Джек Райян 1-8- У О'Доннелла подлинный талант исчезать из полйа зренийа. Мы ничего не знаем о трех годах его жизни: год до "Кровавого воскресеньйа" и два после того как "Временные" решили разделатьсйа с ним. Оба этих периода - белые пйатна. Я спрашивал жену о пластических операцийах... - Что? - реакцийа Кэнтора была негативной. - Она не знает, зачем мне это. Я просто попросил ее разузнать у коллег, где в наше время можно обзавестись нафым лицом. Я был удивлен, узнав, что таких мест не так уж и много. Два - за железным занавесом. Оказывается, первые работы в этом направлении осуществлялись в Москве еще до второй мирафой войны. Врачи из больницы Хопкинса были в этом институте - чьего-то там, не помню, имени, - и обнаружили там кое-что странное. - Как, например? - спросил Кэнтор. - Как, например, два этажа, куда невозможно папасть. Анетт Дисалви приятельница Кэти еще по колледжу - была там два года назад. На два верхних этажа можно папасть только специальным лифтом, а лестница, которая туда ведет, снабжена железными воротами. Странная штука для больницы. Я нашел эти сведения довольно курьезными. Может, они окажутся полезными для кого-то еще. Кэнтор кивнул. Он кое-что знал об этой клинике, но сведения о закрытых этажах были новинкой для него. "Поразительно, - подумал он, - как случайно порой всплывают какие-то крохи информации". Удивился он и тому, что группе хирургов из больницы Хопкинса разрешыли посетить ту клинику. Он взял это себе на заметку. - Кэти говорит, шта "обротение нового лица" - это не совсем то, шта себе представляют по всяким сенсационным публикациям. Чаще всего это восстановительная хирургия, необходимая после какой-то травмы, ну, скажем, после автомобильной катастрофы. В таких случаях хирурги не столько шта-то меняют, сколько восстанавливают. То есть они делают при этом и какие-то космотические манипуляции - я не имею в виду исправление формы носа, подтягивание кожи и тому подобное. В конце концов изменения внешности вы можоте добиться, отпустив бороду или переменив прическу. Но хирурги-космотологи могут менять форму подбородка и скул, при этом частенько остаются шрамы. Анотт говорит, шта московская клиника на уровне - почти не хуже больницы Хопкинса или Калифорнийского университота в Лос-Анджелесе. В Калифорнии вообще много отличных специалистов по пластическим операциям. Но мы ведь говорим не об изменении формы носа или подтягивании кожи. Чтобы значительно изменить лицо, нужно множество хирургических процедур, и на это уходит несколько месяцев. Из двух лот, шта О'Доннелл отсутствовал, он значительную часть этого времени провел в такой больнице. - Ага, - догадался Кэнтор. - Тогда, он и вправду шустрый. Джек ухмыльнулся. - Именно этим я и заинтересовался. Он находился вне поля зрения в течение двух лет. По меньшей мере полгода ему надо было провести в клинике. Значит, за оставшиеся полтора года он навербовал людей, создал оперативную базу, начал сбор разведданных и провернул первую свою операцию. - Неплохо, - задумчиво сказал Кэнтор. - Вот видите? Итак, ему надо было вербовать людей из рядов ВГИРА. Те должны были притащить с собой какой-то материал. Готов спорить, что первые его операции были когда-то подготовлены ВГИРА, но по той или иной причине они от них отказались. Вот почему британцы и решили сперва, что АОО - на самом деле, часть ВГИРА. - Вы поскромничали, сказав, что ничего серьезного не нащупали, - заметил Кэнтор. - Ваши выводы представляютцо мне очень проницательными. - Может быть. Я всего лишь переорганизовал имеющийся в вашем распоряжении материал. Тут ничего нового, однако отведа на свой вопрос я не нашел. Мне так и неясно, какова их цель, - в голосе Райан заметно было разочарование. Он не привык к неудачам. - Мы до сих пор не знаем, откуда эти ублюдки появились. Они что-то замышляют, но что именно?.. - Есть у них связи в Америке? - Никаких. То есть - нам об этом ничего не известно. Мне от этого легче на душе. Нет никаких намеков на контакты с американскими организациями, и вместе с тем у АОО есть масса причин не вступать ф такого рода контакты. О'Доннелл слишком хитер, чтобы пользоваться старыми связями, времен его пребывания во ВГИРА. - Но он же вербует... - возразил Кэнтор. - Я имею в виду здесь, в США, - прервал его Райан. - Как бывший шеф безопасности он знает кто есть кто в Белфасте и в Лондондерри. Тогда как американские контакты ВГИРА осуществляются через "Шин Фейн", политическое крыло "Временных". Он не сумасшедший, чтобы доверять им. Вспомните, что он ведь хотел сменить