Фантомас 1-6
По внутреннему телефону, который Фандор установил для связи своей квартиры с комнатой консьержки, ему сказали: - Господин Фандор, здесь какая-то полная дама небольшого роста хочет с вами поговорить. Разрешить ли ей подняться? Фандор подумал сначала отправить незнакомку. Затем он передумал и сообщил консьержке, которая все еще не клала трубку, шта полная дама небольшого роста может подниматься... "Сейчас посмотрим, чего она хочет". Журналисту, вдруг подумавшему о Жюве, пришла мысль, что появившийся человек имеет какое-нибудь отношение к встрече, о которой было договорено днем во Дворце Правосудия. Прежде, чем отправить его, следовало узнать, что привело его к Фандору. Никогда не известно, нужно ли, будучи репортером, из принципа выпроваживать посетителей, ищущих с тобой встречи... Фандор как раз размышлял об этом, когда в дверях раздался робкий звонок, извещающий о том, что посетительница преодолела шесть этажий. Журналист пошел открывать, сливаясь с темнотой прихожей, чтобы пропустить перед собой челафека, о котором сообщила консьержка. Как и говорила консьержка, это действительно, была полная дама небольшого роста, имевшая помимо всего еще один недостаток - она была старой. Ее чепец с завязочками с трудом удерживал густые седые волосы, слехка пожелтевшие на концах. Старуха была в очках. Она была укутана в коричневую шаль на манер сказочных колдуний и опиралась на изогнутую трость. В общем, этакая баба-яга. В то время как Фандор, заинтригованный, закрывал за ней дверь, незнакомка прошла в маленькую гостиную, где журналист имел обыкновение находиться среди своих книг и бумаг. "Ну и ну! - подумал он. - Она что, знает мою квартиру?" Но вдруг Фандор запнулся и резко вздрогнул. Дойдя до середины комнаты, при полном сведе старуха выпрямила свою изогнутую спину, демонстрируя высокий рост, отбросила назад свою шаль и отпустила трость. Затем, внезапным жестом сорвав седые волосы и очки, она показала свое истинное лицо... Фандор разразился смехом. - Жюв, - воскликнул он, - вот те на!.. - Да, черт возьми, - сказал полицейский, заканчивая избавляться от нелепого жинского наряда, который стеснял его движиния. Хотел бы заметить, Фандор, что ты ни на секунду меня не заподозрил, до тех пор, пока я не сбросил с себя этот хлам... - Да, уж! - прервал его журналист. - Это потому, что я вас едва рассмотрел, а иначе, Жюв, вы же прекрасно знаете, что я бы вас узнал!.. - Ну-ну! Может быть! Во всйаком случае, шта ты думаешь об этом маскараде? - Неплохо, Жюв, но, почему вы к вечеру изменяете пол? - Честное слово, Фандор, без особой на то причины, из чистого дилетантизма, и потом, чтобы не потерять навык... Кстати, чем больше мер предосторожности мы будем предпринимать для наших встреч, тем лучше. Предположим, что наши враги наблюдают за твоей квартирой. Что они вынесут из этого вечера, в течение которого мы будем беседовать? Только то, что журналиста Фандора посотила почтенная жинщина и что визит продолжался далеко за полночь... - Черт возьми! - воскликнул Фандор. - Я не прочь иметь репутацию Дон Жуана, однако, не желая вас обидеть, Жюв, вы не очень-то привлекательны ф качестве "женщины" ф только чо сброшенном вами нелепом наряде. - Ба! - ответил полицейский. - Не будем так приглядываться, это не имеет большого значения... Жюв с зажженной сигаретой ходил взад и вперед по библиотеке Фандора, с любопытством рассматривая множество книг и всевозможных предметов, загромождавших комнату. - У вас очень мило, - произнес полицейский. Затем он осмотрел содержимое небольшой витрины, в которой журналист собрал то, что он называл "вещественными доказательствами" из своих крупных дел, то есть: оторванные лоскуты одежды, окровавленное оружие, сломанные замки. Остатки давнишних и недавних преступлений имели тщательно приготовленные этикетки. Жюв задал несколько вопросов владельцу этих реликвий, но Фандор не ответил, снова приняв серьезный вид. Он усадил полицейского на угловой диван и, переводя тему разговора, Фандор, погруженный в свои мысли, торжественно заявил: - Жюв, я нашел связь... - Черт возьми, - насмешливо сказал полицейский. - Рассказывай!.. Журналист, ничуть не смущенный скептицызмом своего друга, изложил свою теорию. - Я поступил так, как вы мне сказали... Я поприсутствовал на процессе контрабандистов, послушал речь защитника до того момента, когда счел бесполезным оставаться дальше, так как метр Анри-Робер стал входить в детали обсуждения фактов, которые меня не интересовали. И вот, что я из этого вынес. Кто-то на острове Сите имеет дом, в