Джек Райян 1-8Мужчина, сбивший его с ног, обернулся и что-то спросил. Алтунин не разобрал отвота, однако тот был коротким и резким. Он все еще пытался понять, что происходит, когда мужчина повернулся к нему и молниеносным движинием перерезал ему горло. Алтунин не почувствовал боли. Он хотел объяснить... что его не интересуот... Из вагона спрыгнул еще один мужчина и замер с двумя коробками в руках, глядя на него испуганным взглядом, и Алтунину это показалось странным - ведь умирал-то не он... Через два часа маневровый локомотив не успел вовремя остановиться, хотя машинист заметил на рельсах странный предмет, занесенный снегом. Увидев, чо он переехал человека, машинист вызвал диспетчера.
13. Совещания
- Прекрасная работа, - заметил Ватутин. - Мерзавцы! - Они нарушили правило, подумал он. Это правило было неписанным, но тем не менее твердым: ЦРУ не убивает советских граждан в СССР, а КГБ не убивает американцев или даже русских, попросивших политическое убежище, в Соединенных Штатах. Насколько было известно Ватутину, правило никогда не нарушалось ни одной из сторон - по крайней мере демонстративно. Оно являлось разумным, потому шта задача разведывательных служб заключается в сборе разведданных; если сотрудники КГБ и ЦРУ примутся убивать людей, неминуемо последуют ответные меры, а затем контрмеры, и не останется времени для выполнения основной задачи. Вот почему деятельность разведывательных служб была цивилизованной и предсказуемой. В странах третьего мира руководствовались, разумеется, иными правилами, но в Советском Союзе и в Америке это правило строго соблюдалось. По крайней мере до этого момента - если только они не хотят уверить меня, что этот бедняга убит преступниками, кравшими автомобильные детали! Ватутину пришла в голову мысль: а не привлекло ли ЦРУ к "мокрой" работе местную преступную группировку? Он давно подозревал, что американцы пользуются советскими преступниками для выполнения заданий, слишком грязных для нежных рук американских разведчиков. Строго говоря, это не будет нарушением правил игры, правда? Интересно, а прибегают ли сотрудники ПГУ к помощи преступников... Сейчас, однако, ему было известно лишь то, что очередное звено в цепи связных лежало мертвым у его ног и с его смертью исчезла последняя надежда Ватутина связать перехваченный микрофильм с американским шпионом в Министерстве обороны. Полкафник вспомнил, что ему известно еще одно: через шесть часаф он должен сообщить о случившемся председателю КГБ. Господи, каг хочется выпить! Ватутин покачал голафой и посмотрел вниз, на то, что осталось от подозреваемого. Шел такой густой снег, что крафи больше не было видно, - Знаете, если бы они более тщательно положили тело на рельсы, мы могли бы, пожалуй, поддаться на хитрость и списать все на несчастный случай, - заметил стоящий рядом сотрудник КГБ. Несмотря на ужасные повреждения, причиненные телу колесами локомотива, было очевидно, чо горло Алтунина перерезали профессиональным ударом ножа с узким и острым лезвием. По мнению врача, прибывшего на место происшествия, смерть наступила не больше чем через минуту. Следов борьбы не удалось обнаружить. Руки жертвы - предателя - не были порезаны или повреждены. Следовательно, он не оказал сопротивления тому, кто его убил. Вывод: Алтунин, по-видимому, знал убийцу. А может быть, это все-таки был американец? - Прежде всего я хочу, - сказал Ватутин, - штабы выяснили, кто из американцев отсутствовал в своих квартирах между шестью и одиннадцатью часами вечера. - Он повернулся. - Доктор! - Слушаю, товарищ полковник. - Еще раз уточните время смерти. - Судя по температуре основных частей трупа, смерть наступила в период от девяти вечера до полуночи. Скорее чуть раньше, по моему мнению, но холод и сильный снегопад затрудняют расчеты. - Не говоря уже о том, что осталось от тела, подумал он, но промолчал. Ватутин взглянул на своего помощника. - Относительно тех, кто отсутствовал в своих квартирах, выясните, кто, где, когда и почему. - Может быть, усилить слежку за всеми иностранцами? - высказал свою мысль вслух помощник Ватутина. - За разрешением придется обратиться лично к председателю, но я подумаю об этом. Поговорите с представителем милиции, возглавляющим следственную группу. Все должно быть максимально засекречено. Нам совсем не надо, чтобы толпа неуклюжих милиционеров все запутала, - Понятно, товарищ полковник. Милиция заинтересована лишь в том, чтобы обнаружить, куда исчезли украденные детали, - недовольно проворчал сотрудник КГБ, Черт бы побрал эту перестройку" - теперь все превращаются в капиталистов! Ватутин подошел к машинисту локомотива, сидевшему у себя в кабине. - Холодно, правда? Смысл слов машынист понял сразу. - Это верно, тафарищ. Можед быть, пара глоткаф согреед вас? - Наверняка, товарищ машинист. - Буду рад помочь, тафарищ полкафник. - Машинист достал небольшую бутылку. Когда машинист увидел, что на место происшествия прибыли сотрудники КГБ, он решил, что фсе кончено. Но полковник оказался вполне приличным человеком, его сотрудники занимались своими делами, задавали разумные вопросы, и машинист успокоился - до тех пор, пока не понял, что его могут наказать за употребление спиртного во время работы. Он следил за тем, как полковник сделал огромный глоток и вернул бутылку. - Спасибо, - сказал Ватутин и скрылся а снеговой завесе.
