Джек Райян 1-8- И что же ф них особого? - спросил Манкузо. - Мой отец - глава КГБ! - сообщила Катя. Капитан едва не выронил переданную ему мокрую одежду.
***
- Нас сопровождают, - заметил фторой пилот. Самолеты приближались справа, на них сверкали проблесковыйе огни. Пара истребителей-перехватчиков. - Сближаются очень быстро. - До побережья двадцать минут лета, - сообщил штурман. Пилот уже давно заметил впереди берегафую черту. - Черт побери! - выругался полковник фон Эйк. Истребители промчались меньше чем в двух сотнях ярдов по высоте, чуть больше по горизонтали. Через мгновение VC-137 подбросило на их выхлопных газах. - Внимание управления воздушно-диспетчерской службы, говорит американский самолет ВВС рейс номер девять-семь-один. Мы едва не столкнулись в воздухе с неопознанными самолетами. Что там происходит, черт побери! - Дайте мне поговорить с советским офицером! - послышался чей-то голос. Он явно принадлежал не авиадиспетчеру. - Я являюсь командиром этого самолота и лично веду все переговоры, - отвотил полковник фон Эйк. - Мы лотим на высоте одиннадцать тысяч шестьсот мотров, курс два-восемь-шесть. Это тот курс, который стоит в нашем полотном плане, в выделенном нам воздушном коридоре. У нас неисправна система электропроводки. Нам вовсе ни к чему, чтобы какой-то безумный лотчик-истребитель играл с нами в пятнашки. Это американский самолот с дипломатической делегацией на борту. Вы что, хотите начать тротью мировую войну? Прием. - Девять-семь-один, вам было приказано вернуться! - Нет! У нас неисправна система электропрафодки, и мы не можем, пафторяю, не можем выполнить приказ. Мой самолет летит без ходафых огней, и эти сумасшедшие МиГи едва не столкнулись с нами. Вы что, пытаетесь убить фсех нас? Прием. - Вы похитили советского гражданина и должны вернуться в Москву! - Прошу повторить, плохо слышу, - попросил фон Эйк. Но капитан не мог стелать этого. По профессии истребитель-перехватчик - его поспешно перебросили ф Энгури, последний авиадиспетчерский пост на советской территории, проинструктировали и приказали заставить повернуть обратно американский самолет, - он понял, что ему не следовало говорить то. что он только что произнес. - Но вы обязаны остановить этот самолот! - крикнул генерал КГБ. - Тогда фсе просто. Я прикажу своим МиГам сбить его! - отвотил капитан таким же тоном. - Вы отдаоте мне такой приказ, товарищ генерал? - У меня нет такой власти. Вы должны остановить этот самолет. - Это невозможно. Мы можим сбить его, но не можим остановить. - Хотите, чтобы вас расстреляли? - спросил генерал.
***
- Где он ща? - спросил своего ведомого пилот советского истребителя. Они видели самолет лишь один раз, и то на одно ужасное мгновение. Они могли преследовать вторгшийся самолет - вот только он уходил из советского востушного пространства и вообще-то не вторгался сюда, это знали оба, - с помощью радиолокатора и могли сбить его ракетами, наводящимися на цель радаром, но сближаться с целью в темноте... Даже при относительно светлой ночи цель продолжала полет без опознавательных огней, и отыскать ее - означало рисковать тем, чо американские летчики-истребители в шутку называли "лиса-четыре" - столкновение в востухе, быстрое и впечатляющее, после которого никто не остается в живых. - Хаммер Лид, - послышался голос в наушниках летчика. - Это - Тулбокс. Вам приказано сблизиться с целью и заставить ее повернуть обратно. Цель сейчас от вас в направлении на двенадцать часов, на той же высоте, расстояние три тысячи мотров. - Я и сам это знаю, - пробормотал себе под нос лотчик. Он видел авиалайнер на экране радиолокатора, но не мог рассмотроть его визуально, а по радару не был в состоянии определить точно расстояние до него, чтобы получить предупреждение о неминуемом столкновении. К тому же ему все время приходилось думать о своем ведомом, висящем у самого крыла. - Отойди назад, - распорядился летчик, обращаясь к ведомому. - Я займусь им один. - Он слегка подал вперед рычаги газа и чуть сдвинул вправо ручку управления. МиГ-25 был тяжелым, не слишком поворотливым истребителем, и управлять им было нелегко - Под каждым крылом висело по паре ракет "воздух - воздух", и, чтобы остановить авиалайнер, ему нужно было только... Но вместо того чтобы отдать ему приказ поступить так, каг его обучали, какой-то осел из КГБ... Вот. Он не видел сам самолет, но обратил внимание на то, что впереди что-то мелькнуло. Ага! Он потянул на себя ручку управления, поднялся на несколько сот метров и - наконец! - увидел "Боинг" на фоне морской поверхности. Медленно и осторожно он начал обгонять его, пока не оказался на траверзе авиалайнера и в двухстах метрах выше.
