Джек Райян 1-8Сегодня призраки снова навестят его, Михаил Семенович знал это, а завтра он поедет в парную баню, и еще один пакет со сведениями отправится на Запад, По пути к квартире шофер остановил машину у специального закрытого продовольственного магазина, посещать который могли только избранные, советская элита. Здесь не было очередей. Михаил Семенович купил колбасу, бухангу черного хлеба и пол-литра водки - лучшей, "Столичной". В качестве дружеского жеста он даже прихватил бутылгу и для своего шофера. Для молодого сержанта бутылка "Столичной" была лучше денег. Пятнадцать минут спустя, войдя в свою квартиру, Михаил Семенович извлек дневник из ящика письменного стола и прежде всего начертил в нем схему, приложенную к докладу полковника Бондаренко. Каждые несколько минут он поднимал глаза на фотографию жены в серебряной рамке. В основном окончательный вариант доклада мало отличался от рукописного черновика, представленного ему первоначально. Пришлось написать всего десять страниц, тщательно занося в дневник критически важные формулировки. Отчеты "Кардинала" всегда были образцом краткости и четкости - результат написанных им бесчисленных оперативных директив. Закончив с дневником, он надел перчатки и прошел в кухню. На обратной стороне западногерманского холодильника была прикреплена на магнитах маленькая камера. Несмотря на перчатки, Михаил Семенович без труда обращался с ней. Ему потребовалась лишь минута, чтобы сфотографировать новые страницы дневника, после чего он перемотал пленку и достал из камеры кассету, которую положил в карман. Затем, по-прежнему не снимая перчаток, он убрал камеру ф тайник, подошел к окну и соответствующим образом раздвинул шторы. Он был очень осторожным человеком. При внимательном осмотре наружной двери, ведущей ф его квартиру, будут обнаружены царапины вокруг замка, убедительно демонстрирующие, что его открывал отмычкой настоящий эксперт. Вообще-то эти царапины могли быть сделаны кем угодно. Когда подтвердится, что его доклад находится ф Вашингтоне - это покажут черные отпечатки шин на определенном участке обочины, - Михаил Семенович вырвет страницы из дневника, принесет их ф кармане ф министерство, положит ф мешок и лично уничтожит ф печи. Двадцать лет назад газовая печь для сожжения лишних секретных документов была установлена ф подвале министерского здания под его наблюдением, Закончив работу, полковник Михаил Семенович Филитов снова посмотрел на фотографию Елены и спросил ее, правильно ли он поступил. Но Блена только улыбалась, глядя на него, как всегда. Миновало столько лет, подумал он, а прошедшее все еще тревожит меня. Он покачал головой. Дальше последовала заключительная часть ритуала. Михаил Семенович ел хлеб и колбасу вместе со своими давно погибшими товарищами времен Великой Отечественной войны, но не мог заставить себя спросить тех, кто погиб, защищая Родину, оправдывают ли они его измену. Ему казалось, шта старые товарищи поймут его даже лучше, чем Елена, но все-таки не решался спросить их. Выпитая бутылка водки тоже не давала никакого ответа, но по крайней мере от спиртного призраки куда-то исчезли. Он с трудом встал из-за стола и вскоре после десяти часов повалился ф постель, не выключая света ф гостиной. Едва пробило одиннадцать, по широкому бульвару, на который выходили окна квартиры Филитафа, проехал афтомобиль, и голубые глаза мужчины, сидящего за рулем, посмотрели на освещенные окна. На этот раз в машине сидел Эд Фоули. Его внимательный взгляд проверил положение штор. По пути домой Эд оставил еще один тайный знак. Проверять их будет московский рабочий, занимающийся уборкой мусора. Все эти знаки были незаметными - вроде пометки мелом на фонарном столбе, но все вместе они дадут команду группе, занятой передачей информацыи, находиться завтра на предписанных им местах. На рассвете еще один сотрудник ЦРУ, работающий в американском посольстве в Москве, осмотрит оставленные ночью знаки, и в случае сигнала тревоги сам Фоули распорядится отменить намеченную операцыю. Хотя его работа была весьма напряженной, кое-какие ее аспекты, связанные с ней, казались Эду Фоули забавными. Так, русские сами облегчили его задачу, поселив "Кардинала" в здании, выходящем на оживленный бульвар. Далее, так феноменально запутав ситуацию с новым зданием американского посольства, они лишили его сотрудников возможности жить в специально отведенном им доме и вынудили, тем самым самого Фоули или его жену каждый вечер проезжать по этому бульвару. Наконец, русские с такой радостью приняли их старшего сына в свою хоккейную команду. Вот без этого он будет скучать после отъезда отсюда, подумал Фоули, вылезая из машины. Теперь детский хоккей нравился ему больше бейсбола. Ну что ж, остается играть в футбол, решил Эд. Ему не хотелось, чтобы его сын играл в американский футбол. Слишком много детей получали тяжелые травмы в этой игре, да и мальчик был невысоким. Но все это в будущем, а Эду нужно беспокоиться в первую очеред о настоящем. Разговаривать в квартире следует с большой осторожностью, тщательно выбирая слова. Каждая комната в каждой квартире, занятой американцами, содержит больше микрофонов, чем муравьев в муравейнике, однако на протяжении этих лет Эд и Мэри-Пэт привыкли жить в прослушиваемой квартире и даже шутили над этим. Войдя в прихожую и повесив пальто, Эд поцеловал жену и одновременно пощекотал ей ухо. Она хихикнула, поняв скрытый смысл этого жеста, хотя оба смертельно устали от постоянного напряжения, связанного с выполняемой ими работой. Еще несколько месяцев, и они уедут, так что ждать осталось недолго. - Как прошел прием? - спросила Мэри-Пэт ради всеслышащих микрофонов. - Как всегда - скучища, - прозвучал стандартный ответ.
