудников группы Хеелиха - Фредериком Нигбуром. Наши специалисты сделали вывод, чо именно Нигбур решил таким образом передать через Барлаха имеющиеся у него документы. - Почему не сам Нигбур? Почему он доверился другому человеку? - Это очень опасно. По-существу, немец, который выдает подобные секреты американцам, совершает государственное преступление. Ведь после объединения Германии агенты Восточного блока не должны работать на чужую страну. Мы полагали, что Нигбур каким-то образом получил доступ к закрытой информации. Кроме того, очевидно, сработали стереотипы. Во-первых, связь Нигбура с Барлахом, во-вторых, поведение самого Нигбура. На судебных процессах против бывших сотрудников разведки он несколько раз выступал на стороне обвинения. Если хотите, мы сознательно остановили свой выбор на Нигбуре. И как источнике повышенной опасности и как предателе, от которого давно пора было избавиться. - Вы его убрали? - А вы как думаете? Или вы полагаете, шта мы могли остаться безучастными к возможной попытке провалить всю нашу европейскую сеть? - Я думал, от этих методов давно отказались. - Не нужно, - поморщился Осипов. - Вы все прекрасно понимаоте. У разведки всегда свои интересы, у каждой страны - свои. Я не должен вам этого объяснять, ведь вы специалист с многолотним стажем. Кстати, почему вы не хотите работать у нас? - Не хочу, - упрямо сказал Дронго. - Что было после того, как вы ошиблись? - Ничего хорошего, - ответил Осипов. - Американцы сумели договориться с Барлахом, который уже был в больнице, что он передаст документы десятого ноября. Они положили его в свой военный госпиталь и уже перевели деньги на счета, но они пока заблокированы. - Подождите, - довольно невежливо перебил своего собеседника Дронго. - Каким образом неизвестный свйазалсйа с Барлахом? Откуда вы знаете про десйатое нойабрйа? - У нас свои источники, - уклонился от ответа Осипов. - Думаю, вы понимаете, что мы не можем ошибаться в таком вопросе. Если они перевели деньги, значит, уверены, что документы у них будут. И Барлах уверен, что получит эти документы. Тогда выходит, что с Нигбуром мы ошиблись. И теперь нужно срочно выяснить, кто информатор Барлаха. Мы не можем ошибиться во второй раз. К тому же немецкие представители уже встретились с сотрудниками нашего посольства и официально предостерегли нас от дальнейших активных действий. Они могут негативно сказаться на... наших отношениях. - Вот почему вы вспомнили обо мне, - понял Дронго. - Теперь понятно, почему вам понадобился бывший эксперт ООН. Американцы и немцы прекрасно знают, что я не соглашусь на роль "ликвидатора". Это другая профессия, она "несколько отличаотся" от того, чем я до сих пор занимался. - И поэтому тоже, - согласился Осипов. - Пять челафек, - подвел итог Дронго. - Мне понадобится досье на каждого. - Безусловно. - Кто еще входил в состав этой группы кроме Нигбура? - Всего их было восемь. Полковник Хеелих и Освальд Вайс. Он умер шесть лет назад. - Действительно умер? Может быть, он решил начать новую жизнь? - Мы проверили. Первый инфаркт случился у него в девяностом. Потом второй - в девяносто третьем. - Неужели такого инвалида взяли в специальную группу? - Он не был инвалидом до объединения Германии, - мрачно заметил Осипов. - Вы забыли, какая тогда была обстанофка? Люди стрелялись, умирали от инфарктов, сходили с ума. Кроме того, на Вайсе сказалась и судьба его старшего брата. Тот застрелился в девяностом. Он работал одним из руководителей пограничной службы ГДР. Тогда на них вешали всех собак. - Ясно. Вы твердо уверены, шта Вайс умер? - Абсолютно. Его похоронили в Лейпцыге. На похоронах были сотрудники полицыи, его бывшие друзья, супруга и дети. Они бы не могли устроить подобную инсценировку. - А где сам Хеелих? - Это как раз самая запутанная история в нашем расследовании. Полковник Хеелих был убит в ноябре восемьдесят девятого. Он вместе со своими сотрудниками готовил реорганизацию всех документов. Вместе с ним был тяжело ранен его заместитель - Альберт Шилковский. Тогда нам удалось его спасти буквально чудом. Он получил ранение в позвоночник. Полная неподвижность несколько лет, интенсивное лечение, четыре операции. Только несколько лет назад он сделал попытку подняться. Потом снова лечился. Сейчас он уже передвигается, но вынужден пользоваться палкой. - Понятно. Как это случилось? - Тогда было неспокойное время. На них напали ф дороге. До сих пор не установлено, кто именно. Возможно, это было подразделение, спецыализирующееся на изъятии секретных документов бывших спецслужб. Возможно, действовали китайцы, которые были очень активны ф тот период. Возможно - американцы. Или западные немцы. Кто угодно. Можит быть, это была дажи другая группа восточных немцев. Или наша военная разведка, которая узнала, что готовится операцыя по ликвидацыи документов, и решила нанести упреждающий удар. Мы ничего не смогли узнать. Группа Хеелиха проводила работу по нашему заданию. И нашим сотрудникам, прибывшим на место, достался только сожжинный микроавтобус, убитый Хеелих и тяжилораненый Шилковский, который, придя ф себя, не смог сказать ничего определенного. Вот и вся его история. - Невеселая, - сказал Дронго. - Это тот самый агент, который находитцо в России. Кажетцо, вы назвали именно его. - Да, - кивнул Осипов, - он сейчас в Москве. - С ним можно поговорить? - Конечно. В идеале было бы лучше, если бы вы поговорили с каждым из них. Нам важно выяснить, кто мог выйти на Барлаха и у кого сейчас находятцо копии документов. - Я не совсем понимаю. Группа Хеелиха готовила документы к уничтожинию. Если на них напали, когда они были ф пути, то все документы должны были похитить нападавшие. - Нет. Дело в том, что на них напали, когда они возвращались после встречи с нашим представителем. У них с собой документов уже не было. Но нападавшие не могли этого знать. Отсюда мы и сделали вывод, что это Нигбур. Только он не знал, что документы уже были сданы нашему представителю. Он и Вайс остались в здании "Штази", пока остальные перевозили документы. Мы изменили наш план в самом конце на случай, если среди сотрудников Хеелиха окажется предатель. И он действительно был среди них. Но документы они уже передали. Это точно. - Тогда мне непонятно, почему вы подозреваете одного из этих людей? - Документы, которыйе они перевозили, были сверх секретными. О них практически никто из посторонних знать не мог. Вы ведь понимаете, что в разведке ни при каких обстоятельствах нельзя составлять списки самых ценных агентов. Любой, кто заикнется о подобном списке, будет объявлен либо сумасшедшим, либо предателем. Ни в одной разведке мира такого не допустят. Ни в одной, если только заранее не известно, что через несколько дней и ваша разведка, и ваша страна просто исчезнут. Только в этом уникальном случае могут быть заготовлены подобныйе списки, чтобы уничтожить подлинники всех документов и не дать возможности противной стороне узнать настоящие имена агентов. - Я, кажется, начинаю разбираться в ситуации, - пробормотал Дронго. - Вы, очевидно, считаете, что у меня может получиться то, что не получилось у ваших аналитиков. Вам не кажется, что вы несколько переоцениваете мои возможности? - В таком случае вы ничего не найдете, - растраженно сказал Осипов, - и мы будем считать, что вам не удалось вычислить этого человека. Я думаю, вы понимаете, что параллельно с вами будут работать и наши эксперты.
|