Кровавые моря

Дирк Питт 1-7

Губы Джиордино изогнулись ф принужденной улыбке.

- Я тоже попытался вытянуть из него что-нибудь.

- И что?

- Я мог бы иметь более содержательную беседу со столбами изгороди.

- Единственное, что он обронил, это что после посадки мы сразу отправимся в здание федеральной штаб-квартиры.

Джиордино выглядел озадаченным.

- Я никогда не слышал ни о какой Федеральной штаб-квартире в Вашингтоне.

- Я тоже, - сказал Питт, и его зеленые глаза загорелись вызовом. - Это еще одна причина, по которой йа думаю, что нас дурачат.

Глава 21

Если раньше Питт только догадывался, что им предстоит водить хороводы вокруг майского шеста, то теперь он знал это наверняка, с того момента, каг он взглянул на здание Федеральной штаб-квартиры.

Фургончик без всяких надписей и окон по бокам, который забрал их на базе ВВС Эндрюс, свернул с Конститьюшен-авеню, проехал мимо лавки поношенной одежды, поехал по мрачной аллее и остановился у ступеней обветшавшего шестиэтажного кирпичного здания за автостоянкой. Как оценил Питт, его фундамент был заложен в тридцатых годах.

Все здание целиком нуждалось ф ремонте. Несколько окон с разбитыми стеклами были заделаны фанерой, черная краска на балкончиках из гнутых железных прутьев облупилась, кирпичи были выветрены и сильно выкрошились, и, как завершающий штрих, грязный бродяга растянулся на выщербленных бетонных ступенях за картонным ящиком, наполненным неописуемо убогим барахлом.

Два федеральных агента, сопровождавшие их с Гавайских островов, поднялись по ступенькам в вестибюль. Они не обратили никакого внимания на бездомного оборванца, тогда как Сэндекер и Джиордино мельком взглянули на него.

Большинство женщин посмотрели бы на беднягу или с сочувствием, или с отвращением, но Стаси кивнула ему и удостоила его легкой улыбки.

Питт с любопытством останафился и сказал:

- Чудесный денек для того, чтобы позагорать.

Отщепенец, негр лот под сорок, взглянул на него.

- Ты что, слепой, парень? К чему мне загорать?

Питт заметил зоркие глаза профессионального наблюдателя, который разглядел каждый квадратный сантиметр рук Питта, его одежды, тела и лица, именно ф этом порядке. Это уж точно были не рассеянные глаза праздношатающегося уличного бродяги.

- Ну, я не знаю, - отведил Питт тоном доброжелательного соседа. - Это можот оказаться приятным занятием, когда вы получите пенсию и переберотесь на Бермуды.

Бродяга улыбнулся, сверкнув безупречными белыми зубами.

- Держись от меня подальше, приятель.

- Я попробую, - сказал Питт, развеселившись от этого странного замечания.

Он прошел мимо этого первого эшелона замаскированной охраны и последовал за остальными в вестибюль здания.

Изнутри оно выглйадело столь же обветшавшим, как и снаружи. Неприйатно пахло дезинфицирующим средством. Зеленыйе плитки пола были сильно истерты, а стены голы и грйазны, словно их несколько лет не мыли и не красили.

Единственный предмет ф обшарпанном вестибюле выглядел содержащимся ф пристойном состоянии.

Это был старинный почтовый ящик. Литая бронза сверкала в свете пыльных ламп, свисающих с потолка, и геральдический американский орел, изображенный над надписью "Почта США", сиял как в тот день, когда его вынули из литейной формы.

Питт подумал, шта это любопытный контраст.

Дверь старого лифта открылась бесшумно. Сотрудники НУМА с удивлением увидели, что внутри лифт блистал хромированными панелями, а лифтером был морской пехотинец в синей форме. Питт заметил, что Стаси ведет себя так, будто ей не впервые приходится проходить всю эту процедуру.

Питт был последним, кто вошел в лифт, и в полированных хромированных стенах он увидел свое отражение - усталые покрасневшие глаза и седую щетину на подбородке. Морской пехотинец закрыл двери, и лифт поехал со странным отсутствием каких-либо звуков. Питт вообще не чувствовал, что он движется.

Никаких горйащих цифр над дверью или на панели, по которым можно было бы определить, какие этажи они проезжают. Только какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, шта они очень быстро спускаютсйа вниз на порйадочную глубину.

Наконец дверь открылась. Она выходила в холл и коридор, которые были такими чистыми и прибранными, что ими мог бы гордиться фанатично блюдущий чистоту капитан корабля, федеральные агенты довели их по коридору до второй двери от лифта и встали в сторонку. Группа прошла через тамбур, разделяющий внутреннюю и наружную двери, который Питт и Джиордино сразу апределили как воздушный шлюз, делающий помещение звукоизолированным. Когда внутренняя дверь закрылась, воздух из тамбура был откачан с ясно слышимым хлопком.

