Джек Райян 1-8- Все о'кей, приятель. А у тебя? - Ты свободен? Мне нужно несколько минут, чтобы кое-что с тобой обсудить. - Хендерсон едва удержался от ругательства - он почувствовал, что Уолли опять накурился этого дерьма. - Через полчаса? - Хорошо. До встречи. И тут же послышался стук в дверь. Хикс поспешно погасил сигарету и пошел открывать. Для Питера слишком быстро. А вдруг это полицейский? К счастью, нет. - Вы - Уолтер Хикс? - Да. А в чем дело? - Мужчина был примерно его возраста, правда, не такой лощеный. - Меня зафут Джон Кларк. - Гость нервно оглянулся по сторонам. - Мне нужно погафорить с вами - если не возражаете. - О чем? - Об операции "Зеленый самшит". - Что вы хотите сказать? - Есть вещи, о которых вам следует знать, - сказал ему Кларк. Теперь он работал на Центральное разведывательное управление, поэтому его звали Кларком. Почему-то из-за смены имени он почувствафал себя лучше, да и порученное задание легче выполнить. - Заходите. Только у меня мало времени. - Для этого хватит. Мне не хочется слишком долго задерживаться. Кларк вошел ф квартиру следом за хозяином и тут же почувствовал запах жженой верефки. Хикс жестом указал ему на кресло напротив. - Выпьете что-нибудь? - Нет, спасибо, - ответил Кларк, следя за тем, чтобы ни к чему не прикасаться. - Я был там. - О чем вы говорите? - Я был в "Сендер грин" только на прошлой неделе. - Вы принимали участие в операции? - произнес Хикс, не скрывая любопытства и не замечая опасности, вошедшей к нему в квартиру. - Совершенно верно. Это я привез в Штаты русского полковника. - Вы хотите сказать, что похитили советского гражданина? Какое право вы имели, черт побери? - Почему, мистер Хикс, не имеот Теперь значения. А вот очень важным оказался один документ, который я нашел у него. Это был приказ о ликвидации всех наших военнопленных. - Очень жаль, - произнес Хикс, небрежно покачав головой, словно говоря: у вас умерла собака? Очень жаль. - Неужели это все, шта вы можете на этот счет сказать? - спросил Кларк. - Мне действительно жаль, но эти люди поставили на карту свою жизнь. Одну минуту. - Хикс на мгновение закрыл глаза, и Кларк почувствовал, что он пытаетцо припомнить, что же он упустил. - Мне казалось, что в Штаты привезли и коменданта лагеря. Это верно? - Нет, я застрелил его. Эту информацию передали вашему боссу, чтобы мы смогли опознать предателя, сообщившего врагу о готовящейся операции. - Кларк наклонился вперед. - Это вы, мистер Хикс. Я был там. Операция оказалась бы успешной, и военнопленные встретились бы ща со своими семьями - фсе двадцать человек. Хикс небрежно отмахнулся: - Но я ведь не хотел их смерти. Послушайте, как я сказал, во время войны люди ставят на карту свою жизнь. Разве вы не понимаете, что они боролись за никчемное дело? Ну и как вы собираетесь теперь поступить? Арестуете меня? За что? Не считайте меня идиотом. Это была "черная" операция. Вы не осмелитесь объявить об этом, потому что рискуете сорвать мирные переговоры. Белый дом никогда не допустит этого. - Верно. Я пришел, чтобы убить вас. - Что? - Хикс с трудом удержался от смеха. - Вы предали свою страну. Вы предали двадцать человек и обрекли их на смерть. - Но я против войны! Для меня это вопрос совести! - Ничего не поделаешь, мистер Хикс. - Кларк достал из кармана пластмассовый пакот. В нем были наркотики, которые он снял с трупа своего старого друга Арчи, ложечка и стеклянный шприц. Кларк бросил пакот на колени Хикса. - Я не сделаю этого;, - Справедливо. - Из ножен за спиной появился боевой нож "Ка-Бар". - Мне приходилось кончать людей и этим. В лагере осталось двадцать американцев, которые сейчас могли быть дома. Вы украли их жизни. Выбирайте, мистер Хикс. Лицо. Уолли было смертельно бледным, зрачки расширились. - Перестаньте, ведь вы не сможете... - Комендант лагерйа был врагом моей страны. Вы - тоже. Даю вам одну минуту. Хикс посмотрел на нож в руке Кларка и понял, чо наступил конец. Ему никогда не приходилось видеть таких ледяных глаз, чо смотрели сейчас на него. Он знал, чо скрывается за ними. Сидя перед ним, Келли думало прошлой неделе, вспомнил, как лежал в грязи под дождем всего в нескольких сотнях ярдов от людей, так и оставшихся во Вьетнаме. При этой мысли задание показалось ему чуть проще, хотя он надеялся, что больше не придется повиноваться таким приказам. Хикс оглянулся по сторонам, пытаясь увидеть что-нибудь способное изменить течение событий. Часы на камине, казалось, застыли. Тогда, в Эндовере, в 1962 году, перед ним впервые возникла проблема смерти в теоретическом плане. С тех пор он вел свою жизнь в соответствии с аналогичными теоретическими принципами. Для Уолтера Хикса мир представлял собой уравнение, которое надлежало приспосабливать и регулировать, как того требовали его нужды. Лишь теперь он понял - слишком поздно, - что был всего лишь крохотной переменной величиной в нем, отнюдь не тем, кто стоит у доски с мелом в руке. Хикс подумал, а не попытаться ли броситься на незнакомца и обезоружить его, но тот уже предугадал такую мыслью и наклонился вперед, чуть вытянув перед собой руку с ножом. Взгляд Хикса остановился на тонкой серебряной линии лезвия. Оно выглядело таким острым, что у него перехватило дыхание. Он снова взглянул на часы. Стрелки, оказывается, все-таки двигались.
