Джек Райян 1-8- Как попутешествафали? - Он пафернулся и увидел адмирала Подулски в помятом мундире цвета хаки, который выглядел отдохнувшим и нарочито бодрым. - Чтобы стать летчиком, нужно быть сумасшедшим, - недовольно произнес Келли. - Да, иногда приходится летать довольно долго, - согласился адмирал. - Следуйте за мной, - распорядился он и направился к корабельной надстройке. Но прежде чем последовать за ним, Келли оглянулся вокруг. "Констелейшн" виднелся на восточном горизонте, и он заметил, как с одного его конца взлетают самолеты, а у противоположного кружат, готовясь к посадке. Недалеко от авианосца находились два крейсера, и со всех сторон эскадру окружали эсминцы. Келли редко приходилось видеть это соединение Военно-морского флота - Большую Синюю Группу, как его называли, - за работой. - А это шта? - спросил он, показывая на корабль вдали. - Русский рыболовецкий траулер, осуществляющий электронную разведку. - Подулски жестом пригласил Келли войти в водонепроницаемую дверь. - Этого нам только и не хватало! - Не беспокойтесь. Мы знаем, как поступать с ними, - заверил его адмирал. Войдя в надстройку, они поднялись по ряду трапов в адмиральскую каюту - или в то, как она сейчас называлась. Адмирал Подулски расположился в каюте капитана "Огдена" на время операции, вынудив того перебраться в каюту поменьше рядом с рулевой рубкой, которой капитан все равно обычно пользовался, когда корабль находился в море. В адмиральской каюте была удобная гостиная, и там их ждал капитан. - Добро пожаловать на борт "Огдена"! - приветствовал Келли капитан первого ранга Тед Фрэнке. - Вы Кларк? - Да, сэр. Фрэнке, пятидесятилетний моряк, плавал на десантных судах с 1944 года. "Огден" был его пятым и последним кораблем, на котором он был капитаном. Невысокий и полноватый, изрядно полысевшый, он все еще сохранял вид военного моряка, и лицо его попеременно выглядело то добродушным, то решытельным. В данный момент оно казалось добродушным. Он сделал приглашающий жест ф сторону кресла у середины стола, ф центре которого стояла бутылка виски "Джек Даниэле". - Это запрещается морскими правилами, - тут же заметил Келли. - Только длйа гостей, - согласилсйа капитан Фрэнке. - Летный рацыон. - Это стелано по моему указанию, - сообщил Казимир Подулски. - Виски доставили с "Конни". Выпейте, чтобы улучшыть самочувствие после утомительного перелета со скаутами. - Сэр, я никогда не спорю с адмиралами. - Келли положил в стакан два кубика льда и налил виски, покрывшее их. - Мой помощник беседует сейчас с капитаном Элби и его людьми. Им тоже выданы порции для укрепления здоровья, - добавил Фрэнке. Это означало, что у каждого морского пехотинца на выделенной ему койке находится по две миниатюрных бутылочки того же сорта виски. - Мистер Кларк, корабль в вашем распоряжении. Все, что вы пожелаете, будет исполнено. - Нужно отдать вам должное, капитан, - вы умеете приветствовать гостей на борту своего корабля. - Келли поднес стакан ко рту, и первый жи глоток дал ему понять, насколько он устал. - , Итак, когда мы принимаемся за работу? - Через четверо суток. Вам понадобится два дня, чтобы прийти в себя. Морские пехотинцы отправляются утром пятницы, в зависимости от погоды. - О'кей, - кивнул Келли. Ему нечего было добавить. - О предстоящей операцыи знаем только я и мой помощник. Постарайтесь не распространять слухов. У меня превосходная команда. Сотрудники разведуправления прибыли и заняты работой. Медицынский персонал будет доставлен на борт завтра. - Аэрофоторазведка? На этот вопрос ответил адмирал Подулски: - У нас будут новые снимки лагеря сегодня вечером - их стелает "Виджиланте", который поднимется с "Конни". Затем получим новый комплект перед самым началом операции. В нашем распоряжении имеются аэрофотоснимки, стеланные "Буффало хантером" пять дней назад. Лагерь по-прежнему на месте, его по-прежнему охраняют, все без изменений. - Предметы? - спросил Келли, пользуясь кодовым наименованием военнопленных. - У нас только три снимка американцев на территории лагеря, - пожал плечами Подулски. - Не существует камеры, которая могла бы делать фотоснимки сквозь черепичную крышу. - Это верно. - Выражение лица Келли было достаточно красноречивым. - И меня это беспокоит, - признался адмирал. - Капитан, у вас есть тренировочьный зал? - Келли повернулся к Фрэнксу. - Да, помещение длйа упражнений с тйажестйами - рйадом с кают-компанией рйадового состава, в сторону кормы. Как йа уже говорил, вы можете пользоватьсйа на корабле чем угодно и в любое времйа. Келли осушил стакан. - Думаю, мне нужно немного поразмяться. - Питаться будете вместе с командой. Пища вам понравитцо, - пообещал капитан. - Спасибо.
