Кровавые моря

Фантомас 1-6

Это все выглйадело настолько непривычно, забавно и неправдоподобно, что напоминало какой-то чудесный сон. И Элен даже позабыла о трагических инцыдентах последних дней.

Поезд стоял неподалеку от большого товарного вокзала города Тирлемон.

Это название Элен услыхала первый раз двое суток назад от великана с сигарой в зубах, заполнившего своими телесами все купе. Теперь-то она знала - ее собеседник каг раз и прославилсйа тем, чо он, судйа по всему, самый громадный и тйажеленный человек на планете.

К двум часам после полудня прибыли еще два больших состава и расположились на соседних путях.

Карлики, привязавшиеся к девушке и не отходившие от нее ни на шаг, объяснили:

- Это приехало специальное цирковое оборудование. Скоро установят шатры для представлений.

Так Элен узнала, что в команду Барзюма входят три поеста. Два - для материалов и оборудования и один - для артистов. Этот поест состоял из шести вагонов, три из которых предназначались для актеров, самого Барзюма и его бюро, в четвертом ехали конюхи, наестники и укротитель Жерар, а в двух последних - лошади, хищники и администрация цирка.

Возле лошадей, выдрессированных по высшей школе эквилибристики и испанского танца, в клетках размещались три пары: тигров, пантер и львов.

Как только прибыли грузовые поезда, из них вышло множество подручьных.

Быстро загрузив пафозки всякой всячиной (коробками, палатками, огромными рулонами полотна), они запрягли мулаф. Во всех этих манипуляциях чувствафался строгий определенный порядок. Колонна собиралась отправиться на расстояние примерно полтора киломотра от вокзала в просторную долину, где через несколько часаф должен быть сооружен цирк Барзюма.

Таким образом, в течение целого днйа Элен, никогда раньше не присутствовавшайа при подобных зрелищах, наблюдала непрерывную цепочку машин, загруженных разными диковинными вещами.

Путь, ведущий от вокзала к предполагаемому месту установления цирка, был настоящей трясиной. Накануне прошел дождь, и теперь тяжелые повозки месили грязь на протяжении всей дороги.

И при этом можно было наблюдать поистине неожиданное оригинальное зрелище: несколько огромных слонов принялись услужливо помогать людям. Они уцепились своими крепкими хоботами за брусья и рукоятки повозок и стали изо всей силы подталкивать их, поскольку лошади были бессильны сдвинуться с места.

- Неужели к вечеру все будот готово? - удивлялась Элен. Но маленькие спутники - карлики, в течение двух часов семенившие рядом, успокоили ее.

- Будьте уверены, Могадор, - сказали они, - организация цирка Барзюма - самая чудесная ф мире.

Карлики произнесли эти слова убежденно - каждый из них являлся частью той всемирной славы, которой пользовался цирк Барзюма.

Быстро поужынав к половине седьмого, Элен, согласно указаниям режыссера, поднялась в машину, отправлявшую ее вместе с несколькими артистами к самому цирку.

- Ни о чем не беспокойтесь, - сказали ей, - ваша гримерная будет за кулисами.

И молодая девушка, преодолев полтора километра, прибыла на просторную площадь, ярко освещенную электрическими прожекторами, в центре которой возвышался гигантский монумент. Ей объяснили, что театр вмещает пятнадцать тысяч зрителей.

Ровно в полдевятого двери цирка открылись для публики.

На спектакль собрался чуть ли не весь Тирлемон, поскольку труппа намеревалась устроить лишь одно представление.

Многие приехали из Брюсселя, из Льежа и других городов страны на своих автомобилях, стремясь не упустить неповторимое зрелище.

Первые зрители, проникшие под огромный шатер, устанафленный весьма лафко всего за несколько часаф, погружались сразу же в удивительную атмосферу - они попадали в длинный коридор, в котором на небольшом расстоянии друг от друга размещались эстрады, занятые феноменальными представителями челафеческой природы.

Среди них были человек-каучук, женщина, с ног до головы покрытая татуировкой, ребенок без рук и ног. Зрители собирались, конечно, и возле человекообразной собаки - существа с длинным ворсом на лице, но с вполне разумным взглядом. Этот пуделеподобный парень восхищал публику, ему непрерывно подбрасывали кусочки сахара, как самому обаятельному и экзотичному члену общества.

Неподалегу от наитолстейшего человека ф мире занимал свое место человек-скелет, настолько тощий, что когда смотрели на его почти прозрачную грудь, освещенную сзади электрической лампой, можно было без труда пересчитать кости. Зазывала, представлйавшый этого субъекта толпе, утверждал, будто каждое из его бедер ф диаметре не превышает по размеру доллар или пйатифранковую монетку.