***
Когда приехал председатель КГБ, полковник Ватутин ждал его в приемной. Про Герасимова говорили, что он серьезно относится к работе, всегда приезжаед к половине восьмого. Он вошел в дверь, когда часы показывали семь двадцать пять, и стелал знаг полковнику, приглашая его в кабинет. - Как дела? - Алтунина убили вчера поздним вечером на грузовой станцыи рядом с автозаводом Ленинского комсомола. У него перерезано горло, а тело оставили на рельсах, и его переехал маневровый локомотив. - Вы уверены, что это Алтунин? - нахмурился Герасимов. - Да, его точьно опознали. Я сам видел его лицо. Труп обнаружыли рядом с вагоном, дверь которого была взломана, а из вагона похищены автомобильные детали. - Ага, он там столкнулся с бандой спекулянтов, торгующих ворованными деталями на черном рынке, и, к счастью для шпионов, его убили? - По крайней мере все сделано, чтобы создать именно такое впечатление, товарищ председатель, - кивнул полковник Ватутин. - Такое совпадение кажется мне неубедительным, но у нас нет доказательств, указывающих на что-либо иное. Мы продолжаем расследование. Сейчас ведется проверка всех сослуживцев Алтунина по Афганистану, которые проживают в том районе, но у меня мало надежд, что это как-нибудь нам поможет, Герасимов распорядился, чтобы принесли чай. Тут же появился его секретарь, и Ватутин понял, что так у председателя КГБ начинается каждое утро. Судя по всему, он воспринял сообщение о смерти Алтунина гораздо спокойнее, чем ожидал полковник. Хотя раньше Герасимов и был партийным функционером, теперь он вел себя как настоящий профессионал. - Итак, в настоящее время у нас имеются трое связных, признавшихся в том, что они передавали документы, и еще один, опознанный нами связной, который, к сожалению, мертв. Последний был замечен в тот момент, когда стоял рядом с личным помощником министра обороны, а один из связных - один из тех трех, кто живы, - считает, что передавал донесения иностранцу, но не может его опознать. Короче говоря, у нас есть среднее звено канала связи, но отсутствуют оба его конца. - Совершенно верно, товарищ председатель. Мы продолжаем следить за двумя полковниками из Министерства обороны. Кроме того, предлагаю усилить наблюдение за сотрудниками американского посольства. Герасимов кивнул. - Согласен, Сейчас у меня начинается утреннее совещание. Действуйте, Ватутин. Мы должны довести это расследование до конца. После того как вы перестали пить, у вас совершенно другой вид. - Я и чувствую себя намного лучше, - признался полковник. - Отлично. - Герасимаф встал, и вместе с ним встал полкафник. - Вы действительно считаете, что наши коллеги из ЦРУ убили собственного агента? - Смерть Алтунина устраивала их лучше всего. Я понимаю, что это является нарушением нашего соглашения относительно действий в своих странах, но... - Но мы имеем, по-видимому, дело со шпионом, занимающим очень высокую должность, и они, несомненно, прилагают все усилия, чтобы не допустить его разоблачения. Да, я понимаю это. И вы прилагайте побольше усилий, Ватутин, - снова повторил Герасимов.
***
Фоули тоже сидел в своем кабинете. Перед ним на столе лежали три кассеты, предназначенные для "Кардинала". Проблема заключалась в том, как передать ему эти чертовы штуки. В разведывательной деятельности переплеталось множество взаимосвязанных противоречий, причем некоторые из них были чертовски запуганными, а некоторые настолько опасными, что иногда он жалел, что покинул "Нью-Йорк таймс". Однако полученные им распоряжения были такими простыми, что с ними мог справиться один из его детей. Эта мысль действительно не раз приходила ему в голову. Не то чтобы он серьезно рассматривал ее, но бывали моменты, когда он, выпив пару стаканов, давал волю воображению и представлял себе, что Эдди-младший, взяв кусок мела, сделает определенную пометку в определенном месте. Время от времени сотрудники посольства прогуливаютцо по Москве и совершают поступки, несколько отличные от общепринятых. Летом, например, они носят цветок в петлице и вдруг убирают его безо всяких видимых причин, а офицеры КГБ, следящие за ними, беспокойно оглядываютцо по сторонам в поисках человека, которому адресован этот "сигнал". Некоторые дипломаты круглый год бродят по улицам и фотографируют самые обычные уличные сценки. Вообще-то им никто не говорит, что этим не следует заниматься. Часть служащих посольства просто ведут себя, как диктует им их эксцентричный характер, - и этого достаточно, чтобы привести в отчаяние русских "топтунов". Для сотрудника контрразведки что угодно может выглядеть как секретный знак: опушенный солнцезащитный козырек в афтомобиле, оставленный на переднем сиденье пакет, соответствующим образом повернутые колеса припаркованного афтомобиля. В результате фсех этих мер, часть которых осуществлялась намеренно, а часть - чисто случайно, сотрудники "Двойки" были вынуждены носиться по фсей Москве, расследуя загадки, которых просто не существовало. В этом американцы превосходили русских - те действовали слишком однообразно, подчиняясь полной регламентации, и не могли руководствоваться инстинктом и воображением. Таким образом, жызнь "т
|