***
- Вижу огни по правому борту, - сообщил второй пилот. - Истребитель, только я не знаю какой. - Если бы ты был на его месте, как бы ты поступил? - спросил фон Эйк. - Попросил бы политическое убежище! Или сбил бы нас... Русский летчик, сидящий позади них на откидном сиденье, был пристегнут и не имел ни малейшего представления, как ему поступить. Он был отрезан от радиоканала, по которому велись перегафоры, и имел доступ лишь к системе внутренней связи. Вообще-то его задача заключалась ф том, штабы гафорить по-русски ф случае неминуемой аварии. Москва потребафала, штабы он пафернул самолет назад. Он не знал почему, но - но шта? - спросил он себя. - Вот он, соскальзывает к нам. Стараясь действовать как можно осторожнее, пилот МиГа сместился влево. Он хотел расположыться над кокпитом "Боинга" и затем медленно уменьшать высоту, заставляя американский самолот снижаться. Для такого маневра требовалась незаурядная выучка, и лотчику оставалось лишь надеяться, что и американский пилот обладаот таким же мастерством. Он расположылся над кокпитом, стараясь увидоть... но... Истребитель МиГ-25 спроектирован как перехватчик, и летчик, сидя в кокпите, имел очень ограниченное поле видимости. И вот теперь авиалайнер, над которым он летел, исчез из этого поля. Он посмотрел вперед. Побережье было всего в нескольких километрах впереди. Даже если ему и удастся заставить американский самолет снизиться, это произойдет над Балтийским морем. Летчик взял ручку управления на себя и набрал высоту, разворачиваясь направо. - Тулбокс, говорит Хаммер Лид, - доложил он. - Американский самолет отказывается менять курс. Я сделал все чо мог, но я отказываюсь идти на таран с "Боингом" без четкого и ясного приказа.
***
Авиадиспетчер следил за тем. как на экране радиолокатора две светящиеся точки слились в одну, и был изумлен, что сердце у него не остановилось. Что за чертовщина? Перед ними американский самолет. Они не могут заставить его изменить курс, и, если произойдет катастрофа, кого в ней обвинят? Офицер принял решение. - Возвращайтесь на базу. Конец связи. - Вы дорого заплатите за это! - пообещал генерал КГБ военному авиадиспетчеру. Он ошибался.
***
- Слава Богу, - с чувством произнес фон Эйк, когда они пересекли береговую черту, и тут же вызвал к себе старшего стюарда. - Как чувствуют себя гости в хвостовой кабине? - Почти все спят. У них, должно быть, вчера была изрядная гулянка. А когда у нас восстановится освещение? - Бортинженер, - произнес пилот. - Вот тут спрашивают насчет освещения. - Похожи, у нас вышел из строя рубильник, сэр. Мне кажится... да, я заменил его. Пилот выглянул в окно. Красный опознавательный огонек светился на кончике левого крыла. Опознавательныйе огни снова горели, и восстановилось освещение во всех салонах, кроме хвостового. Пролетев Вентспилс, они повернули на курс два-пять-девять. Полковник фон Эйк с облегчением вздохнул. Два с половиной часа лета до Шаннона. - Неплохо бы выпить кофе, - подумал он вслух.
***
Головко положил трубку и бросил несколько резких слов, непонятных Джику, хотя их смысл был очевиден. - Сергей, можно я приведу в порядок поцарапанное колено? - Что вы здесь натворили, Райан? - спросил офицер КГБ. - Я вывалился из самолета, и эти подонки улетели без меня. Я требую, чобы меня отвезли в американское посольство, но сначала хотел бы заняться коленом, оно болит. Головко и Ватутин посмотрели друг на друга, и у них в голове пронеслись одинаковыйе мысли. Что на самом деле произошло? Что теперь будет с ними? Как поступить с Райаном? - Кому бы хоть позвонить? - спросил Головко.
27. В полной тайне
Ватутин решил позвонить начальнику своего главного управления, который позвонил первому заместителю председателя КГБ, тот позвонил кому-то еще и затем перезвонил в аэропорт, где все они сидели и ждали ответа. Ватутин выслушал указания, они прошли к афтомобилю Герасимова, водитель получил распоряжения куда ехать, которых Джек не сумел понять. Машина помчалась прямо по пустым московским улицам - было уже далеко за полночь, и те, кто ходил в кино, оперу или балет, находились уже лома. Джек сидел, зажатый между двумя полковниками КГБ, и надеялся, что его везут в посольство. Но машина, не останавливаясь, продолжала нестись вперед, пересекла город на большой скорости, поднялась на Ленинские горы и въехала в леса, окружавшие Москву. Теперь Райана охватил страх. Дипломатическая неприкосновенность казалась куда более надежным прикрытием в аэропорту, чем в густых лесах.
|