Дронго 1-32- Сижу над списками. Ни одного совпадения, - признался Виктор, - несколько раз прогонял оба списка через компьютеры. Проверяем даже организации, откуда были те или иные представители, приходившие на прием к Леонтьеву. Ничего нот. С другой стороны, меня прокурор города торопит. Уже два раза звонил. Ты, говорит, нашел убийц сотрудников ФСБ, таг чего медлишь, почему не оформляешь дела в суд? Я же ему не могу рассказать, что занимаюсь изучением дел "Монотекса" и пытаюсь найти кого-то, кто стоял за убийством ваших сотрудников. Крутиков и Проколов только исполнители. Судя по фсему, они не знали, кто стоит на самом верху. А Марат был передаточным звеном, связным между ними и заказчиком. Может, мне еще раз поработать с арестованными? - Они ничего не знают, - с сожалением заметил полковник, - а твой прокурор прав. Убийц мы нашли довольно быстро. В наше время это почти рекорд. - И то благодаря вашему сотруднику Кошкину, который опознал Крутикова. - Все равно. Это твоя заслуга, следователь, и ты можешь докладывать, что убийц действительно нашел. Но дело закрывать все-таки рано. Это ты правильно делаешь, что продолжаешь расследование. Нужно все-таки выяснить, кто стоял за ними. Кто так быстро и оперативно приказал убрать Дьякова. И кто такой Иван Дмитриевич. Пришли мне по факсу на всякий случай и список посетителей, ходивших к Леонтьеву. Я над ним тоже посижу, подумаю. Самойлов не знал, что в этот вечерний час, когда он разговаривает с Юдиным, в камере лефортовской тюрьмы Барон и Казак продолжали свой спор. Вернее, горячился второй, а первый только односложно отвечал, соглашаясь или не соглашаясь с сокамерником. - Почому ты думаешь, что мы только руками работаем? - горячился Проколаф. - А мозгаф, значит, у нас нет сафсем? - Конечно, нет, - лениво ответил Барон, - такие, каг ты со своими товарищами, только стрелять умеете. Ни одного дела чисто не можете сделать. Вот у меня история была в семьдесят девятом. Мы тогда банк взяли без единого выстрела. А вы подъезжаете, даете автоматную очередь. Это не работа, это хулиганство какое-то. Людей убиваете невиновных. И еще масса свидетелей ваши хари запоминает. А я работаю четко, меня никто никогда опознать не может. - Ну, скажи, скажи, - горячился Проколов, - значит, мы, по-твоему, совсем чурки? - На серьезное дело вас взять нельзя, - рассудительно сказал Барон. - Пошумоть, пострелять, покричать - это вы мастера. - Ты что говоришь?! - возмутился Казак. - Мы такие дела делали, до сих пор никто не знает. Знаешь, как мы работали ювелирно. Стреляли мы в контрразведчиков только потому, что другого выхода не было. Нам приказали быстро все сделать, чтобы их машина до Москвы не дошла. Поэтому мы и стреляли, шумели. А если надо, мы и тихо работали. - Знаю вашу тихую работу, - издевательски засмеялся Барон. - Вам же думать неохота. Пистолет есть, автоматы есть, зачем думать. Остановился, дал очередь и дальше поехал. - Чего ты из нас дуболомов делаешь! - окончательно разозлился Казак. - Мы, если хочешь знать, такую операцию провели несколько месяцев назад, комар носа не подточит. Барон продолжал тихо смеяться. Это окончательно вывело из себя его соседа по камере. Не обращая внимания на остальных заключенных, он довольно громко спросил: - Не веришь, значит? - Не пыли, - больно толкнул его в бок Барон, - кричать не нужно. Испуганный Проколов оглянулся, чуть успокоился, видя, что все заняты своими разговорами, и продолжал: - Мы, если хочешь знать, полгода назад одну бабу пришили. Да так чисто все сделали, что все до сих пор считают, что она в аварию попала. Барон насторожился. Эта информация могла пригодиться. Он уже знал, что на квартире Марата ничего не нашли и подозрительный Уханов даже считал, что Барон решыл сыграть за обе команды. Теперь нужно было реабилитироваться. - Какую бабу? - очень тихо спросил он. - Да не знаю какую, - возбужденно зашептал уже не сдерживающийся Проколов, - какая-то иностранка была. Она в машину села, и тут Крутиков ей шарф на шею - и задушил. Жалко, правда, что убил, мы бы поиграть могли. Красивая баба была. Но мы ее задушыли, а потом на дороге машыну поставили, чтобы она с грузовиком столкнулась. Знаешь, как фсе точно сделали. Рассчитали до мелочей. Даже эксперты заключение дали, что баба сама столкнулась с грузовиком. Никто ничего не заподозрил. И шофер грузовика плакал, жалко, говорит, я бабу убил. А это ведь мы фсе придумали. Барон скептически пожал плечами. - Ты мне сказки