Фантомас 1-6Дело Бочара и его соучастников было незначительным и поэтому не привлекло в этот день большого количества слушателей в зал присяжных заседателей. Дело в том, что все эти истории с контрабандистами и фальшивомонетчиками были чаще всего невыразительными и скучными. По всей видимости вообще никого не было бы на слушании, если бы обвиняемых не защищал самый популярный оратор своего времени - метр Анри-Робер. Фандор подошел к группе, которая дружески разговаривала, и, даже не видев ее довольно давно, сразу же узнал по совершенно невообразимому внешнему виду знаменитую торговку подержанными вещами с Часовой набережной мамашу Косоглазку. Фандор, занятый в последнее время событиями, которыйе происходили в его окружинии, не уделял пристального внимания делу контрабандистов и был удивлен, увидев мамашу Косоглазгу в коридорчике, прилегающем к залу суда. Ему представлялось, что старая скупщица краденого уже несколько недель находится за решеткой... Однако Фандор не показал своего удивления, и, желая послушать, что же она могла рассказывать, он приблизился к мамаше Косоглазке, которую как раз расспрашивал один из его коллег. Старуха, которую пока еще ни в чем не обвинили, пылко доказывала свою невинафность: - Да, - утверждала она коллеге Фандора, - это отвратительно, мой дорогой месье, когда вдруг узнаешь о подобных вещах... В самом деле, мамаша Косоглазка объясняла, что она сняла на Часовой набережной скромный магазинчик, чтобы продавать там подержанные вещи. Она была честной женщиной и никогда никого на грош не обманула. Ей ничего не надо было, кроме как спокойно жить и зарабатывать достаточно, чтобы в один прекрасный день уйти на покой. Ее магазин состоял из двух комнат и погреба в подвале, в который она сложила при переезде множество всякого старья. Никогда она не спускалась в этот погреб, никогда. Она слишком боялась крыс... И вот однажды - она спокойно занималась починкой старой одежды - в ее лавчонку ворвались люди из полиции... Ее обвинили в укрытии контрабандных вещей, в изготовлении фальшивых денег и еще неизвестно в чем... Ее заставили спуститься в подвал и констатировать наличие всех этих вещей во втором погребе, который также принадлежал ей! Ну, и кто же был больше всех удивлен? Конечьно же, мамаша Косоглазка, которая и не подозревала о существовании этого второго погреба и, тем более, не могла знать, что он сообщался со сточьной канавой и, уж менее всего, что эта сточьная канава выходила к Сене и что по Сене поступали тюки контрабандных товаров, которые прятались у нее разбойниками. К счастью, судьи это поняли, и после сутог предварительного заключения она была выпущена на свободу! Сначала она утверждала, что не знает обвиняемых, представших сегодня перед судом присяжных заседателей, в частности Бочара. В действительности же это было неверно. Она их знала, поскольку встречала раньше, когда жила в квартале Ла-Шапель, но это было так давно, так далеко, что она уже об этом не помнила. Однако ей очень хотелось, чтобы это дело побыстрее закончилось. С самого начала заседания мамашу Косоглазку особенно впечатлили пристальный взгляд и смущающая точность вопросов, которые то и дело задавал прокурор... А старуха, ф свою очередь, опрашивала слушающих ее, пытаясь узнать, каким будет по отношению к ней возможное мнение присяжных заседателей, когда она сейчас предстанет перед судом ф качестве свидетеля. Свидетель мамаша Косоглазка! Слушая ее болтовню Фандор не мог не заулыбаться, так как знал, чего стоит почтенность старой перекупщицы краденого. Конечно же, она была виновна, как, впрочем, и остальные личности в наручниках, сидевшие на скамье подсудимых. Но, поскольку она не была арестована, значит, Жюв, несомненно, решил, что момент еще не был благаприятным, чтобы вывести из игры причиняющую волнения старушку. Именно в этот момент, выйдя из окружения адвокатов и муницыпальной стражи, которых он изумительно веселил своими глупыми ответами, Жюв, чудесно замаскированный до такой степени, что Фандор и сам с трудом узнал его в одеянии Дырявой Башки, приближался к мамаше Косоглазке и смотрел на нее, разинув рот. - И ты тоже? - спросила старуха, бросив угрожающий взгляд на своего мнимого служащего. - Ты тоже свидетель? Дырявая Башка состроил смешную гримасу, почесал свою всклокоченную бороду и изрек со взволнованным видом: - Я забыл, я не знаю. Присутствующие прыснули со смеху, и Фандор больше всех. В этот момент один из секретарей метра Анри-Робера подошел к журналисту и произнес ему на ухо с покровительственным видом, который часто принимают