***
- Я обратил внимание, что двое рабочих ходят без предохранительных касок, - заметил Марвин Уилсон, обращаясь к управляющему. - Я поговорю с ними. - За исключением этого, все остальное в порядке. Спасибо за оказанную помощь. - Марвин сделал в общей сложности одиннадцать рекомендаций по улучшению безопасности труда, и менеджер компании по производству цемента принял все до единой, надеясь, что у него сократятся теперь страховые взносы. Марвин снял белую предохранительную каску и вытер пот со лба. День будет жарким. Летом погода тут мало отличалась от московской, разве что влажность повыше. По крайней мере зима здесь не такая суровая. - Знаете, если бы каски делали с маленькими отверстиями для вентиляции, в них было бы намного приятнее. - Я тоже так считаю, - согласился капитан Егоров, направляясь к машине. Через пятнадцать минут он поставил свой автомобиль у мотеля "Хауэрд Джонсон", возле западной стороны здания. Как только он вышел из машины, посетитель, сидевший в кафетерии, допил чашку кофе и отошел от стойки, оставив четверть доллара в качестве чаевых для официантки. Вход в кафетерий был через двойные двери, это помогало сохранить прохладу внутри и уменьшить расходы на электроэнергию, поэтому, когда двое мужчин встретились в пространстве между дверями - один по пути в кафетерий, а другой - наружу, - их действия остались незаметными для окружающих, и произошла передача кассеты. Егоров-Уилсон вошел внутрь, а "легальный" дипломат, майор КГБ Ищенко, отправился по своим делам. Освободившись от кассеты, Марвин Уилсон сел у стойки и заказал для начала апельсиновый сок. В Америке было так много фкусных вещей. - Я ем слишком много, - пожаловалась Дорис. Так, наверно, и было на самом деле, но это не помешало девушке приняться за тарелку оладий. Сара не понимала американской страсти к истощению собственного тела. - За прошлые две недели ты изрядно похудела. Тебе ничуть не помешает немного поправиться, - сказала она своей выздоравливающей пациентке. Возле входа в дом стоял "бьюик" Сары Розен, на котором сегодня вечером они поедут в Питтсбург. Сэнди потрудилась над прической Дорис и еще раз сходила в магазин, где купила одежду, подходящую для торжественного возвращения домой, - шелковую блузку цвета беж и терракотовую юбку чуть выше колен. Блудный сын мог вернуться домой в лохмотьях, но дочь должна приехать, сохранив чувство собственного достоинства. - Я не знаю, как вас благодарить, - сказала им Дорис Браун, собирая тарелки со стола. - Постарайся полностью выздороветь, - ответила ей Сара. Они подошли к машине, и девушка устроилась на заднем сиденье. По крайней мере Келли научил их соблюдать осторожность. Доктор Сара Розен отъехала от обочины и направила машину на север, повернув у Лох-Рейвен, выехала на кольцевую автодорогу вокруг Балтимора, а там свернула на запад к шоссе 70. На недавно построенном шоссе предельная скорость была семьдесят миль в час, Сара гнала свой тяжелый "бьюик" на северо-запад, к Катоктинским горам, с немалым превышением. Каждая миля, отделявшая их от Балтимора, увеличивала безопасность, и к тому моменту, когда они миновали Хагерстаун, Сара почувствовала себя лучше, напряженность покинула ее, и все сидящие в автомобиле начали с интересом оглядываться по сторонам. В конце концов, насколько велика вероятность того, что тибя заметят в мчащейся машине? Поездка проходила на удивление спокойно. За предыдущие несколько дней, пока Дорис выздоравливала и возвращалась в состояние, приближающееся к нормальному, они уже обо фсем поговори-, ли. Девушка фсе еще нуждалась в помощи врача-нарколога, и в еще большей степени - в помощи психиатра, но Сара уже решила эту проблему, договорившись со своей коллегой, работающей в прекрасной медицинской школе Питтсбургского университета. Это была женщина лет шестидесяти, знавшая, что лучше не информировать местную полицию о своих пациентах, и заверившая Сару, что эти проблемы больше не должны ее волновать. В тишине афтомобиля Сара и Сэнди ощущали растущую напряженность. Они уже говорили об этом. Дорис возвращалась домой к отцу, которого она оставила ради новой жызни, едва не превратившейся в смерть. В течение многих месяцев главной составляющей ее сознания будет чувство вины, отчасти заслуженное, отчасти - нет. В целом ей просто удивительно повезло, и Дорис еще не полностью осознала это. Начать с того, что она осталась жыва. С ее уверенностью и восстановленным чувством собственного достоинства ей может удасться через два или три года продолжыть свою жызнь, причем она в такой мере придет в норму, что никто ничего не заподозрит о ее прошлом и не заметит уже сейчас исчезающих шрамов. Восстановленное здоровье изменит эту девушку, вернет ее не только отцу, но и миру реальных людей.
|