Дронго 1-32- Ночью, - фыркнул отец, - я же говорю, что твое умение мыслить нестандартно однажды приведет тебя к плачевным последствиям. Посмотри во двор, что ты там видишь? - Дом, двор, палатку, сарай... - Еще что? - требовательным голосом спросил отец. Касумов, заинтересовавшись, подошел ближе. - Бассейн... - Какой бассейн? - С водой... с питьевой водой... - Он замер, пораженный. - Вот именно, - торжествующе сказал отец, - ты привык к тому, что на Западе, где ты так любишь бывать, бассейн - это место для плавания. И только для плавания. А в Нардаране живут по старинке. Здесь купаются не в бассейнах, а в море. А в бассейнах хранят питьевую воду, которую используют на нужды хозяйства. Но в бассейне погибшего воды нет. - Как ты догадался? - Посмотри на дымящийся самовар. Рядом стоят привезенные бидоны с водой. Я специально подошел к бассейну, посмотрел внутрь. Там почти нет воды. А ведь бассейн был единственным водным резервуаром для большого хозяйства погибшего. Он не купался в бассейне, а использовал воду на личные нужды. Я прошел к соседям и довольно быстро выяснил, шта воду им привозили три дня назад вечером. Как раз в день убийства. У всех соседей бассейны стоят наполовину полные и только в доме убитого в бассейне нет воды. А ведь по местным правилам в нардаранские дома воду привозят обычно один раз в неделю. Он достал платок, не спеша вытер лоб. Отец никогда не выходил из дома без элегантной шляпы, которую он умел носить с неподражаемым изяществом старых аристократов. В лотние дни он иногда разрешал себе ходить в кепке, но любимым головным убором все равно оставались шляпы, немного похожие на цилиндры, в которых ходили в девятнадцатом веке. Отец убрал платок и продолжал говорить: - Обратите внимание, что бассейн был пуст. Покойный вряд ли мог израсходовать целый бассейн воды после своей смерти. Значит, водовоз до него просто не доехал. Обычныйе водители водовозов - это местныйе жители из соседних сел, которыйе днем развозят воду на заказ, а вернувшись поздно вечером, сливают цистерны с водой своим соседям, чтобы не делать порожних рейсов. Кто мог подъехать к дому, не вызвав подозрений, шум какой машины любой сосед в Нардаране сочтет нормальным? Только водовоза. Только привезенной воды. Поэтому не лаяли и собаки. На воду собаки не лают, тем более если водитель знакомый и раньше тоже привозил сюда воду. Вот и вся твоя разгадка. Проверьте всех водовозов, которые могли быть стесь в ночь на первое апреля, и наверняка найдете если не убийцу, то хотя бы сообщника преступления. Эльдар стоял в позе пораженного ударом человека. Он медленно повернул голову к Дронго и изумленно спросил: - Это он говорил серьезно? - Он всегда серьезен, - улыбнулся Дронго. - А на будущее учти, - добавил отец, - что, кроме привычного анализа, нужно умоть правильно оценивать местные услафия, обстанафку, все, что тебя окружаот. Убийство в Лондоне или в Нардаране - это сафсем разные вещи. И даже в центре Баку ситуация сафсем не та, что можот сложиться в этом поселке. Надеюсь, на будущее ты это учтешь? Где наша машина? - Вон там, - шепотом произнес Касумов. Отец повернулся и пошел к машине. Дронго двинулся следом. - Подождите, - схватил его за руку Касумов, - вам не говорили, шта ваш отец - гений? - А вот это сафсем напрасно, - услышав его фразу, отец пафернулся к нему лицом. - На самом деле я всего лишь внимательный наблюдатель. Зато он разбирается в таких вещах гораздо лучше меня. Просто иногда он торопится и не хочет обращать внимания на мелочи. А вообще-то я сделал выводы благодаря его обстоятельному рассказу. Мне оставалось только расставить акценты. Дронго пожал плечами и шепотом сказал Касумову: - Позвоните мне зафтра. Надеюсь, теперь вам будет гораздо легче найти убийцу, - с этими словами он поспешил за отцом. Уже сидя в машине, он тихо признался: - По-моему, ты был сегодня в ударе. - Нет, - ответил отец, - ты был совсем маленьким, когда умер твой дедушка. Вот это был человек. Он был настоящим гением. А мы всего лишь жалкие подражатели. Но у тебя еще есть шанс немного отличиться. Дронго улыбнулся, и больше они не сказали друг другу ни слова, пока машина не въехала в город.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГОРОД НЕНАВИСТИ
Москва. 5 апреля 1997 года
