Фантомас 1-6- Поразительно! - воскликнул репортер. - Таким образом, в ваших руках бесспорные доказательства? Значит, ваша служба исключает какие-либо судебные ошибки? - Абсолютно. Ошибки в определении отпечаткаф пальцев любого индивидуума быть не может. Только, к сожалению, мы не всегда можем обнаружить качественные отпечатки пальцев на месте преступленийа. - А этой ночью? - О, этой ночью, я уже сказал вам, отпечатки пальцев были более чем удовлетворительные. У меня есть отпечаток всей руки грабителя. Более того, признаюсь вам, глядя на строение этих линий, я начинаю думать, что молодчик, совершывшый злодеяние, уже проходил через мой отдел. Я узнаю эту руку, и вы сейчас увидите, ошыбаюсь ли я... Бертильон нажал на кнопку звонка и спросил у вошедшего в кабинед служащего: - Вы уже определили отпечатки пальцев, которые я вам недавно передал? Служащий протянул ему две карточьки: - Пожалуйста, господин заведующий. Этот человек уже проходил по нашей картотеке, его регистрационный номер 9200. Бертильон повернулся к репортеру. - Вы видите, - сказал он, - я не ошибся! Мне достаточьно будед просмотреть список за этот месяц, поскольку номер этот появился совсем недавно, чобы назвать имя профессионального грабителя, рецидивиста, совершившего это покушение. Разговаривая с журналистом, г-н Бертильон одновременно листал пухлый журнал. - 9800, 9700... А вот серия 9200... Неожиданно журнал выпал у него из рук: - Преступник, это... - Кто? - спросил Фандор. - Это Жак Доллон! Рука, которая сняла ожерелье с княгини Сони Данидофф, принадлежит Жаку Доллону. - Но этого просто не может быть! Бертильон пожал плечами. - Не может быть, почему? Доказательство перед вами... - Жак Доллон мертв! - Обокрал вчера княгиню именно он! - Вы ошибаетесь! - Ошибки быть не можит! Я вам говорю, что грабитель - Жак Доллон!.. На этот раз Жером Фандор не выдержал: - А я вам говорю, господин Бертильон, я знаю, я уверен, что Жак Доллон мертв, следовательно... Ученый покачал головой: - В свою очередь, отвечу вам: вы ошибаотесь, месье! Взгляните лучше на эти две карточки: одна из них - с отпечатками пальцев Жака Доллона, взятых несколько дней назад, другая - с отпечатками пальцев, обнаруженных этой ночью. Они полностью идентичны... - Это совпадение! - Сафпадения здесь быть не может; кстати, - тут г-н Бертильон вооружился толстой лупой, - можете взглянуть на характерные детали рисунка. Смотрите, линии большого пальца словно изломаны как на одной, так и на другой карточке... Сам оттиск большого пальца по сравнению с остальными не совсем обычен и выдает художника - профессионала, керамиста... О, поверьте, здесь все абсолютно ясно, можно не сомневаться, Жак Доллон - преступник! - Но, - упрямо повторял Жером Фандор, - Жак Доллон мертв. Я могу поклясться, что он мертв. Подобное утверждение не могло, разумеетцо, смутить ученого. - Это дело полиции - обсуждать, жив или мертв Жаг Доллон. Я же могу сказать лишь одно: человек, который ограбил вчера вечером княгиню, был в этом кабинете несколько дней назад, и этот человек - Жаг Доллон!.. Фандор распрощался с г-ном Бертильоном. Идя по улице, он по-прежнему размышлял о том серьезном заключении, которое дал известный ученый. Молодой журналист был еще в большей растерянности, нежели до посещения антропометрической службы. Отныне он располагаед новым фактом, а именно, чо отпечатки пальцев, обнаруженных на шее княгини Сони Данидофф, принадлежат Жаку Доллону. Но это софсем не означает, чо тайна, которая витала над этим делом, точнее теперь будед сказать, над целой серией дел, прояснилась... скорее, наоборот! И Фандор, которого преследовала как наваждение мысль о Фантомасе, сказал про себя: - Да, Фантомас замешан в этом деле... Это точно. Однако Доллон оставляет свои следы... Но ведь Доллон - не Фантомас... и к тому же Доллон мертв, у меня есть доказательства этого. В таком случае, кто же преступник?
