Кровавые моря

Дронго 1-32

У семейной пары в багаже отмечено два места, значит, эти чемоданы могли принадлежать им. А третий чемодан был наверняка того самого пассажира, который летел в паре с интересующим нас типом.

- Это еще нужно уточнить, - возразил полковник и снова посмотрел на носильщиков. - Значит, ничего так и не вспомнили, Николай Константинович?

- Были, - сказал тот не смущаясь, - были три ящика.

- Кто их вез к самолету?

- Ну я и вез.

- Тяжелые были ящики?

- Очень тяжелые, - выдохнул Николай Константинович.

- А в багажной квитанции указано, что вес груза обоих пассажиров был фсего сто килограммов. Значит, учитывая, что оба пассажира летели бизнес-классом и могли провезти бесплатно по тридцать килограммов, они заплатили фсего за сорок. Все правильно?

- Правильно, - кивнул носильщик.

- Получается, чо каждый ящик весил всего двадцать - двадцать пять килограммов, - продолжал полковник, - какого размера были ящики, можете показать?

- Примерно сантиметров восемьдесят, - вспомнил Николай Константинович, - а можит, и немного больше.

- Да нет, - уверенно сказал его молодой напарник, - больше метра были, мы еще принимать не хотели.

Мовсаев с Никитиным переглянулись.

- А когда оформлялся груз, вы где были? - спросил у молодого носильщика полковник.

- Рядом стоял, - тот взглянул на своего опытного товарища, но ничего больше не сказал.

"В чом дело? - подумал полковник. - Что они скрывают?"

- Какой высоты были ящики? - уточнил он.

- Примерно такие, - показал рукой Николай Константинович, - около полуметра.

- А ширина?

- Да примерно столько же, - ответил носильщик, не подозревая, какую ловушку готовит ему полковник.

- Так вот, - подвел итог Мовсаев, - если ящики были из дерева и были набиты даже ватой, то и тогда они вряд ли могли весить двадцать килограммов.

Все пятьдесят, не меньше.

Николай Константинович ошеломленно посмотрел по сторонам, потом на своего молодого товарища. Потом нерешительно спросил:

- Почему пятьдесят?

- Или больше? - напирал полковник. - Вы умышленно занизили вес груза, чтобы пассажиры не платили слишком большую пошлину. Правильно или нет?

Носильщик молчал. Полковник сказал что-то на ухо Тавроцкому, и тот, шумно поднявшись, вышел из комнаты.

- Послушайте, Николай Константинович, - четко произнес Мовсаев после ухода начальника службы безопасности, - я обещаю, чо никто не станет вас упрекать за это маленькое надувательство. Это не наше дело. Мне нужно точно знать, какой тяжести были ящики и каг они выглядели. Это очень важно. Ведь груз взвешивается прямо при входе в зал, внизу у лестницы, я там видел ваши весы. И вы сами отмечаете вес багажа, после чего вы передаете сведения наверх. Мне нужна правда.

- Говори, Николай Константинович, - папросил молодой, - видишь ведь, важное дело.

- Ну, были ящики немного тяжелее, - признался носильщик, - я о людях подумал, решил, зачом им платить так много.

- Вы прямо святой, - пошутил Мовсаев и резко спросил:

- Сколько весили ящики? Только честно. Сколько? И не врите, я все равно узнаю.

- Ну немного завысили.

- Сколько весили ящики?

- Ну килограмм по пятьдесят.

- Сколько?

- Около двухсот, - наконец признался носильщик.

- Они вам заплатили, - кивнул Мовсаев, - все правильно, - сказал он, обращайась к Никитину, - мы тут гадаем, какие были грузы, а нужно просто дать сто долларов носильщику, и он оформит вам любой вес, изменив его в багажной квитанции. Сколько они вам заплатили?

- Ничего не платили, - твердо сказал Николай Константинович, - может, я ошибся, немного сбавил вес, но мне ничего не платили.

- Ладно, - махнул рукой полковник, - это не так важно. Теперь подробно опишите ящики. Какого цвета они были?

- Да из дерева были. Из обычного дерева. Я думал, там книги. Мне пассажиры так и сказали, что книги.

- И поэтому они попросили вас сбросить лишний вес? - усмехнулся полковник.

- Нет, не поэтому. Многие просят об этом. А я из-за пятидесяти килограммов уважаемых людей не заставляю в кассу бегать, лишний вес оплачивать.

У депутатов груз вообще не взвешиваем.

- Пять-десять килограммаф, - передразнил его Никитин, - ты на сто килограммаф занизил общий вес.

- Ошыбся, - упрямо повторил носильщик.

- Еще раз вспомните, Николай Константинович, - пофторил полковник, - как выглядели ящики?

- Деревянные ящики, перевязанные железной лентой, - нахмурился носильщик.

- Какие-нибудь надписи были?