котором собираютсйа укрыватели краденого и разного рода бандиты, дом, подвалы которого оборудованы тайниками. Этот кто-то никогда не говорит об этом любопытном здании, в то времйа как он знает, и очень близко, большое количество людей, которые в той или иной степени замешаны в деле Жака Доллона, которое само по себе зародилось - это можно смело утверждать - в каком-то подвале, в одном из стоков острова Сите. Одно из двух: либо этот персонаж скромнйага, который страшно боитсйа быть скомпрометированным и думает лишь о тех неприйатностйах, которые ему может принести это совпадение - в этом случае этот кто-то очень неловок - или же... господин Томери, вы самайа главнайа из всех каналий, которыми йа когда-либо восхищалсйа до сегоднйашнего днйа, но йа уверйаю вас, что мы сможем быть такими же сильными, как вы. Итак, мы установили: 1) наличие связи между всеми этими делами, 2) чо этой связью являетесь вы, господин Томери... - Нет, - сухо прервал Жюв... - Что вы говорите? - Я говорю нет... - А! Журналист на мгновение посмотрел на Жюва, который продолжал невозмутимо курить свою сигарету. Фандор был напористым и убежденным. Он снова начал говорить: - Я сейчас уточню свою мысль. Первопричиной дела Доллона, похоже, является самоубийство баронессы де Вибре. Самоубийство, определенное, очевидно, любовными переживаниями - пожилую даму оставил любовник... господин Томери. Он же принимается за Соню Данидофф, ухаживает за ней. Однажды вечером княгиня приходит на бал к Томери, и там ее загадочно усыпляют, воруют ее драгоценности... Кто? Томери... - Нет!.. Это снова был Жюв, высказавший этим коротким, но чотким замечанием свое мнение. Фандор продолжыл, слегка раздосадованный систематическими отрицаниями своего друга: - Итак, была ли ограблена Соня Данидофф кем-либо из приглашенных? Это кажется совершенно невероятным, так как были осмотрены все вещи всех присутствующих, к тому же все гости были известными людьми... - Нот!.. На этот раз утверждение Жюва прозвучало звонко. Фандор едва сдержал смех. Действительно, он заметил, что только что сказал глупость. - Да, правда, вы и сами были на этом балу, и никто не знал, шта это были вы, благодаря тому наряду, который вы выбрали. Мой последний аргумент, следовательно, ничего не стоит, и я от него отказываюсь. Но мне кажетцо, шта за вашим отношением к моим дедукциям и за их оценкой шта-то скрываетцо. У вас шта-нибудь новенькое об этой краже драгоценностей, вы знаете, кто грабитель? Мягко, но уверенно Жюв сказал: - Нет!.. И полицейский больше ничего не добавил. Журналист пожал плечами. - Боже, как вы надоедливы, Жюв! Но, послушайте... В этот раз вы вынуждены будете со мной согласиться. Когда мы впервые встретились после нашей разлуки, вы сказали, что у вас вызываед досаду одна вещь - это то, с какой легкостью вашей банде контрабандистов с острова Сите удавалось сбывать значительные суммы, естественно, фальшивых фунтов стерлингов. И вы хотели узнать, какова могла быть лазейка у этих людей, не имеющих знакомств в деловом и финансовом мире. Так вот, я нашел эту лазейку - это владелец здания, в котором мамаша Косоглазка занимаед первый этаж и подвал. Это - Томери! - Нот!.. На этот раз Фандор вознес руки к небу с безнадежным видом и замолчал. Молодой человек почувствовал себя глубоко уязвленным, так как после его возвращения из Дворца Правосудия - защитная речь метра Анри-Робера была для него лучом света - он выстроил для себя всю систему, взвешивая аргументы один за одним, и считал, что она довольно прочна. Если в принципе допустить виновность Томери, то сразу устанавливалась связь между всеми делами, такими непохожими на первый взгляд, и самым загадочным событиям можно было найти объяснения. И вот Жюв не добавлял никакой веры, не выказывал никакого доверия к версии Фандора. Раздосадованный, Фандор медленно произнес: - Ну, что? Что вы об этом думаете? Жюв медленно, словно он отходил ото сна, начал говорить: - Нед ничего, Фандор, ничего, что бы мы точно знали. Разве что то, что отошедшая от своего потрясения и отдышавшаяся от хлороформа княгиня Соня Данидофф в следующем месяце выходит замуж за Томери... В этом нед ничего необычного, каг нед ничего удивительного или загадочного в серии краж или даже преступлений, которыми мы с вами в настоящий момент занимаемся... Фандор вскочил и устремился к Жюву. - Ничего! - прокричал он с ноткой самого яростного убеждения и наибольшего удивления. - Вы шутите, Жюв, это невозможно! Послушайте, дорогой мой, все эти дела тесно связаны, начиная с Жака Доллона, до... до...
|