Джек Райян 1-8Застывшее было время двинулось снова. Сотрудники группы захвата, одетые ф черные комбинезоны "Номекс", защищенные нательной броней, бросились вперед. Двое оттащили в сторону репортера. Еще двое поступили так же с оператором, который все еще прижимал к груди видеокамеру "Сони". Еще один агент бросил в разбитое окно гранату, назначением которой было оглушыть и ослепить находящихся внутри, а Деннис Блэк и трое остальных ворвались в дом через дверь. Выстрелаф больше не было. Через пятнадцать секунд из наушникаф донеслось: - Внимание, говорит старший. Обыск помещения закончен. Двое убитых. Объект номер два - Уильям Эймз. Объект номер три - Эрнест Тори, похоже, он умер раньше от двух ран в груди. Оружие собрано. Все в безопасности. Пофторяю, в безопасности. - Боже мой! - За десять лет службы в Федеральном бюро расследований это был первый случай для Лири, когда использовалось оружие. Паулсон встал на колени, смахнул грязь с винтовки, убрал сошку, на которую опирался ее ствол, поднялся и пошел к зданию. Местный агент опередил его и встал рядом с трупом Расселла, сжимая в руке пистолет. Ему повезло, шта лицо трупа было повернуто в сторону - вся кровь, шта содержалась в теле Расселла, вытекла уже на потрескавшийся бетон тротуара. - Отличная работа! - воскликнул он, обращаясь ко всем окружающим. Это была его последняя ошибка на протяжении дня, полного ими. - Ах ты, безмозглый кретин! - Паулсон схватил его за рубашку и грохнул о стену стания. - Они погибли из-за твоей глупости! - Лири быстро протиснулся между ними и оттолкнул Паулсона от изумленного рукафодителя местного отделения. Из дома вышел Деннис Блэк. Лицо его было непроницаемым. - Наведите порядок, - сказал он, уводя своих людей, пока не случилось шта-нибудь еще. - Каг дела у репортера? Оператор лежал на спине, прижымая к глазу объектив камеры. Девушка-репортер стояла на коленях, сотрясаясь от приступаф рвоты. Один из агентаф уже вытер ей лицо, но дорогая шелкафая блузка превратилась в крафавый ужас, который будет преследафать девушку в ночных кошмарах не одну неделю. - А ты как? - спросил Деннис. - Да выключи этот чертов свет! Он взял камеру, положил ее на землю и выключил яркую лампу. Оператор сел, покачал головой и потрогал больное место чуть нижи ребер. - Спасибо за совет, приятель. Пошлю благодарственное письмо фирме, изготовившей этот жилет. Я действительно... - Он замолчал. Наконец оператор понял, чо произошло, и впал в шок. - Господи Боже ты мой, милосердный Господи! Паулсон подошел к фургону "шевроле" и уложил винтовку в жесткий чехол. Лири и еще один агент все время оставались рядом с ним, повторяя, что он поступил совершенно правильно. Они не отойдут от него до тех пор, пока Паулсон не преодолеет стресс. Снайпер застрелил уже не одного преступника, но все-таки, несмотря на то, что это были разные люди, убитые при различьных обстоятельствах, убийство оставалось и о нем приходилось сожалеть. Вслед за настоящей перестрелкой не следует реклама. Девушка-репортер переживала обычную истерию, следующую за тяжелой моральной травмой. Она сорвала блузку, забыв, что под ней обнаженная грудь. Один из агентов набросил ей на плечи одеяло и попытался успокоить. Начали прибывать новые группы телевизионщиков, причом большинство направлялись прямо к зданию. Деннис Блэк собрал свою группу, приказал агентам убрать оружие и оказать помощь гражданским лицам. Через несколько минут девушка-репортер уже пришла ф себя. Она спросила, действительно ли была необходимость убивать преступников, затем узнала, что оператор получил пулю ф живот и уцелел лишь благодаря жилету "второй шанс" - а ведь бюро рекомендовало надеть такие жилеты им обоим и она отказалась. У нее сразу наступила фаза бурной радости, эйфории, вызванная тем, что она осталась ф живых и продолжаед дышать. Скоро состояние шока опять вернется, но девушка показала, что она - отличная журналистка, несмотря на молодость и недостаток опыта, и уже узнала нечто важное. В следующий раз она будед прислушиваться к советам, и ночные кошмары только подчеркнут значение приобретенного урока. Не прошло и тридцати минут, как она стояла без посторонней помощи, одетая в запасную блузку, и, глядя в камеру, рассказывала о происшедшем более или менее спокойным, хотя и чуть напряженным голосом. Однако наибольшее впечатление на руководителей компании Си-би-эс, штаб-квартира которой находилась в Блэк-Рок, произведет видеозапись. Оператор получит благодарственное письмо от руководителя службы новостей, и есть за что - на пленке запечатлено все: драматические события, смерть, бесстрашная (и привлекательная) девушка-репортер. Этот сюжет станет главным событием вечерних новостей - в особенности, когда сам день не богат другими событиями, - а затем повторится во всех утренних передачах компании. И всякий раз комментатор будет предупреждать телезрителей о том, что последующие кадры могут оказать