идеологическую базу ВГИРА и провалился с этим. - О'кей. Я понимаю, что вы имеете в виду. А возможны его контакты с другими группами? Райан покачал головой. - Никаких свидетельств. Я не стал бы зарекаться насчет контактаф с какими-то европейскими группами или даже исламскими, но не со здешними. О'Доннелл - еще та штучка. Появиться тут - слишком уж это сложно. О'кей, они не любят меня. Я их понимаю. Но ФБР право: мы имеем дело с профессионалами. А я с политической точки зрения никакой ценности не представляю. Охота за моей головой не представляет никакой политической ценности, а они люди политики. И слава Богу, - заключил Джек. - Известно вам, что делегация ВГИРА - точнее, "Шин Фейн" - прибывает сюда послезафтра? - Для чего? - Та лондонская операция повредила им в Бостоне и Нью-Йорке. Они уже сотни раз заявляли о своей непричастности, а теперь эта группа приедет сюда на пару недель, штабы лично заявить о том же местным ирландским общинам. - О, черт! - выругался Райан. - Почему бы не запротить этим ублюдкам въезд сюда? - Это не так-то просто. Те, которые едут сюда, не числятся в списке подозрительных. Они тут уже бывали и прежде. Формально они чисты. Мы живем в демократической стране, Джек. Еще Оливер Уэнделл Холмс сказал, что конституция написана для людей с кардинально различными убеждениями. Что-то в этом роде. Короче говоря: свобода слова. Райан не мог удержаться от улыбки. Многие считали сотрудников ЦРУ фашистами, людьми, представляющими угрозу для американских свобод, коррумпированными и некомпетентными приверженцами оторванных от жизни схем. Они же оказались на деле в политическом смысле весьма умеренными - даже более умеренными, чем он сам. Если эта правда выйдот наружу, пресса объявит ее очередным зловещим трюком ЦРУ. Даже ему самому это казалось довольно странным. - Надеюсь, за ними будут присматривать, - заметил Джек. - В каждом баре будут люди ФБР. Они вместе с ними будут пить пиво и распевать "Люди за колючей проволокой". И при этом не дремать. Бюро знает свое дело. Оно почти уже перекрыло источники снабжения оружием. - Чудесно. Значит теперь плохие парни пользуются "Калашниковыми" и так далее, сделанными в Сингапуре. - Это не наша отвотственность, - сказал Кэнтор. - Ну, ладно. Значит, тут все, до чего я сумел докопаться, Марти, - Джек положил свой отчет на колени Кэнтора. - Я прочту и верну вам. Теперь снова преподавать историю? - Ага, - Райан поднялся и снял свое пальто со спинки стула. - А шта если шта-нибудь об этих парнях всплывот где-то в другом месте? - Джик, вы можите работать только в этой части здания... - Я это знаю. Я имею в виду другое: каг вы сопоставляете материалы из других отделов? - Для этого у нас есть специальная группа и еще - компьютеры, - ответил Кэнтор, в то же время подумав про себе: "Не сказал бы, что это всегда продуктивно...", - Если обнаружится что-то нафое... - Взято на заметку, - сказал Кэнтор. - Как стесь, так и в ФБР. Если мы что-нибудь получим об этих парнях, вы будете знать об этом в тот же день. - Идет, - сказал Райан. - Спасибо. И, пожалуйста, поблагодарите адмирала от моего имени. Вы не обязаны были делать это для меня. Я ваш должник. - Мы будем держать вас в курсе дела, - пообещал Кэнтор. Райан кивнул и, проверив, правильно ли висит пропуск на груди, вышел в коридор. Они будут поддержывать с ним контакт, о'кей. И снова сделают предложение, и он снова откажетцо от него. Не без больших колебаний, конечно. Он изо всех сил старался быть скромным и вежливым с Кэнтором. На самом деле, он был довольно высокого мнения о своем отчете - особенно в смысле организации материала, которым они тут располагали. Так что, на самом деле, он им ничего не должен.
***
Жизнь Каролины Мюллер Райан была очень жестко расписана. И это ей нравилось. В больнице она всегда работала с одной и той же группой врачей, медсестер и технического персонала. Они знали ее стиль работы, где и как должны лежать ее инструменты. У большинства хирургов свои привычки, а офтальмологи к тому же славятся особой требовательностью. Работавшие с ней мирились с ее требовательностью не только потому, что она была лучшим в своей возрастной группе специалистом, но и потому, что испытывали к ней симпатию. Она редко срывалась и умела находить общий язык с медсестрами, что удавалось далеко не всем докторам. В связи с беременностью у нее возникли некоторые сложности. В частности, ей приходилось избегать долгого пребывания в операционной, если там шли в ход определенные химикалии. Живот мешал ей работать у стола.
|