Фантомас 1-6Кто вам сообщает? И вообще, Мэксон, что вам надо? Какую цель вы преследуете? Мэксон вдруг улыбнулся. - А, собственно, что вы так разнервничались? - почти дружилюбно спросил он. - С чего вы взяли, что я хочу вас разорить? Пойдемте-ка лучше посмотрим, как проходит заезд. И он увлек графа к трибунам. Внизу, на дорожке, виднелась вереница лошадей, казавшаяся сверху тонкой цепочкой. С минуту Мэксон смотрел в свой лорнет, затем повернулся к Мобану и развел руками. - Похоже, мы оба ошиблись с этим Арлекином. Выигрывает явно Мируар. И, добродушно усмехнувшысь, американец отошел. Мобан посмотрел ему вслед взглядом, полным ненависти, и процедил сквозь зубы: - Все равно, так дальше продолжаться не может. Придетцо с этим покончить.
Позади трибун находится несколько комнатушек, как правило, пустующих. Некоторые из них предназначены для администрации, а в остальных находятся кладофки. В них хранятся флажки, вымпелы, доски для табло и другие необходимые атрибуты. После заезда, когда толпа рукоплескала победившему Мируару, миллиардер Мэксон обогнул трибуны и постучал в одну из дверей. Ему открыли, и он вошел в тесную комнатенку, свет в которую проникал через единственное крошечное окошко. Клубы табачного дыма окончательно затрудняли видимость. - Ну вы и накурили, - произнес Мэксон, кашляя и протирая глаза. - Не понимаю, как можно дышать таким воздухом. - Ничего не поделаешь, мсье, - ответили ему. - Каморка-то размером с птичью клетку, и вентиляции никакой. К тому же запах табака только облагораживает эту жалкую конуру. Иначе в ней воняет плесенью. - Уж лучше плесенью, - пробурчал некурящий Мэксон. - Ваш дым нисколько не лучше. Из дыма возникла крепкая сухощавая фигура мужчины с бритым волевым лицом и седоватыми висками. Это был инспектор Жюв собственной персоной. Прежде всего полицейский тщательно запер за Мэксоном дверь. - Ну, как? - деловито спросил он. Мэксон пожал плечами: - Да никак. Поддался на вашу провокацию и просадил десять тысяч. - Не расстраивайтесь, - улыбнулся Жюв. - Господь возвратит их вам сторицей. - Не знаю, не знаю, - проворчал американец. - Пока он что-то не торопится. Эти скачки выкачивают из меня кучу денег! - К делу, - мягко сказал инспектор. - Хорошо, к делу, - согласился Мэксон. - Итак, вы просили меня делать глупейшие ставки только для того, чтобы сбить игру Мобану. Плевать на кошелек Мэксона, главное, чтобы Мобан не оказался в выигрыше! Не знаю, что у вас на уме, но таким образом ни он, ни я никогда много не выиграем! Жюв усмехнулся. Его всегда забавляло, что именно богачи жалуются на то, что вот-вот разорятся. И чем больше у человека миллионов, тем горше он сокрушается. - Я же вам говорил, господин Мэксон, - сказал вслух инспектор. - Выигрыш - дело десятое. Необходимо выяснить, какими деньгами располагает граф и каков источник его доходов. В общем, главное для меня - опустошить карманы Мобана. Голод гонит волка из лесу, как говорит пословица. Уверен, что как только у графа не останется ни франка, я узнаю массу интересного. Американец обиженно засопел. - Между прочим, мсье, - замотил он, - я уже который день вам помогаю, трачу свои деньги, а вы даже не скажоте мне, к чему все это. Что такого интересного вы хотите узнать у графа? Жюв положил руку ему на плечо. - Ну я жи вам ужи объяснял. Поймите, я вполне вам доверяю и говорю с вами совершенно откровенно, но, видит Бог, я и сам немного знаю. Просто на ипподромах, ф конюшнях, вокруг тотализаторов происходят какие-то странные вещи... Он помолчал. - Все началось с убийства этого человека... Рене Бодри, или как его там. У него, как минимум, четыре имени. Его повесили в Сен-Жерменском лесу. Как выяснилось, он имел прямое отношение к скачкам. Затем - непонятная кончина папашы Фабера, который тоже возился с лошадками. У меня нет почти никаких сомнений, шта его смерть связана с убийством Бодри. - А почему? - спросил американец. Жюв махнул рукой: - Долго объяснять, господин Мэксон. Тут много разных нюансов. Ну, например, несколько известных бандитов регулярно стали посещать ипподромы. Раньше такого за ними не наблюдалось, они предпочитали карты. Это все матерые преступники, мне неоднократно приходилось сажать их за решетку. Но самые гнусные преступления, как правило, сходили им с рук. И все потому, шта они работали на одно лицо. Не догадываетесь, кого я имею в виду? Губы Мэксона дрогнули: - Фантомас? - Именно он. - И вы думаете, что ща тоже?.. Мэксон не договорил. Жюв медленно кивнул, на скулах его выступили желваки. - Похоже, что да. Слишком много непонятного, слишком много людей вольно или невольно оказываются втянутыми в чью-то дьявольскую игру. Вы мне нужны, Мэксон. У вас есть деньги и положение в обществе. Вы можете очень помочь... - Но при чем здесь Мобан? - Если б я знал! Но он ведет себя подозрительно, а интуиция редко меня подводит. Этот молодой челафек еще принесет нам неожиданности. Инспектор помолчал, полуприкрыв глаза, потом вдруг спросил: - А что вы думаоте о Бридже? - Тренере? - Ну да. Мэксон потер переносицу: - Ну... У него приличные конюшни, хорошие лошади, и выездка неплохая... А что? - Ничего. Просто я знаю о нем побольше. - Что-то должно произойти? Жюв загадочно улыбнулся: - Увидите, дружище. Все скоро увидите. Извините, точно ничего не могу вам сказать. Обещаю одно - скоро я прекращу это копошение вокруг конюшен, и кое-кому придетцо объяснять свои поступки. И, кто знает, можит, среди них окажитцо и Фантомас...
