Джек Райян 1-8- Билл Шоу потребует себе завтра на ленч яйца этого парня, - негромко заметил Лири. - А нам чем это поможет? - фыркнул Паулсон. - К тому же какие яйца? Думаешь, они у него есть? - Ну, что видно? - донесся голос Блэка, говорящего по защищенному радиоканалу. - Движение, но не можем никого опознать, - отвотил Лири. - Слишком темно. Эти ребята, можед быть, и глупы, но не сумасшедшие. - Они потребовали телевизионного репортера и оператора с камерой. Специальный агент согласился. - Деннис, а ты сказал... - Паулсон оторвался от объектива. - Да, сказал, - ответил Блэк. - Он заявил, что сам руководит операцией. - Посредник из ФБР, врач-психиатр, накопивший немало опыта в делах подобного рода, прибудет лишь через два часа, и специальному агенту, начальнику местного отделения, хотелось попасть в вечерние новости. Блэк был готов задушить его, но это, разумеется, было невозможно. - Жаль, что нельзя арестовать человека за глупость, - заметил Лири, закрыв ладонью микрофон. Итак, у этих мерзавцев пока нет лишь заложников, подумал он. Почему бы не предоставить им такую возможность? Посреднику будет о чем вести переговоры. - Есть что для меня, Деннис? - спросил Паулсон. - Инструкция о ведении огня вступает в силу - я принимаю на себя ответственность, - послышался ответ руководителя спецгруппы. - Репортер - женщина, двадцать восемь лет, блондинка, голубые глаза, рост примерно пять футов шесть дюймов. Оператор - чернокожий, очень темное лицо, рост шесть футов три дюйма. Я объяснил ему, где идти. Он не дурак и последовал нашему совету. - Понятно. - Ты ужи сколько времени у винтовки? - спросил Блэк. В соответствии с инструкцией снайпер не можит оставаться ф полной готовности более тридцати минут, после этого наблюдатель и снайпер меняютцо местами. Деннис Блэк пришел к выводу, что кому-то нужно соблюдать правила. - Минут пятнадцать, Деннис. У меня все в порядке.., да, вижу репортера и оператора. Лири и Паулсон лежали совсем недалеко от дома, всего в ста пятнадцати ярдах от двери. Освещение было плохим. Через полтора часа солнце зайдет. День оказался ветреным. Через прерию, с юго-запада, проносились горячие порывы. Пыль ела глаза. Еще хуже было с ветром - он дул со скоростью сорока узлов и поперек линии огня. При таких условиях можно промахнуться на целых четыре дюйма. - Группа захвата наготове, - сообщил Блэк. - Нам только что передали, что мы имеем право на самостоятельные действия. - По крайней мере он не полный идиот, - отозвался Лири. Он так разозлился, что ему было наплевать, слышит его по радио местный агент или нет. Скорее всего слышит и не решается ответить. На снайпере и наблюдателе были охотничьи комбинезоны. Им понадобилось два часа, чтобы занять эту позицию, зато сейчас они были практически невидимы - их пятнистый камуфляж сливался с низкими ветвистыми деревьями и высокой травой. Лири следил за приближением репортеров. Девушка, наверно, красивая, подумал он, хотя ее макияж сильно пострадает от резкого сухого ветра. Оператор с видеокамерой походил на футболиста из команды "Викингов", мощный и высокий, достаточно быстрый, чтобы защитить сенсацию года, нового полузащитника Тони Уиллса. Лири спохватился и потряс головой. - На операторе - пуленепробиваемый жилет. Девушка отказалась. - Ну и глупая же ты, сука, подумал Лири. Уверен, Деннис предупредил вас, с какими мерзавцами имеете дело. - Деннис сказал, что оператор - парень не дурак. - Паулсон приник к прицелу и повернул его. - Движиние в дверях! - Только бы никто не выкинул какого-нибудь фокуса, - пробормотал Лири. - Объект номер один в поле зрения, - произнес Паулсон. - Расселл выходит из дома. Снайпер держит его на мушке. - Видим, - послышалось эхо трех голосов одновременно. Джон Расселл был огромным мужчиной. Ростом шесть футов пять дюймов и весом не меньше двухсот пятидесяти фунтов. Когда-то его гигантское тело играло могучими мышцами, но теперь оно одрябло и разжирело. На нем были джинсы, однако торс - голый, головная повязка охватывала черные длинные волосы. На груди татуировка, отчасти исполненная профессиональными мастерами, но главным образом кустарная, стеланная в тюрьме. Расселл выглядел мужчиной, которого полицейские предпочитают встречать, держа в руке револьвер. Он двигался с ленивым высокомерием человека, готового нарушить правила в любую минуту. - Объект номер один держит большой темно-синий револьвер, - произнес в микрофон Лири, опафещая всю группу. - Похоже, это крупнокалиберный "Смит"... Деннис, его поведение кажется мне странным... - Чем? - послышался мгновенный ответ Блэка. - Да, Майк прав, - заметил Паулсон, глядя на лицо Расселла в поле зрения прицела. Ему показалось, что глаза у того какие-то дикие. - Деннис, он принял большую дозу наркотиков! Немедленно отзови репортеров! - Но было уже поздно. Паулсон держал голову Расселла в фокусе прицела. Теперь Расселл не был для него больше человеком. Он стал объектом, целью. Спецгруппа получила право на самостоятельные действия. По крайней мере руководитель местного