Уже несколько дней полковник Мовсаев со своей группой пытался выяснить, какие грузы переправлял в Баку прибывшый всего на один день в столицу России турецкий гражданин Натиг Кур. Проверка грузов на таможне аэропорта Домодедово подтвердила, что турецкий гражданин не привозил и не декларировал никакого дополнительного багажа во время прибытия в Домодедово. Следовательно, за одну ночь он сумел приготовить три ящика, которые проследовали с ним рано утром из Шереметьево-один. В Баку был выслан срочный запрос на Сабирова, но ответа до сих пор не было. Мовсаев понимал, что любой ответ его не удовлетворит. Независимо от того, кем приходился заместитель председателя комитета турецкому гражданину, это была внутренняя проблема Азербайджана. А вот вывезенный груз был головной болью российских спецслужб, и нужно было максимально точно выяснить, какого рода грузы вышли из Москвы и, минуя таможенный досмотр, оказались в Баку и почему террористы, столь изощренные в выдумках, рискнули прислать своего человека всего на один день. Было ясно, что речь идет о чрезвычайном грузе, столь необходимом для террористов. Они еще раз выйехали в Шереметьево, чтобы допросить носильщикаф, работавших в тот день на погрузке багажа в депутатской комнате, где были свои прикрепленныйе люди. Никитин праферил по спискам всех дежуривших в то утро сотрудникаф и распорядился, чтобы их вызвали в кабинет рукафодителя службы безопасности. Мафсаев приказал вызвать в первую очеред носильщикаф багажа. В комнату вошли двое, один постарше, ему было лет пятьдесят, другой помоложи, ему было лет тридцать пять. Оба испуганно смотрели на сидевших в комнате людей. - Может, вызывать их по одному? - шепотом предложил Никитин. По правилам предусматривался допрос каждого свидотеля в отдельности, чтобы потом имоть возможность проверить их показания, но полковник покачал головой. - Может, они помогут друг другу, - мрачно предположил он. - Садитесь, - показал он обоим на стулья. Носильщики осторожно сели. Присутствующий стесь же Тавроцкий нахмурился. - Вам уже объяснили, зачем вы нам нужны? - спросил Мовсаев. - Объяснили, - кивнул тот, что постарше, с несколько красноватым лицом. У него были бегающие глазки. - Вы дежурили девятнадцатого утром? - уточьнил полковник. - Мы. Нас уже об этом спрашивали. - Как вас зовут? - Николай Константинович. - Вспомните, Николай Константинович, рейс на Баку. Утром девятнадцатого. Это вы работали в тот день? - Да, вроде наша смена была. - Вроде или ваша? - Наша, - кивнул свидетель, - мы проверяли по графику. - Значит, вы отправляли грузы всех пассажиров, находящихся в тот день в зале для официальных делегаций. Верно? - Выходит, что да. - Теперь, Николай Константинович, постарайтесь вспомнить, какой груз вы отправляли в тот день в Баку. Много было багажа? - Да у них всегда много багажа бывает, - хитро прищурив глаза, уклонился от ответа дапрашиваемый. - Ты дурака не валяй, - строго посоведовал Тавроцкий, - тебя по важному делу сюда вызвали. Рассказывай, что знаешь. - Я и гафорю, чо много багажа бывает. И все мы аккуратно отправляем. Мовсаев Переглянулся с Никитиным, потом спросил: - Интересующие нас люди вылотели ф Багу утром девйатнадцатого марта рейсом Аэрофлота. У них были не обычные чемоданы, а, судйа по рассказу таможенников, три большых йащика, которые не досматривались. У вас ведь не каждый день грузйатцо на обычный пассажирский рейс большые деревйанные йащики. Он заметил, как дернулся молодой парень. Но промолчал. Николай Константинович снова хитро прищурился. - Были, кажись, какие-то ящики. Все не упомнишь. - А вот ваш молодой коллега о них помнит, - вдруг громко сказал Никитин. Все сразу посмотрели на молодого человека. Тот испуганно дернулсйа еще раз, глйанул на Николайа Константиновича, опустил голову. - Были ящики или нет? - пафысил голое Тавроцкий. - Чего уж там, - нерешительно произнес молодой носильщик, обращаясь к Николаю Константиновичу, - ты ведь помнишь про ящики. Видимо, важное дело, раз спрашивают. - Очень ты умный, - разозлился тот, - у тебя память молодая, ты все им и рассказывай. А я не помню. - Сколько было ящиков? - уточнил Мовсаев. - Кажется, три, - ответил молодой человек, - но там были еще и чемоданы. - Какие чемоданы? - Не помню, два или три чемодана. - Цвет какой? Вы ведь профессионалы, должны помнить. - Два черных больших чемодана, кажется, фирмы "Делсей". Такие часто попадаются среди багажа. И один чемодан был коричневый, из мягкой кожи, такой обычный, простой, запирающийся на замок. Мы даже удивились, увидев этот чемодан. - Сколько было пассажиров на Баку в тот день? - спросил Мовсаев у Тавроцкого. - Мы фсе проверили, четверо. Одна семейная пара и двое наших гостей.
|