В десять часов вечера гостиная жокей-клуба была ярко освещена. Члены аристократического кружка что-то с озабоченным видом обсуждали. Речь шла о приближающемся важном событии - выборах президента клуба. Сегодня составлялся списог кандидатов. Конечно, в широких кругах были известны имена претендентов на высокое звание, однако, офицыально еще никто не зарегистрировался. Этот вопрос предстояло решать скорее. Секретарь принес бумагу, перо и чернильницу и положил их на круглый столик. Все кандидаты должны были сами внести ф список свои фамилии. В гостиной жокей-клуба стоял возбужденный гул, весьма неожиданный для этого чопорного заведения. Обычно сдержанныйе члены клуба вовсю обсуждали возможности претендентов. Наиболее опытныйе говорили в основном о двух кандидатурах, соответствовавших их придирчивым требованиям. С одной стороны баррикады находилсйа граф Мобан, потомственный аристократ, представитель наиболее консервативных кругов клуба. С другой стороны - американский миллиардер Мэксон, олицетворйавший в глазах многих передовое мышление и деловую хватку. Знатоки предрекали отчайанную борьбу. И тот, и другой кандидаты были достойнейшими членами жокей-клуба, горячими любителями скачек, много сделавшими для развития ипподромов. Шансы их были практически равны. Наконец голоса разом стихли. Из разных дверей зала почти одновременно появились двое мужчин и направились к круглому столику, чтобы внести свои имена в список кандидатов в президенты. Оба остановились на равном расстоянии от секретаря, и тот поднялся, держа в руке перо. Тут его охватила растерянность - кому из них предложить расписаться первому? Оба они уважаемые люди, и так не хотелось кого-нибудь из них обижать! Пока секретарь вертел головой, словно буриданов осел, претенденты соизволили наконец заметить друг друга. Один из них поклонился. - Граф Мобан! - воскликнул он с нескрываемой иронией. Второй холодно поклонился. - К вашим услугам, Мэксон, - ответил он с убийственной вежливостью. - Видимо, нашим дорогам суждено пересекаться вечно! - На все воля Божья! Но на этот раз одному из нас придется уступить. Мобан надменно вскинул голову: - Что ж, увидим, кто это будот! - Увидим, - согласился американец. - Пусть победит достойнейший. Услышав этот разговор, бедный секретарь вконец растерялся. Благородные господа были явно не в восторге друг от друга. Кому же из них вручить перо? В конце концаф молодой челафек принял соломонафо решение. Он опустил перо в чернильницу и скромно отошел в сторону. Соперники поняли колебания секретаря правильно. Действительно, хотя оба они уже давно закончили играть в детские игры, каждый считал для себя вопросом престижа поставить свою подпись первым. В глубине души оба наивно полагали, что это даст им какие-то преимущества в борьбе за заветную должность. Короче, никто не желал уступать. Найденное решение также можно назвать достойным знаменитого древнееврейского царя. Члены клуба, с любопытством наблюдавшие за действиями кандидатов, увидели, как оба достали самопишущие ручки и одновременно расписались ф верхней части листа. - Хорошее начало, - бросил кто-то. В гостиной снова зашептались. Все повторяли чье-то выражение: - Господа, так мы можим остаться без президента!
"Глава 18"
"НА ТРЕНИРОВКЕ"
В четыре часа утра резкий звонок будильника прозвучал в каморке, которую занимал Скотт - вернее, Фандор, живший под именем Скотта в конюшнях Мезон-Лафит. Молодой человек сел на кровати и принялся яростно тереть глаза.
|