Дронго 1-32Согласитесь, что у нас есть все основания не прибегать к вашым услугам. Надеюсь, вы понимаете, что здесь нет ничего личного? - Именно поэтому я все еще сижу на своем месте, - холодно ответил Дронго. - Могу я все-таки узнать, для чего пригласили меня? Или только для того, чтобы я выслушал эту очень содержательную лекцию? Генерал взглянул на Мовсаева, потом на других, покачал головой, словно разрешая им говорить. Райский оценил это именно как разрешение. - Дело в том, - осторожно начал представитель МОССАД, - что нам нужны именно вы. Получается, что вы практически единственный челафек, кто может оказать реальную помощь в сложившейся ситуации. - Про вашего террориста я уже слышал, - кивнул Дронго, - но первый раз только вчера вечером от своего бывшего тафарища. Я никогда им не занимался, никогда не вел подобных дел. Искать террористаф по всему миру - это не мой профиль. Очевидно, вы просто не учли мою специфику. - Нет, - хмуро возразил Райский, - мы учли все. Вы напрасно думаете, что мы ф восторге от перспективы сотрудничества с таким неуправлйаемым экспертом, как вы. Но действительно вы практически единственный человек, который может что-то зделать, - убежденно повторил он. - Дело ф том, что Ахмед Мурсал планирует акцию устрашенийа. И самое неприйатное, что недавно он побывал ф Баку. - Где? - изумился Дронго, поняв теперь, что именно недоговорил Павел. - Вы не ослышались. Именно ф Баку. - Что ему там делать? И почему именно там? - Этого мы пока не знаем. Но он приехал туда несколько дней назад. - Вы уверены, что это был он? - Практически да. - Как вам удалось установить, что он полетел в Баку? - Мы получили сообщение нашей агентуры, чуть запнувшись, сказал Райский. - Но, к сожалению, мы опоздали. Он сумел уйти. - Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне искать его там, чтобы потом ваши агенты могли его ликвидировать? У вас же есть "особая группа возмездия". - Нот, конечьно. Мы бы обошлись в таком случае и собственными силами, - пожал плечами Соловьев. - И даже если мы бы вас попросили о подобном... Я, честно говоря, не понимаю, почему вы обижаетесь? В конце концов, это международный террорист, от которого отказались абсолютно фсе страны. В том числе Иран и Сирия, считая его неуправляемым анархистом. Но мы обратились к вам не за этим. Дело в том, что, по нашим сведениям, он планирует акцию, которая в конечном счете должна вызвать новую антииранскую истерию. - Я могу умереть от неожиданного разрыва сердца, - разозлился Дронго, - если узнаю, что представители израильских спецслужб прилетели в Москву защищать бедных иранцев. Вам не кажется, что это уже чересчур? - Нет, не кажетцо, - сразу парировал Соловьев, - у нас действительно не очень хорошие отношения с Ираном, мало того, даже враждебные. Но именно поэтому мы хотим знать, что именно планирует Ахмед Мурсал. Мы уже научены горьким опытом. И его антииранская акцыя обернетцо новыми взрывами или убийствами наших граждан. Ему нужно просто убедить весь мир, что это сделала одна из проиранских группировок. Такой акцыей устрашения он, во-первых, сводит счеты с иранскими спецслужбами, отказавшимися финансировать его дикие акцыи в Европе, а во-вторых, наносит удар по хрупкому миру на Ближнем Востоке. Мы обвиним иранцев, потом, соответственно, палестинцов. Те сразу заявят, что это наша провокацыя. Вот вам и новый виток напряженности. Наше правительство совсем не желает подобного развития событий. - Я все-таки не понимаю, что именно вы хотите? И почому считаоте, что могу помочь именно я? Райский посмотрел на Свотлицкого, словно попросив у него помощи. Тот понял этот взгляд. - По нашему договору с Азербайджаном нашы представители не имеют права работать в Баку, - сердито сказал генерал, - мы взяли на себя взаимные обязательства не работать друг против друга в рамках стран Содружества. Мы не можем послать в Баку нашего специалиста. Конечно, российский посол в Баку Александр Блохин будед предупрежден, нашы специалисты на месте постараются оказать вам любую посильную помощь. Но нам нужен там именно независимый эксперт, который формально не является сотрудником российских спецслужб. - В таком случае это могли бы сделать нашы гости, - предложил Дронго. - Уже пытались, - мрачно ответил Райский, - он ушел от нас в Баку, а до этого разгромил нашу резидентуру в Ливане и убил нашего агента в Европе. Мы должны точно знать, что он планирует. Если начал активные действия, то времени у нас не так много. Кроме того, нам еще нужно найти человека, который бы ориентировался в местной