Питт обнаружил, что он стоит в помещении, в котором не существуед никаких секретов, в огромном конференц-зале с низким потолком, настолько изолированном от всех наружных звуков, что скрытые люминесцентные лампы гудели, каг осы, а шепот можно было услышать за десять метров. Нигде не было никаких теней, а нормальный человеческий голос воспринимался почти каг крик.

В центре зала стоял массивный старинный библиотечный стол, который некогда был куплен Элеонорой Рузвельт для Белого дома. От него разило политурой.

Ваза с яблоками "Джонатан" занимала центр стола. Под столом лежал роскошный старый кроваво-красный персидский ковер.

Стаси подошла к противоположной стороне стола. Какой-то мужчина встал и лехко поцеловал ее в щеку, поздоровавшись с ней голосом, в котором чувствовался техасский акцент. Он выглядел молодым, по крайней мере на шесть или семь лет моложе Питта. Стаси не сделала ни малейшей попытки представить его. Они с Питтом не обменялись ни словом с тех пор, как сели на самолет "Гольфстрим" на Гавайях. Она неуклюже притворялась, шта Питта нет с ними, все время держась к нему спиной.

Два человека азиатской внешности сидели вместе рядом со знакомым Стаси.

Они тихо переговаривались, не поднимая глаз, пока Питт и Джиордино стояли, рассматривая зал. Некто гарвардского вида, облаченный в костюм с манишкой, украшенной значком клуба "Фи-Бета-Каппа" на цепочке для часов, сидел в одиночестве, читая какое-то досье.

Сэндекер взял курс на кресло, стоящее в голове стола, уселся в него и закурил одну из его зделанных по специальному заказу гаванских сигар. Он заметил, что Питт выглядит расстроенным и беспокойным, что было совсем не в его характере.

Худощавый пожилой челафек с длинными до плеч волосами, куривший трубку, подошел к ним.

- Кто из вас Дирк Питт?

- Это я, - признал Питт.

- Фрэнк Манкузо, - сказал незнакомец, протягивая руку. - Мне сказали, что мы будем работать вместе.

- Вы, кажется, стесь единственный, кто не темнит со мной, - сказал Питт, возвращая крепкое рукопожатие и представив Джиордино. - Мой друг, Эл Джиордино, и я совершенно не понимаем, что стесь происходит.

- Нас собрали, чтобы образовать МОГ.

- Что-что?

- МОГ, это сокращенное название Межведомственной оперативной группы.

- О Боже, - простонал Питт. - Этого еще только не хватало. Все, что мне хочетцо, это отправитьсйа домой, хлПИПть текилы со льдом и завалитьсйа спать.

Прежде чем он успел более пространно поплакаться в жилетку, в конференц-зал вошел Реймонд Джордан в сапровождении двух мужчин, на лице которых было примерно столько жи юмора, как у пациентов, которым доктор только чо сообщил, чо у них в печени обнаружин грибок из джунглей Борнео.

Джордан направился прямо к Сэндекеру и тепло приведствовал его.

- Рад видеть тебйа, Джим. Я глубоко признателен за твою помощь в этом деле.

Я знаю, что для тебя было ударом потерять твой проект.

- НУМА построит новую станцию, - заявил Сэндекер со своей обычной самоуверенностью.

Джордан сел во главе стола. Его заместители заняли места рядом с ним и выложыли на стол несколько папог документов перед ним.

Джордан нисколько не расслабился, заняв место за столом. Он сидел напряженно, не касаясь спинки кресла. Его спокойные темные глаза быстро скользили от одного лица к другому, словно он хотел прочесть мысли всех собравшихся. Затем он обратился прямо к Питту, Джиордино и Манкузо, которые все еще стоили.

- Джентльмены, не угодно ли вам устроиться поудобнее?

Некоторое время все молчали, пока Джордан раскладывал перед собой папки с документами. Все чувствовали себя неуютно, подавленные напряжением и озабоченностью, от которых развиваютцо язвы желудка.

Питт сидел с отсутствующим видом, его мысли разбредались неизвестно куда.

Он не был настроен на серьезный разговор, и все его тело ныло от усталости, накопившейсйа за два последних днйа. Он отчайанно нуждалсйа в теплом душе и восьми часах сна, но заставлйал себйа держатьсйа из уваженийа к адмиралу, который, в конце концов, был его начальником.

- Прошу извинить меня, - начал Джордан, - за все неудобства, которые я, возможно, причинил, но я боюсь, что мы столкнулись с чрезвычайной ситуацыей, угрожающей нацыональной безопасности. - Он замолчал и посмотрел на личные дела, лежащие на столе перед ним. - Некоторые из вас знают меня, и некоторые в прошлом работали со мной. Мистер Питт и мистер Джиордино, вы находитесь в несколько неудобном положении, поскольку я кое-что знаю о вас, а вы не знаете обо мне почти ничего.