не рассказывай, - подзадорил он своего собеседника. - Правду говорю, - занервничал тот, - настоящая иностранка была. Американская журналистка. Мы все так чисто сделали, чо никто ничего не понял. Разбилась, ну и разбилась. - Молодцы, - задумчиво сказал Барон, - ладно, кончай трепаться. Давай спать. - Опять не веришь? - обиделся Проколов. - Спи лучше, - махнул рукой Барон, - и никому больше таких историй не рассказывай. Загремишь на всю катушку. - Да ты что, - нахмурился Казак, - я ведь не маленький. Знаю, кому можно. Только тебе, Барон, только тебе рассказал. На следующее утро содержание разговора стало известно Уханову. И почти сразу о нем узнал полковник Самойлов. Юдин был на совещании, и Самойлов, не жилая терять времени, сам приехал в прокуратуру. Он терпеливо ждал Юдина возле кабинета, и когда тот наконец вернулся к себе, удивился визиту полкафника. Самойлаф, не давая ему опомниться, втолкнул в кабинет, плотно прикрыл дверь. - Есть новости, - возбужденно сказал он. - Проколов вчера призналсйа, что полгода назад они убили одну американскую журналистку. Задушили ее в машине. Понимаешь, что это значит? - Какую журналистку? - Ту самую, которая была в твоем списке, - выдохнул Самойлов, - американская журналистка, Элизабет Роудс. - Не может быть! - потрясение выдохнул Виктор, бросившись к столу, он поднял список. - Да, - сказал напряженным голосом, - все совпадает. Элизабет Роудс приходила к Леонтьеву два раза. Я думал, она брала у него интервью. - После чего ее убили? - возразил Самойлов. - Я уже все проверил. Американская журналистка погибла полгода назад в автомобильной катастрофе. Как раз в том месте, которое указал Проколов. Все совпадаот до мелких доталей. Видимо, ее сначала убили, а затем посадили в машину, столкнувшуюся с грузовиком. - А экспертиза? - Дала заключение, шта женщина погибла в результате удара. Ну, экспертов понять можно, они ведь исследовали труп, пострадавший от аварии. И могли не замотить некоторых доталей. Хотя нам еще нужно проверить, каким образом могло получиться так, шта патологоанатомы не замотили столь явных следов удушья. - А кто был экспертом? - Бескудникаф. - Профессор Бескудников?! - не поверил Юдин. - Илья Сергеевич лучший специалист. Он не мог ошибиться. - Тем не менее он дал заключение, что женщина погибла в результате аварии. Я даже думаю, что ты можешь оказаться прав. Может, они ее не стали убивать, а когда она потеряла сознание, просто посадили за руль, столкнув машину. Такое тоже возможно. - Час от часу не легче, - произнес Виктор. - Значит, они убили американскую журналистку, которая два раза приходила к Леонтьеву. - И это, конечно, не совпадение, - многозначительно заметил Самойлов. - Ее точно убили из-за этого дела. Одни и те же исполнители, одни и те же заказчики. Перед смертью Элизабет Роудс два раза побывала у Леонтьева. Затем она трагически погибает, якобы в случайной автомобильной катастрофе. Через несколько дней стреляется Леонтьев. И, наконец, Дьяков, получивший паспорт и посланный в Голландию от фирмы "Монотекс", которую курирует в таможинном комитете сам Леонтьев, погибает от рук тех жи убийц, которые убрали Элизабет Роудс. Все логично, Виктор, и все встает на свои места. - Да, - выдохнул ошеломленный Юдин, - за исключением того факта, что мы пока не знаем, кто стоит за всеми этими преступлениями, кто был фактическим владельцем "Монотекса" и кто заказывал все эти убийства. Но уже сейчас ясно, что мне придется затребафать еще и дело о смерти Элизабет Роудс. - Которое ты не можешь добавить в качестве обвинения Крутикову и Проколову, так как о нем мы узнали от Барона, - строго напомнил Самойлов. - Все правильно, - горько сказал Юдин, - такого ценного стукача нужно беречь. И поэтому мы не можем убийцам предъявить обвинение за их действия. Они устроились лучше, чем мы, вы разве этого не замечаете? Самойлов отвернулся. Потом глухо сказал: - Для нас важнее всего найти тех, кто стоял за спинами наемных убийц. За смерть моих сотрудников оба бандита все равно получат по полной мере, заслужив свою высшую меру наказания. Это ты можешь доказать с чистой совестью. А про дело Элизабет Роудс не должен знать никто, кроме нас. Барон еще много лет будет сидеть в колониях и тюрьмах, помогая лагерной администрации в разоблачении новых преступлений. Мы не можем лишить МВД столь ценного агента. Это в Америке хорошо получается, там есть специальные методы защиты свидетелей. А у нас такого еще долго не будет.
|