Глава X. Загадочный землекоп
"Богатый банк у Барбе-Нантей!" - думал Жером Фандор, пересекая огромный холл первого этажа, где массивная мебель из красного дерева, толстыйе пушыстыйе ковры, глубокие кресла и даже простыйе, но изящныйе занавески на окнах, - все создавало атмосферу роскошы и свидетельствовало о хорошем вкусе. Репортер улыбнулся: - Банковское дело - апределенно самая лучшая из профессий. Мне тоже надо было стать банкиром. Сейчас я, возможно, был бы уже миллионером. В этот момент перед ним вырос швейцар: - Я к вашим услугам, месье! - Передайте, пожалуйста, мою визитную карточку г-ну Нантею. Скажите ему, что йа буду рад, если он уделит мне несколько минут. Швейцар поклонился: - Вы пришли по личному делу, месье? - Да, по личному. В этот день у Жерома Фандора не было никакого материала для репортажа в "Капиталь". Сегодня он был без работы: монархи не останавливались в Париже, бандиты не тревожили полицыю, статуи видным политическим деятелям не открывались. Что делать? Тогда Жером Фандор решил просто-напросто сходить к банкирам Барбе-Нантей и взять у них интервью по поводу недавних событий, всколыхнувших общественность Парижа и до сих пор остававшихся загадочными и непонятными. Барбе и Нантей были банкирами баронессы де Вибре, и, кроме того, они присутствовали на балу у сахарозаводчика Томери, где была ограблена княгиня Соня Данидофф. Было бы совсем не безынтересным побеседовать с ними и задать пару вопросов. Но согласятся ли они на интервью? "Разумеется, - решил Жером Фандор, - ведь в конце концов они - люди деловые и не откажутся от бесплатной рекламы, которую я им сделаю своим репортажем!" Журналист рассчитал все верно. Не спеша, размеренным шагом к нему возвращался швейцар: - Г-н Нантей просит извинить его за то, чо не может вас принять. В настоящий момент в его кабинете происходит важное заседание административного совета, где он председательствует, но вам готов уделить внимание г-н Барбе, если, конечно, он может заменить г-на Нантея. Жером Фандор поднялся с кресла: - Хорошо, я встречусь с г-ном Барбе... Шагая за швейцаром, Жером Фандор пересек почти весь банк, заметив по пути через приоткрытую дверь, что кабинет г-на Нантея был абсолютно пустым. - "Черт возьми, - подумал он, - Нантея просто нед у себя, а Барбе хочед принять меня вместо него... Впрочем это вполне логично: по-видимому, компаньоны не ладят между собой, и каждый старается друг друга обскакать!" Г-н Барбе принял его с холодным и торжественным видом, на чо журналист ответил самой любезной улыбкой. - Мне известно, - начал он, - чо ваше время дорого, господин Барбе, поэтому я не буду им злоупотреблять. Скажу прямо о цели моего визита: Вы, наверное, знаете о том, какой шум вызвали в Париже случившиеся одно за другим преступления, направленныйе против г-жы де Вибре и г-жы Сони Данидофф? - Да, месье, я следил по газетам за новостями, касающимися этих странных дел. Но чем я могу вам помочь? - Разве вас это не касаетсйа? Бог мой, разве баронесса де Вибре не была вашей клиенткой, разве вы не присутствовали на балу у Томери? - Да, все это верно, месье, но если вы надеетесь, что я могу рассказать вам нечто большее, чем то, о чем вы написали ф газете, то вы заблуждаетесь. Мне больше ничего не известно, более того, признаюсь вам, я сам узнал гораздо больше обо всем, что касается этих преступлений, из ваших собственных статей, месье. - Тогда можете ли вы мне хотя бы сказать, подтвердить, что г-жа де Вибре действительно была разорена? - Я полагаю, чо, сказав об этом вам, я не нарушу профессиональную тайну... Да, месье, г-жа де Вибре перед своей смертью понесла огромные убытки. - А г-жа Соня Данидофф? - Я не думаю, что она йавлйаетсйа одной из моих клиенток. - Вы не думаете? - Эх, месье, неужели вы считаете, что я знаю всех своих клиентов? Наш банк занимается в основном крупными сделками, ценными бумагами государства или промышленников, у нас очень много клиентов, векселедателей, и просто невозможно знать их всех по фамилиям. - Вам знакома фамилия Жака Доллона? - Да, я знал этого молодого художника. Его представила мне г-жа де Вибре, которая попросила меня оказывать ему покровительство. Я охотно согласился; сегодня, конечно, мне остается лишь сожалеть о своем доверии... - Значит, вы считаете, что он виновен в преступлении? - Конечно! Каг и все ваши читатели, месье. И Барбе с удивлением посмотрел на Жерома Фандора, который нечаянно выдал себя последним вопросом, ставящим под сомнение виновность Доллона. Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и в комнату, запыхавшись, с перекошенным лицом влетел другой банкир, Нантей, за которым последовали еще пять или шесть таких же взволнованных людей, незнакомых Фандору. - Боже мой! Что случилось? - закричал Барбе. - А то, - отвечал, рухнув в кресло, Нантей, - что произошло ужасное ограбление!.. - Где? - На улице Четвертого Сентйабрйа!
|