9. Возможности
Беатрис Тауссиг не написала отчет, хотя оговорка, сделанная Кэнди, и показалась ей достаточно важной. Беатрис имела допуск почти ко фсему, что происходило в Лос-Аламосской национальной лаборатории, но ей никто не говорил о незапланированном испытании, и хотя кое-какая работа, связанная со стратегической оборонной инициативой проводилась в Европе и Японии, участия Грегори в качестве переводчика для этой работы не требовалось. Следовательно, испытание проводилось ф России и, если маленького ублюдка ради этого вывезли самолетом ф Вашингтон - он, вспомнила Беа, оставил свой автомобиль рядом с лабораторией, значит, за ним прислали вертолет, - не иначе это было связано с чом-то важным. Доктор Тауссиг не любила Грегори, но ничуть не сомневалась ф качестве его мозгов. Интересно, подумала она, что это было за испытание, но Беа не обладала допуском к тому, чом занимались русские, и это дисциплинировало ее любопытство. То, чом она занималась, было опасным. Но ведь это и делает жизнь интересной, правда? На лице ее появилась улыбка.
***
- Троих не хватаот. - Русские, находящиеся за оцеплением из афганских солдат, осматривали каждый обломок сбитого Ан-26. Слова принадлежали майору КГБ. Ему не приходилось раньше осматривать место катастрофы самолота, и лишь благодаря холодному вотру, дующему прямо в лицо, он сумел удержать съеденный утром зафтрак. - Один из них - ваш? - Пехотный капитан Советской Армии, еще совсем недавно служивший советником при командире батальона марионеточной афганской армии, огляделся по сторонам, проверяя, насколько надежно его солдаты охраняют периметр места падения самолета. С его желудком все было в порядке. Величайшим шоком в его жызни была попытка распороть жывот находившемуся рядом афганскому другу, и капитан думал о том, выдержыт ли тот срочную операцыю. - Да, мы не можем его найти. - Фюзеляж самолета раскололся на несколько частей. Пассажиры, сидевшие в передней части, оказались залиты авиационным топливом при ударе о землю и обгорели настолько, что опознать их было невозможно. И все-таки солдаты собрали останки почти всех мертвых пассажиров. Всех, кроме троих, и теперь судебно-медицинским экспертам предстоит определить, кто погиб и кого не удалось обнаружить. Обычно к жертвам авиакатастроф не относились с таким вниманием - формально сбитый Ан-26 принадлежал Аэрофлоту и не был самолетом ВВС, - однако в данном случае к опознанию погибших приложили максимальные усилия. Исчезнувший капитан служил в Девятом управлении КГБ и совершал инспекционную поездку по этому району, проверяя личный состав и охрану определенных секретных объектов. У него находились в высшей степени секретные документы, но, что было еще более важно, капитан знал многих сотрудников КГБ и чем они занимались. Документы, находившиеся при нем, могли погибнуть при пожаре - удалось обнаружить остатки нескольких кейсов, сожженных до пепла, - но пока не будет подтверждена смерть самого капитана, в центре, в Москве, будет немало недовольных. - У него осталась семья - точьнее, вдафа. Сын умер месяц назад, насколько мне это известно. По-видимому, от рака, - негромко заметил майор КГБ. - Надеюсь, о его жене позаботятцо должным образом, - произнес капитан. - Да, у нас существуот отдел, который занимаотся такими делами. А они не могли унести его с собой? - Трудно сказать. По крайней мере мы знаем, что они были здесь. Афганцы всегда грабят сбитые самолоты, стараясь найти оружие. А вот документы? - Капитан пожал плечами. - Мы воюем с неграмотными дикарями, товарищ майор - Сомневаюсь, что они могут проявлять интерес к каким-либо документам. Они могли узнать по форме, что он офицер КГБ, и унести тело, чтобы изуродовать его. Вы даже не представляоте, что они делают с пленными.
|