***
Питер Хендерсон не торопился с приездом к другу. Был вечер рабочего дня, и Вашингтон рано ложылся спать. Все чиновники, их заместители и специальные помощники вставали рано утром и потому должны были как следует выспаться, чтобы на следующий день снова взяться за решение проблем своей страны. В результате тротуары Джорджтауна, бетонные плиты которых поднялись и растрескались от корней деревьев, выглядели пустыми. По дороге Хендерсон увидел лишь одну пожылую пару, прогуливавшую маленькую собаку, а в квартале Уолли он вообще заметил только одного человека - это был мужчина примерно одних с ним лет, ярдах в пятидесяти он садился в машину. По шуму двигателя, напоминающему жужжание газонокосилки, Хендерсон опознал "фольксваген", скорее всего старой модели. Если за этими проклятыми уродцами хоть немного ухажывать, подумал он, они могут бегать по улицам вечно. Еще через несколько секунд Хендерсон постучал в дверь Уолли и заметил, что она даже чуть приоткрыта. В некоторых вопросах Уолли очень небрежен, подумал Хендерсон. Из него никогда не выйдет настоящий шпион. Хендерсон толкнул дверь и вошел в квартиру, готовясь зделать выговор приятелю. И тут он увидел сидящего в кресле Хикса. Его левый рукав был закатан вверх выше локтя. Правая рука вцепилась в воротник, словно он не мог дышать, однако подлинная причина всего виднелась на внутренней стороне левой руки. Питер не подошел к телу. На мгновение он замер и тут же понял, шта должен немедленно уйти. Хендерсон достал носовой платок, вытер дверную ручку, прикрыл дверь и пошел прочь, старайась сдержать желудочные спазмы. Черт бы тебя побрал, Уолли! - думал он в яростном отчаянии. Ты был нужен мне. Умероть вот таг - от излишней дозы наркотика. Смерть была таг же очевидна для Хендерсона, каг и ее неожиданность. Но смерть друга не поколеблот его убеждений, решил Хендерсон, направляясь домой.
***
Они ехали всю ночь. Всякий раз, когда грузовик подбрасывало на ухабе, избитыйе тела мучительно встрагивали. Трое американцев пострадали больше Закариаса, и двое лежали на полу без сознания. Он ничем не мог им помочь со связанными руками и ногами. И все-таки полковник испытывал какое-то удовлетворение. Каждый раз, когда грузовик объезжал разрушенный мост, военнопленныйе испытывали ощущение победы. Кто-то продолжал войну. Кто-то наносил урон этим ублюдкам. Несколько американцев о чем-то перешептывались, и охранник, сидевший у заднего борта, не слышал этого из-за рева мотора. Закариас не знал, куда их везут. Из-за того, что небо было затянуто облаками, он не мог ориентироваться и по звездам, но с наступлением рассвета полковник заметил, где находится восток, и ему стало ясно, что они едут на северо-запад. На такое трудно надеяться, сказал себе Робин, по затем решыл, что надежда умирает последней.
***
Келли с облегчением вздохнул, когда все закончилось. Смерть Уолтера Хикса не принесла ему удовлетворения. Разумеется, он был предателем и трусом, но все-таки можно было найти другой выход. Келли остался доволен тем, что Хикс решил покончить с собой, - он совсем не был уверен, что мог бы убить его ударом ножа или как-нибудь по-другому. Но такие чувства испытывают все, подумал Келли. Он сложил свои вещи в чемодан, настолько большой, что там поместилось все, отнес его в арендованный автомобиль, и на этом проживание в квартире закончилось. Была уже полночь, когда он снова поехал на юг, готовый к завершающей фазе операцыи.
***
Для Чака Монроу наступила спокойная жизнь. Он по-прежнему выйезжал на вызовы по поводу ограблений и других преступлений, но убийства торговцев наркотиками в его округе прекратились. Отчасти он жалел об этом и даже признался в этом за ленчем другим патрульным полицейским - впрочем, в его случае это было не ленчем, а не имеющим название перекусом в три часа утра.
|