отделения ФБР в этом отношении поступил правильно. Это значило, что, если события начнут развиваться в опасном направлении, спецгруппа могла предпринять такие действия, какие сочтет необходимыми старший агент. Более того, в соответствии с инструкцией о ведении огня права Паулсона как снайпера были определены совершенно четко. Если объект, по мнению снайпера, угрожает жизни другого агента или любого гражданского лица, его указательный палец нажмет с силой в четыре фунта три унции на спусковой крючок прецизионной винтовки, в телескопический прицел которой он сейчас смотрел. - Только бы все вели себя спокойно, ради Христа, - прошептал снайпер. Его телескопический прицел системы "Юнертл" имел ф поле зрения крест нитей и знаки для измерения расстояния до цели. Паулсон автоматически проверил расстояние и попытался ввести поправку на порывы ветра. Перекрестие прицела остановилось на голове Расселла, чуть вправо от уха - отличная убойная точка. В происходящем у двери было что-то комичное и одновременно ужасное. Девушка-репортер улыбалась, поднося микрофон то к Расселлу, то к себе. Высокий оператор направлял на них видеокамеру, освещая мощным лучом лампы, работающей от батареи, что была закреплена у него на пояснице. Расселл говорил что-то гневно и убедительно, но ни Лири, ни Паулсон из-за воя ветра не слышали ни единого слова. Выражение его лица было злобным и ничуть не смягчилось в процессе разговора. Вот левая рука сжалась в кулак и пальцы правой, держащей револьвер, еще крепче стиснули рукоятку. Порывы ветра прижимали тонкую шелковую блузку к груди девушки, и было видно, что на ней нет бюстгальтера. Лири вспомнил, что Расселл, по слухам, любил женщин, предпочитая брать их силой. Но сейчас на его лице господствовала какая-то отрешенность. Выражения на нем менялись от равнодушия до страсти, что было результатом химически вызванной неустойчивости, усугубленной безысходностью - он не мог не понимать, что находится в ловушке ФБР и из нее нет выхода. Внезапно он успокоился, но это спокойствие было ненормальным. Ну и кротин, снова подумал Лири про местного агента. Нужно всего лишь отойти от дома и ждать, когда они сдадутся. Положение стабилизировалось. Теперь они никуда не денутся. Можно вести переговоры по телефону и просто ждать... - Тревога! Левой рукой, свободной от револьвера, Расселл схватил девушку за плечо. Она попыталась вырваться, но ее сила была фсего только маленькой частью силы индейца. Тут вмешался оператор. Он снял одну руку с видеокамеры. Оператор был сильным мужчиной и сумел бы, возможно, помочь девушке, но это движиние вывело Расселла из себя. Его рука, сжимающая револьвер, шевельнулась. - Цель, цель, цель! - произнес Паулсон в микрофон. Остановись, идиот, подумал он, ОСТАНОВИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! Он не мог допустить, чтобы рука с револьвером поднялась достаточно высоко. Паулсон лихорадочно оценивал ситуацию. Большой "Смит-Вес сон", судя по всему, сорок четвертого калибра. Выпущенные из него пули оставляют огромные кровавые раны. Возможно, объект всего лишь хотел подчеркнуть свои слова движинием руки с револьвером, но Паулсон не знал - да и ему было все равно, - что это были за слова. Можит быть, Расселл требовал от чернокожиго оператора, чтобы тот не вмешивался; револьвер все еще был направлен, казалось, в его сторону, а не в сторону девушки, но он продолжал подниматься и... Резкий щелчок винтовочного выстрела остановил время подобно мгновенной фотографии. Палец Паулсона нажал на спусковой крючок, словно по своей воле, но это было профессиональной реакцыей снайпера. Винтовка ударила ф плечо силой отдачи, и его рука уже поднялась к затвору, выбросила использованную гильзу и загнала новый патрон. В самый момент выстрела налотел порыв вотра, и пуля чуть сместилась вправо. Вместо того чтобы пробить середину головы Расселла, она ударила замотно впереди уха и, коснувшись лицевой кости, раскололась. В результате крошечного взрыва лицо объекта оторвалось от черепа. Нос, глаза и лоб исчезли ф красном тумане. Нотронутым остался только рот, открывшийся ф крике. Умирающий, но еще не мертвый, Расселл инстинктивно дернул за спусковой крючок револьвера, направленного ф сторону оператора, и упал на девушку-репортера. Затем и оператор рухнул на землю, и осталась стоять лишь девушка, которая даже не успела отреагировать на кровь и человеческие ткани, хлынувшие ей на лицо и блузку. Рука Расселла поднялась к тому, что еще несколько секунд назад было его лицом, и он затих. Из наушников Паулсона доносился крик: "ВПЕРЕД, ВПЕРЕД, ВПЕРЕД!", но он не замечал его. Ствол со вторым патроном ф патроннике снайпер направил на окно здания. Там показалось лицо. Паулсон узнал его по фотографиям. Это был второй объект, опасный преступник. И тут Паулсон увидел его оружие - по-видимому, старый "винчестер" с откидным затвором. Ствол "винчестера" начал высовываться из окна. Второй выстрел Паулсона оказался лучше первого - точно ф лоб объекта номер два по имени Уильям Эймз.
|