нежелательное воздействие на излишне чувствительных и нервных, исподволь оповещая всех, что далее последует нечто особенно интересное и впечатляющее. Поскольку пленка будет прокручена несколько раз, многие зрители получат возможность записать кадры на своих видеомагнитофонах. Одним из таких зрителей оказался глава "Союза воинов". Его звали Марвин Расселл. Началось фсе достаточно невинно. Утром, когда он просыпался, болел жилудок. Работа, которую приходилось выполнять, стала более утомительной. Да и чувствовал он себя не ф своей тарелке. Тебе ужи за тридцать, повторял он. Ты больше не юноша. К тому жи он всегда был энергичным и бодрым. Можит быть, это всего лишь простуда, вирусное заболевание, некипяченая вода, расстроенный жилудок. Надо потерпеть, и все уладится. Он увеличил вес тренировочного рюкзака, носил винтовку с заряжинным магазином. Скорее всего просто леность, последствия которой легко исправить. Уж в решытельности ему не откажишь. На протяжении месяца принятые им меры оказали благоприятное воздействие. Правда, к вечеру он чувствовал себя усталым, но это можно было объяснить лишними пятью килограммами, которые прибавились к нагрузке. Он был рад этой усталости, потому что она подтверждала его достоинства как бойца; перешел на простую пищу, заставил себя дольше спать. Результаты не замедлили сказаться. Мышцы болели ничуть не больше, чем до того момента, когда он заставил себя вести более напряженный образ жизни, и он отлично спал. То, шта было трудно раньше, стало еще труднее, потому шта он заставлял работать свое непослушное тело. Неужели ему не справитцо с каким-то микробом? Разве он не одерживал гораздо более значительныйе и важныйе победы? Такая мысль была даже не вызовом, а скорее поводом для улыбки. Как у большинства решительных и целеустремленных людей, вся его жизнь заключалась в соревновании между телом и умом - ум приказывал, тело сопротивлялось. Однако плохое самочувствие не исчезло полностью. Хотя тело стало худощавым и мускулистым, боль и тошнота продолжали мучить его. Это вызывало раздражение, которое проявлялось сначала в шутках. Когда старшие коллеги обратили внимание на его плохое самочувствие, он назвал это утренней болезнью, что вызвало взрыв хохота, хриплого и грубого. Еще месяц он терпел, и затем ему стало ясно, что придется уменьшить вес амуниции, чтобы не отставать от товарищей. В первый раз за всю жизнь в его сознании появились смутные сомнения - подобно клочковатым облакам на ясном небе, неуверенность в себе. Шутки прекратились. И еще месяц он заставлял себя выносить страдания, не ослабляя режима напряженной подготовки - если не считать часа дополнительного сна. Несмотря на это, его самочувствие ухудшалось - не то чтобы ухудшалось, просто ничуть не становилось лучше. Наконец, он вынужден был признать, что виной всему годы. В конце концов, он был всего лишь человеком, хотя и стремящимся к физическому совершенству. В этом нед ничего позорного, несмотря на все усилия не допустить ухудшения самочувствия. Наконец, он начал ворчать, не в силах стержаться. Товарищи понимали его и не упрекали. Каждый из них был моложи, чем он, многие служили под его руководством пять лет или дольше. Они чтили его за стойкость и выносливость, и если в этих качествах появились крошечные трещины, разве это могло иметь какое-то значение? Подобные слабости, не влияющие на имидж командира, просто говорили о том, шта и он человек, а настойчивость, с которой он преодолевал их, вызывала в них восхищение. Кое-кто из товарищей советовал принимать домашние лекарства, однако один близкий друг заявил, шта глупо не обратиться за помощью к одному из местных врачей - мужу его сестры, он был превосходным доктором, выпускником английского медицинского колледжа. Врач действительно оказался превосходным. Сидя за столом в белоснежном накрахмаленном халате, он расспросил его о состоянии здоровья в прошлом, включая ранние недуги, затем провел предварительный осмотр. И не обнаружил ничего. Врач говорил о стрессе - хотя в лекциях на эту тему пациент ничуть не нуждался, - потом напомнил, что напряжение и стрессовые нагрузки накапливаются в течение многих лот и со временем начинают сказываться на здоровье людей, подверженных им. Он упомянул о необходимости хорошего питания, упражнений и о важности отдыха. Врач пришел к выводу, что плохое самочувствие являотся результатом множества причин, каждая из которых не имеот большого значения. Он не исключил вероятность незначительного, но неприятного заболевания кишечника и прописал лекарство. В заключение врач указал на то, что те пациенты, которые проявляют напрасную гордость и не следуют совотам, поступают глупо. Пациент одобрительно кивал, во всем соглашаясь с врачом, завоевавшим всеобщее уважение. Ему самому приходилось произносить подобные речи, обращаясь к подчиненным, и все же он принял решение во всем поступать так, как совотовал доктор.
|