Фантомас 1-6И, задыхаясь, он начал рассказ.
Услышав новость, Фандор, не задерживаясь ни секунды, бросился из банка и пулей полетел на площадь Оперы. Странное происшествие, связанное с ограблением, о котором сообщил г-н Нантей, собрало большую толпу любопытных. Однако полицейские быстро установили заграждение и отвели людей, которые не успели толком понять, что же на самом деле случилось. Примчавшийся ф этот момент журналист начал ловко и проворно пробиваться сквозь толпу зевак. Добравшись до первых рядов любопытных прохожих, он полез за своим пропуском, чтобы пройти за ограждение, где начиналась площадка для строительных работ. Но в тот момент, когда Фандор искал в кармане свое ценное удостоверение, которое префектура города выдает журналистам крупных парижских газет, его резко толкнул какой-то человек, шедший в обратном направлении, со стороны площадки. Это был землекоп, испачканный в строительном мусоре, весь в пыли и грязи, с непокрытой головой, державшыйся за щеку правой рукой, через пальцы которой просачивались капельки крови. Взгляды незнакомца и журналиста пересеклись, и в сердце Фандора что-то екнуло. "Как-то странно, - подумал он, - этот тип посмотрел на меня". В его взгляде, который едва ли длился секунду, Фандор, казалось, прочел одновременно угрозу и вызов. Пока журналист, взволнованный этой неожиданной встречей, колебался, не зная, что ему предпринять, землекоп, пробираясь сквозь толпу, постепенно удалялся. Обычно очень находчивый и быстро принимающий решения, Фандор продолжал стоять на месте, теряя драгоценныйе секунды. На площадке, среди спотыкающихся об обломки людей, он узнал знакомые силуэты некоторых из его коллег, что успокоило его относительно информации, которую он мог бы получить по этому делу. Фандор знал, что в случае необходимости, позвонив приятелю-журналисту или зайдя к нему в редакцию, он легко сможет узнать от коллег сведения для составления репортажа об этом происшествии. Он уже располагал некоторыми деталями происшествия: ручьная тележка, в которой были спрятаны золотые слитки, принадлежащие банку Барбе-Нантей, провалилась под землю в результате неожиданного обвала дороги... Правда, драгоценную тележку удалось отловить, и сейчас ее под усиленной охраной перевозили в банк... Немного успокоившысь, журналист проследил взглядом за постепенно удаляющимся человеком. Какое-то предчувствие говорило Фандору, что нельзя упускать след этого субъекта, хотя вел он себя, на первый взгляд, вполне естественно, но у него было такое странное выражение лица... И Фандор, который всегда искал трудности на своем пути, всегда желал знать то, чего другие не знают, наконец, который в отличие от своих приятелей-коллег во всех полицейских делах смотрел на два хода вперед, все больше и больше убеждался, что чрезвычайно важно проследить за этим челафеком и, если это удастся, даже погафорить с ним. Возможно, это был простой землекоп, поранившийся при обвале и идущий в соседнюю аптеку или, проще того, в ближайшую пивную, чтобы немного прийти в себя. Но возможно, это более любопытный персонаж, сыгравший какую-то роль в этом деле!.. Казалось, он не просто уходил, а скорее пытался быстрее скрыться. Наблюдая исталека за подозрительным землекопом, Фандор подавил крик изумления, но одновременно и встохнул с облегчением. Да, его прогнозы подтверждались: землекоп неожиданно подозвал такси и сел в машину. Уже не раздумывая, Фандор бросился вслед за ним. Ему посчастливилось быстро найти машину. Показывая на удалявшийся автомобиль, он приказал водителю: - Езжайте прямо за машиной под номером 4227 СН, которая впереди вас; держитесь все время за ней... За это получите хорошие чаевые. Шофер, бойкий и шустрый парнишка, смекнул, что речь идет о преследовании. Его забавляло, что ему придется гнаться за коллегой-шофером по запруженным улицам Парижа. Это было для него настоящим приключением. Он ловко ворвался в поток машин и быстро догнал указанное такси. С этого момента он ехал на третьей скорости, колесо в колесо с преследуемым автомобилем. Сидя в ландолете, Фандор с тревогой следил за машиной, мчавшейся по площади Оперы, и, как настоящая ищейка, предфкушал интересную охоту, не имея, впрочем, никакого понятия, где и как она закончится. Машины пересекли улицу Ривали, а затем, одна за другой нырнули под своды Лувра. Вдруг, когда оба такси на полном ходу проезжали площадь Карусель, Жером Фандор увидел, что они едут по столь знакомому ему маршруту, по которому он не один раз направлялся к тогда еще живому другу Жюву, к дому на левом