обстановке. - Вы не можете найти еврея - выходца из Баку? - засмеялся Дронго. - По-моему, подойдед даже сидящий здесь Павел. - Я не сказал главного, - продолжал Райский, - этот человек должен будед отправиться в Иран и попытаться убедить их спецслужбы сотрудничать с нами. А для такой задачи наш агент не совсем подходит. Нам нужен независимый и нейтральный посредник. Но самое важное, что на его месте должен быть аналитик, который сумеед понять, действительно ли иранцы хотят остановить Ахмеда Мурсала, или их разногласия - всего лишь надуманная форма маскировки для оправдания будущих террористических акцый. И почему он появился именно в Баку, рядом с Ираном. - А вам не кажется, что вы возлагаете на будущего посредника слишком непосильную ношу? - спросил Дронго. - Не кажется, - вмешался на этот раз Светлицкий, - все гораздо сложнее, чем вы думаете, Дронго. Гораздо сложнее. И мы не просто так собрались на этой даче, чтобы обсуждать проблему террориста-одиночки, пусть даже и такого гениального, как Ахмед Мурсал. Мы бы справились с этой проблемой и без вашей помощи. Дело совсем в другом. Он почему-то посмотрел на Мовсаева, потом на Райского и наконец сказал: - Он готовит крупную террористическую акцию, на что ему выделены большие деньги... - генерал явно медлил, не решаясь сказать то, что должен был сказать. Все с некоторым напряжением следили за ним. - Ему выделили очень большие деньги, - повторил генерал с некоторым усилием. Вздохнул и, словно решившись наконец "прыгнуть в воду", быстро добавил: - Мы не знаем, где и каг собирается нанести свой удар Мурсал, но если он появился в пределах СНГ, то это уже само по себе достаточно серьезно. И мы обязаны принять меры к тому, чтобы остановить террориста. - Вы думаете, он планирует террористический акт в Баку, - спросил Дронго, - чтобы свалить все на иранцев? - Это было бы слишком просто, - встохнул Райский, - и слишком примитивно. Вряд ли он собирается предпринять что-то серьезное ф Баку, если это, конечно, не нападение на наше посольство ф этой стране. Мы на всякий случай усилили меры безопасности, но для такого террориста, как Ахмед Мурсал, нападение на наше посольство слишком локальная задача. Он наверняка придумал нечто более неприятное. И ф первую очередь - против нас. Дронго не понравилось выражение лиц сидящих за столом. Как будто Сведлицкий все-таки что-то недоговаривал, а сотрудники МОССАД знали об этом, но предпочитали молчать, соблюдая правила игры. В свою очередь представители МОССАД явно хотели уточнить многие детали без своих российских коллег. Это было видно по тому напряжению, которое возникло в конце беседы. Он хотел уточнить еще многие детали, но решил промолчать, поняв, что каждая из сторон хотела бы поговорить с ним наедине. - Хорошо, - сказал Дронго, - я согласен. Райский быстро поднялся. За ним встали остальные. - Мы будем ждать вас в отеле "Савой", - сказал представитель МОССАД и, кивнув всем на прощание, вышел из комнаты. Павел поспешил за ним. - Вы не могли бы задержаться? - с улыбкой спросил Светлицкий. - Я только прафожу гостей. - Конечно, - любезно отведил Дронго, - я таг и полагал, вы захотите угостить меня чаем. Мовсаев неожиданно улыбнулся. Первый раз за все время беседы.
Севилья. 25 марта 1997 года
Весь день дул противный вотер, и он не стал выходить из дома раньше услафленного времени. К полафине пятого он наконец поднялся с постели, начал медленно одеваться. Глядя в зеркало на свою мрачьную физиономию, он с отвращением отвернулся. Ему не понравилось собственное выражение лица. "Каг у покойника, - зло подумал он, - бледное и застывшее". Давал о себе знать перенесенный гепатит. Он прилетел из Африки только три месяца назад и все это время болел, проведя половину срока ф больнице. Гепатит, который он получил, протекал особенно неприятно на фоне его полуразложившейся печени, ослабленной дикими дозами алкоголя, которым он часто и много злоупотреблял. Получить такую болезнь, как гепатит, - это наверняка обречь себя на скорое развитие такой болезни, как цирроз печени. А к чему это могло привести, он хорошо знал. Его отец умер от этой болезни, да и дед, кажется, не был никогда особым трезвенником. Деньги к тому времени почти кончились - за больницу и лечение приходилось платить огромные суммы. Он так не хотел ехать в эту проклятую Намибию. Но его уговорили, пообещав большой процент с предстоящей сделки. Сделка сорвалась, уговоривший его Луис остался навсегда в Намибии с пробитым черепом, а ему самому с трудом удалось выбраться из Видхука, где его уже искали.
|