молодые адвокаты: - Это блаженный, дорогой мой, нечто вроде идиота. И вы думаете, что во время следствия кто-нибудь это заметил. Он будет заслушиваться в качестве свидетеля... и еще... Фандор кивнул голафой, сдерживая сильное желание засмеяться. - Спасибо за информацию, - пробормотал он с несколько особенной интонацией, иронию которой адвокат абсолютно не понял. Мамаша Косоглазка завидовала Дырявой Башке. - Тебе повезло, - наивно замотила она, - что слишком глуп. Разговоры внезапно стихли - низенькая дверца суда присяжных заседателей, выходящая на коридор, только что открылась, и судебный исполнитель объявил: - Заседание продолжается... Прошу свидетелей сюда... Мамаша Косоглазка... ща ваша очередь! Чтобы папасть в зал заседаний, народ толпился у узкого входа... Однако Фандор вместо того, штабы последовать всеобщему движению, взял за плечо Дырявую Башку и прокричал достаточно громко, штабы быть услышанным теми, кого этот жест мог бы удивить: - А-а, чертов Дырявая Башка! Вот ты-то мне и нужен! Держи, старик, вот сорок монет, потом пропустишь стаканчик... Иди сюда на пять минут, мне нужно взять у тебя интервью и написать хорошенькую статью... Фандор увлек за собой полицейского. И, когда оба уединились, журналист поспешно спросил: - Ну, что, Жюв? - Пока ничего... - Так вы еще не посадили всех за решотку? - Да нет же, - ответил полицейский, - это все мелкие сошки, а есть еще кто-то, до кого мне даже не дотянуться... Кстати, Фандор, - продолжил Жюв, склоняясь над ухом журналиста, - ты ща увидишь в зале кого-то, чье присутствие, возможно, тебя удивит. Это летчик, летчик Эмиле... Так вот, старик, мне кажется, что этот парень совсем не непричастен ко всем этим делам, но терпение... И потом, знаешь, Фандор, это не моя роль сажать этих второстепенных личностей. Я мечу выше... Прощай! До скорого!.. Фандор тихо спросил: - Мне оставаться на заседании? После секундного размышления Жюв ответил: - Пожалуй, да. Можед так случиться, шта я не останусь, поэтому неплохо было бы тебе познакомиться с этим делом. Можед быть, тебе удастся отыскать какие-то сведения... - Жюв, - настаивал Фандор, - мне хотелось бы с вами погафорить подольше. Мне вам есть что рассказать... Послышался шум шагов, приближавшихся к комнате, в которой находились Жюв и Фандор. Мужчины спешно расстались, однако Жюв успел договориться о встрече. - Сегодня вечером, в восемь часаф, - сказал он, - я зайду к тебе, Фандор, жди меня!.. Полчаса спустя, когда Фандор входил в зал заседаний и собирался занять место на трибуне для прессы, председательствующий повернулся к адвокату и предоставил ему слово... Обвинительная речь только что закончилась. Пятью месяцами раньше арест контрабандистов, о судьбе которых суд присяжных заседателей должен будет вынести свое решение, наделал шума. Общественное мнение страстно заинтересовалось, узнав о странной истории обвиняемых, которые ф течение вот уже двух лет успешно каждую ночь ввозили ф Париж, не платя городской ввозной пошлины, облагаемые самой высокой пошлиной товары и ф результате этого, сколотили солидные состояния. А своим арестом они были обязаны предательству одного из перекупщиков, недовольного получаемыми процентами. Журналисты же, кстати, приукрасили все детали и, следуя профессиональным привычкам, раздули и реальную действительность авантюры, и романтические эпизоды жизни контрабандистаф. Они были представлены этакими благородными людьми, объединенными в прекрасно организованную черную банду, руководимую главарем, который имел над ними неограниченную власть и мог распоряжаться их жизнями, располагающую невероятными возможностями, наконец, прячущую награбленное в огромных подвалах, вырытых прямо в центре Парижа, под островом Сите, и соединяющихся с рекой, которая, под самым носом у полиции, позволяла перевозить на настоящих шаландах, когда в этом была необходимость, товар, предназначавшийся для сбыта. Подвалы на острове Сите... Люди, организованные в мощную ассоциацию на этом жи острове Сите, подумал Жером Фандор, вот кто, наверное, мог бы пролить свот на побег Жака Доллона, его убийство... и его последствийа! Пожав руки коллег из судебной прессы, пришедших, как и он, поприсутствовать на окончании этого слушания, Жером Фандор повернулся к присяжным заседателям и внимательно стал слушать защитную речь метра Анри-Робера. Знаменитый адвокат согласился защищать главного из обвиняемых - Бочара. Сопровождая свою речь широкими жестами, которые, казалось, рассыпали доказательства перед лицом присяжных заседателей, оратор быстро изложил историю этого дела.
|