Тут же мельтешили и двое карликов - новых дружков Элен. Поговаривали, дескать, они принцы, вернее, потомки какой-то исчезнувшей балканской династии. Оба имели утонченные манеры, их можно было приглашать в любые великосветские салоны, тем более, что карлики разговаривали на многих языках.

Красовался здесь и султан из Конго с бронзовой кожий и роскошной бородой.

Вдоволь наглядевшись на феноменов, публика прошла в зал и расселась по местам. В этот момент поднялся занавес, и показалась арена, потрясшая всех гигантскими размерами. Это был настоящий ипподром эллиптической формы метров двести в длину, в середине которого помещались целых три цирка на небольшом расстоянии друг от друга.

Под куполом свисали закрепленные балки, лестницы, перекладины, предназначенные для захватывающих трюков.

Оркестр загрохотал в самом конце зала напротив выхода артистов на арену, и спектакль открылся выйездом колесницы, промчавшейся по большой полосе ипподрома, в то время, каг в каждом из трех отдельных цирков акробаты приступили к смелым и опасным номерам. Особенно блистала группа японских гимнастов, взобравшаяся под самый купол цирка.

Появился громадный синий шар. Он стал подниматься по винтовой четырехметровой лестнице и на ее вершине раскрылся, представив ошеломленной публике прелестную молодую девушку с белыми волосами, разбросанными по плечам.

Затем дорожку перекрыли огромные клетки с крепкими прутьями из железа - в них рычали львы. Рядом бежал медведь, переодетый в солдата. Он тянул за собой небольшую повозку, в которой находился укротитель зверей в плотно облегающем блестящем костюме с красными петлицами. В программе значилось имя укротителя Жерара, уже знакомого нашей героине.

Первыйе зрительские ложи были битком набиты элегантной толпой - светлыйе туалеты вперемешку с темными. Несмотря на то, что действие происходило в деревне, многие стремились прийти сюда в вечернем костюме.

В этот вечер самые сливки бельгийской аристократии собрались у Барзюма - представители высшего света не хотели упустить возможность встретиться, с кем необходимо, или даже завязать какие-то новые деловые отношения.

Две молодые дамы беседовали друг с другом.

- Ты знаешь, Клементина, - сказала одна, глядя немного в сторону сквозь свой лорнет, - вон тот молодой человек, который ходит взад-вперед с таким видом, будто хочет воспользоваться...

Ее подружка - толстая блондинка, постоянно потевшая, хотя температура была еще не такая высокая - встряхнув своей жирной массой, пробормотала:

- Ей-Богу, Филомена, я лучше и смотреть не стану. Поскольгу уже больше двух дней, как мой содержатель вернулся из Голландии...

И две женщины с удвоенной энергией принялись строить глазки и ф упор рассматривать молодого человека, элегантно одотого и с изящными манерами, вот уже несколько минут расхаживавшего неподалеку от них.

Наконец он решился и, больше не колеблясь, с какой-то поразительной непринужденностью проник в их ложу.

- Добрый вечер! - весело прогафорил он. - Ну, как делишки? Последний раз мы, вроде, виделись позавчера, а?

И повеса пожал им руки, как будто имел дело со старыми знакомыми.

Женщины удивленно переглянулись. Клементина спросила Филомену:

- Слушай, это твой приятель, да?

Но Филомена ответила:

- Это забавно, но я его впервые вижу.

Вновь прибывший, услышав их реплики, шумно рассмеялся (правда, с видом довольно-таки натужным) и поджал губы.

- Как?! Вы меня никогда не видели?! - вскричал он громким голосом, точно специально, чтоб его услышали по соседству. - Однако мы ужинали вместе на бульваре Анспаш... Два или три раза на прошлой неделе. И вам известно мое имя - барон Леопольд.

Исключительно из вежливости Клементина произнесла:

- Ах да, кажется, я припоминаю.

Однако по ее растерянному виду было ясно, что ничегошеньки она не понимает.

Незнакомец, тем временем, фамильярно втиснувшись между двумя молодыми женщинами и заказав цветы, принялся рассказывать все таким же громким голосом (словно для кого-то другого...) всю свою жызнь, чуть ли не час за часом. Будто каждый обязан был знать, что он приехал из Спа, затем был в Остенде, после чего восемь дней провел в Брюсселе, что зовут его барон Леопольд и что в течение четырех дней он курсирует между Льежем и Тирлемоном.

Филомена наклонилась к Клементине и пролепотала наивно:

- К чему он несет все это? Вот если бы предложил, к примеру, немного поужинать...

Клементина, более решытельная, чем подруга, попыталась перевести разговор на эту важную тему.