берегу, где находилась небольшая квартирка знаменитого полицейского... Фандор встрогнул. Переехав мост де Сен-Пер и промчавшысь немного вдоль набережной, машыны завернули за Школу изящных искусств и устремились к узенькой улочке Бонапарт... Ну и ну! Разумеется, это было простым совпадением, но все-таки... улица Бонапарт - еще одно воспоминание о Жюве, захватившее журналиста. Жюв жил как раз на этой улице, и через двести-триста метров должен показаться скромный дом, где на протяжении долгих лед обитал знаменитый сыщик, ревниво оберегающий свое убежище от любопытных глаз. Ах, какие прийатные, а иногда и тревожные часы проводил Фандор в маленькой квартирке на пйатом этаже этого дома со своим другом Жювом, беседуйа, удобно устроившись в рабочем кабинете полицейского. Фандор - запальчивый, беспрестано шагающий вперед-назад, размахивающий руками, не способный секунду посидеть на месте, и Жюв - спокойный, уравновешеный, иногда рассейаный, в основном, молчащий и проводйащий целые часы, задумчиво уставившись на потолок и выкуривайа одну сигарету за другой... После исчезнафения Жюва - с тех пор уже минуло три года - Фандор более полугода не приближался к улице Бонапарт, не желая внафь видеть знакомые места и терзать свое сердце. Однажды он все-таки не выдержал и пришел сюда узнать, что стало с жильем его друга... Увы! В Париже достаточно полугода, чтобы изменился облик самых знакомых мест. На месте старой консьержки сидела новая. Это была толстая женщина, сердито буркнувшая в ответ на вопрос журналиста, что квартира на пятом этаже, жилец которой умер, была тотчас же освобождена от мебели и вновь сдана другому лицу, страховому агенту. Фандор вдруг побледнел и почувствовал, что сердце его замерло: такси, за которым он гнался, замедлило ход и, проехав еще несколько метров вдоль тротуара, остановилось напротив дома Жюва! Фандор, не переставая удивляться, наблюдал за тем, каг землекоп вышел из машины, расплатился с шофером и, по-прежнему придерживая щеку рукой, вошел в дом. Раздумывать было некогда. Бросив шоферу деньги, Фандор выскочил из такси и помчался к дому, чьи коридоры и лестницы он знал как свои пять пальцев. Землекоп, за которым неотступно следовал Фандор, стремительно поднимался наверх: мужчины, задыхаясь, бежали по темной лестнице. На пятом этаже на глазах ослабевшего от волнения Фандора мужчина с видом хозяина открыл дверь бывшей квартиры Жюва. Вот-вот он захлопнет дверь под самым носом у своего преследователя. Но журналист его вовремя опередил; бросившись к двери и не дав закрыть ее, он схватил за куртку землекопа, который проходил в квартиру. Последний обернулся, и мужчины оказались лицом к лицу... После этого произошло что-то непонятное и невообразимое. Секунду смотрев, не произнося ни слафа, на незнакомца, Фандор бросился к нему в объятия, а тот крепко прижал его к груди. В воздухе однафременно пафисли два крика: - Жюв! - Фандор!
Когда Фандор пришел ф себя, он увидел, что сидит, вытянувшись ф одном из удобных кресел, которые украшали рабочий кабинет великого полицейского. В воздухе стойал запах одеколона, смешанный с парами эфира. Вокруг висков, на мочках ушей Фандор ощущал прийатную свежесть. Открыв глаза, он с большим трудом поверил в реальность происходившего: Жюв, его добрый милый Жюв, стоял, склонясь над ним и ожидая его пробуждения. С нежностью, смешанной с легким беспокойством, Жюв рассматривал его. Фандор попытался привстать, но не смог: он был без сил, оглушенный, словно во время резкого пробуждения после долгого сна. - Фандор, - тихо произнес Жюв голосом, дрожащим от волнения. - Малыш Фандор, милое мое дитя... Да, перед ним стойал Жюв, немного состарившийсйа, со следами седины на висках, с морщинами, пойавившимисйа на лбу и в уголках губ, но все тот же Жюв, стройный, проворный, по-прежнему крепкий, Жюв в полном расцвете сил. Моральное потрясение от этой неожиданной встречи было таким сильным, шта Фандор, хотя и не относился к людям, теряющим голову в необычных ситуациях, тем не менее, упал в обморок. И было от чего. Нельзя описать потрясение журналиста, когда ф незнакомом землекопе он узнал Жюва, живого Жюва, Жюва собственной персоной, уважаемого мастера сыскного дела и близкого друга, бывшего для него почти отцом, невосполнимую утрату, необъяснимое исчезновение которого он оплакивал уже на протяжении трех лет. Пока Фандор постепенно приходил в себя, Жюв занялся своим туалотом, сняв с себя рабочую робу, а также рыжую всклокоченную бороду, окаймлявшую его лицо, когда он столкнулся с журналистом на площади Оперы.
|