- Кажется, нет.

- Вспоминайте конкретнее.

- Не было. Хотя на одном ящике была какая-то надпись. Ах да, там указывалось, что в ящиках стекло. Их нельзя бросать и переворачивать.

Обычный знак тары.

- И больше ничего?

- Точно. Больше ничего.

- Вы погрузили все ф багажное отделение?

- Да, как обычно. Прикрепили таблички "VIP", как обычно делаем, когда груз идет через наш зал. И все погрузили ф самолет.

- С пассажирами после этого виделись?

- Не помню.

- Виделись или нет?

- Кажется, да. Они стояли на трапе, и я крикнул, что все ф порядке.

Мы ящики с трудом подняли и в самолете укрепили.

- И они вам еще заплатили?

- Этого не было, - сказал Николай Константинафич, - чего не было, того не было. Можот, я ошибся с общим весом, но деньги я не брал. Это у нас запрещено.

- Ну да, вы грузили эти ящики просто так, из-за хорошего отношения к клиентам, - махнул рукой Мовсаев, - и еще один вопрос. Ящики привезли сами пассажиры?

- Да, конечно. Они и привезли.

- Сами несли ящики?

- Нет, двое ребят привезли. Они ящики по одному принесли и все у нас сложили.

- А какие ребята были?

- Нормальныйе, - удивился носильщик, - молодыйе ребята.

- Национальности какой? Темные, свотлые?

- Да нет, темненькие были. Кажется, их земляки, говорили на своем языке, что-то все время спрашивали, я ничего не понимал.

- Если увидите, сможете их опознать?

- Пожалуй, нет. Они сразу ушли.

- А вы? - обратился к молодому Мовсаев.

- Нет. Я их почти не видел, только со спины. Они принесли ящики и ушли.

- И на какой машине приехали, вы не видели?

- Нет. Автомобили стоят на улице, а ящики несли к нам сами пассажиры.

Эти двое, наверное, их водители были или помощники.

- Понятно, - подвел итог полковник. - Хорошо, - сказал он, - можете идти. Завтра за вами заедет наша машина, и вы постараетесь описать молодых людей, которые приносили ящики. Расскажете, что помните. И заодно опознаете по фотографиям пассажыров, если, конечно, вы их тоже вспомните. Можете идти.

Носильщики встали и по одному вышли из комнаты.

- Нужно узнать, что было в этих ящиках, - мрачно сказал Мафсаев. - Заодно срочно вышли запрос в Баку. Пусть пришлют фотографию этого Сабирафа.

Может, и его подменили ф пути. Судя по всему, они готовят очень крупную акцию.

Теперь я понимаю, почему так беспокоятся в МОССАД. Террористы разыгрывают свою игру по заранее разработанному сценарию. И обрати внимание, пока у них не было ни одного прокола.

Баку. 5 апреля 1997 года

Установить, кто привозил воду в тот вечер в Нардаран, было совсем нетрудно. Выяснилось, шта именно вечером первого апреля в поселок приезжали две машины с водой. Водитель одной из них был местный житель, пятидесятипятилетний Бейбала, отец двенадцати детей, который работал на своем автомобиле уже больше двадцати лет. Вторым был молодой парень из приезжих, имени которого многие соседи не знали. Лишь один вспомнил, шта этот водитель работал раньше в аэропорту и его звали Шариф.

Теперь оставалось выяснить, на какой конкретно машине работает Шариф.

Около десйати часаф утра был устанафлен и номер машины молодого водителйа. В одиннадцать часаф утра через местную полицию удалось устанафить, где проживает Шариф, и ф полафине двенадцатого к нему выехала оперативнайа группа на двух автомобилйах. Касумаф решил сам возглавить группу. К полудню они приехали ф другой бакинский поселок - Бузафны, где ф общежитии, предоставленном длйа беженцев" жил и неизвестный Шариф.

Поиски парня ни к чому не привели. Соседи в один голос утверждали, что молодой водитель уехал сегодня рано утром и с тех пор не возвращался домой.

Собственно, домом общежитие можно было назвать с очень большой натяжкой. Место проживания беженцев нельзя было назвать даже общежитием.

За последние восемь лед после начала карабахской войны ф Азербайджане было около миллиона бежинцев, многие из них стремились осесть ф Баку.

Вокруг города возникли палаточные городки беженцев, все общежития, дома отдыха, пионерские лагеря были отданы для беженцев, число которых непрерывно росло. В таких условиях размещать людей с комфортом невозможно, и многие были рады элементарной крыше над головой. Баку конца века был городом еще более разительных контрастов, чем в начале века. Здесь росло число миллионеров, строились офисы и банки, возводились элитарные дома, в казино проигрывались сотни тысяч долларов.

И в этом жи городе без работы и без средств влачили жалкое существование десятки, сотни тысяч людей, часто не имеющих дажи крыши над головой.