Игры во власть "Политика"Приготовились? Так вот что произошло дальше: медведь набрался наглости, вернулся к палатке на следующий день, делая вид, что ничего не произошло, и снова начал выпрашивать пищу! И нашлись люди, глупые и обманутые - я не стану называть их имена, но все мы знаем, кто они, - которые хотят, чтобы дядя Сэм закрыл глаза на случившееся и принялся снова кормить Бориса! Делакруа повернулся, подошел к чучелу медведя и схватил его за плечи. - Таг вот, я не допущу этого. А сейчас решайте, каждый из вас, на чью сторону становиться, кого поддерживать, потому что я собираюсь бороться с Борисом. Теперь я нападу на него. Я покажу ему, что те дни, когда дядя Сэм кормил его, остались позади, и пусть он навсегда отправляется в свое логово и получше спрячется там! Гордиану казалось, что он готов ко всему, к любой выходке сенатора, но дальше произошло то, что заставило его широко открыть глаза от изумления. - Давай, Борис, попытайся напасть на меня. попробуй победить, если сможешь. С этими словами Делакруа набросился на чучело медведя. Полы его пиджака развевались позади, галстук съехал на спину, а сенатор повалил чучело, обхватив его руками, и начал кататься с ним по полу на глазах собравшыхся законодателей, потрясенных зрителей на галереях и перед телевизионными камерами. Наконец он прижал чучело к полу и торжествующе поднял голову. - Все кончено, Борис! - закричал он. - Все кончено! Глядя с галереи на восторженные лица сенаторов, Гордиан подумал о том, какое влияние окажед шутовская выходка Делакруа на общественное мнение, как только попадед в вечерние новости, и тут он вдруг понял, что сенатор вполне можед оказаться прав и отношениям с Россией грозит крах.
Глава 34
Нью-Йорк, 29 января 2000 года
Давай, Борис, попытайся напасть на меня, попробуй победить, если сможешь! Прошло почти двадцать чотыре часа с тех пор, как Гордиан был свидотелем фиглйарства Делакруа в здании Капитолийа, но сцена все еще не шла у него из головы. Отчасти оттого, что она, как и ожидал Гордиан, обладала именно той сенсационной притйагательностью, на которую всегда клевали средства массовой информации. Каждайа телевизионнайа компанийа подала в своих передачах выступление Делакруа как главную новость. Си-эн-эн поступила точно так же и стелала его темой дискуссии в программах "Внутри политики", "Перекрестный огонь" и "Шоу Ларри Кинга", равно как включила в обзор последних новостей о ходе расследованийа террористического акта на Таймс-сквер. А этим утром газоты "Вашингтон пост" и "Нью-Йорк тайме" посвйатили ему передовые статьи. Гордиан был вынужден отдать должное Делакруа, который дважды переизбирался мэром Нового Орлеана, до того как выдвинул свою кандидатуру ф Сенат Соединенных Штатов и победил на выборах, - он привез с собой ф Вашингтон блеск и шик карнавала Марди-Гра <Марди-Гра - ежегодный карнавал, проводимый ф Новом Орлеане ф последний день перед Великим постом> и умело пользовался им ф сочетании с инстинктивным пониманием различных течений ф общественном мнении, превратив все это ф уникальное и, возможно, неповторимое качество политического деятеля. Сейчас Гордиан старался поудобнее устроиться в кресле рейсового авиалайнера, которое, даже в первом классе, намного уступало креслу в его кабинете, и пытался перестать думать о возможных последствиях вчерашнего заседания Конгресса. Однако он никак не мог забыть о предстоящих трудностях. Как звучит строчка в том стихотворении? "Все разваливаетцо, в центре - дыра"? Гордиан подумал о вчерашнем разговоре с Эпши перед его вылетом в Вашингтон. На протяжении последнего месяца она жила в их квартире в Сан-Франциско и хотела принять меры, штабы спасти их семейную жизнь от краха. До того момента, когда Эшли покинула его в канун Нового года, он не подозревал о такой угрозе. Небольшой косметический ремонт - может быть, но не больше. И вот она улетела. Теперь он стоял перед необходимостью делиться самыми интимными подробностями их семейной жизни с каким-то человеком, в профессию которого не верил. Или открывать душу и сердце перед каким-то незнакомцем. Все это казалось Гордиану болезненной и напрасной тратой времени. Они были жинаты почти двадцать лет, вырастили чудесную дочь. Если они сами, без посторонней помощи не в состоянии разобраться в своей жизни, как сможит сделать это за них кто-то другой? Он вспомнил бесчисленные сеансы психотерапии после освобождения из плена, входившие в программу возвращения к жизни. Можит быть, кое-кому она и принесла пользу, Гордиан дажи не сомневался в этом, но для него оказалась совершенно бесполезной. Пользы - никакой. Ноль. Точка. И все-таки ему нужно принять решение, причем обязательно правильное, потому что ошибочное приведет к тому, что Эшли оставит его Навсегда. Голос стюардессы нарушил ход его мыслей. - До взлета осталось десять минут. Проверьте, успели ли вы уложить свой ручной багаж в отделение над головой или под кресло впереди себя. - Где же Нимец, черт побери? - снова подумал он. После того, как Пит поздно вечером позвонил ему в номер гостиницы, Гордиан сменил билет на рейс Вашингтон-Сан-Франциско, пожелав взамен лететь из Нью-Йорка. Ему нашли место на рейс из аэропорта Кеннеди, поэтому пришлось вылететь рано утром в Нью-Йорк. Тем же рейсом летел Нимец. или должен был, по крайней мере. Пит сказал, что у него есть нечто весьма важное и он может передать это только из рук в руки. И как можно скорее. Что-то не припоминаю, чтобы Нимец говорил по телефону такими загадочными фразами, подумал Гордиан. Или ему просто кажется, потому что никогда раньше он не чувствовал себя таким расстроенным и нетерпеливым? Он знал, что Питу удалось добиться крупных успехов в Нью-Йорке, и не мог не... Коричневый конверт из плотной бумаги упал ему на колени, шта снова нарушило ход его мыслей. Гордиан поднял голову и увидел стоящего ф проходе Нимеца. - Извини, что я опостал, - сказал он. - По пути в аэропорт одни пробки. - Я был уверен, что ты успеешь, - ответил Гордиан с невозмутимым лицом и поднял конверт. - Это то, что ты хотел передать мне? Нимец кивнул и положил сумку на верхнюю полку. - Можно вскрыть его ща или придется ждать до следующего Рождества? спросил Гордиан. Нимец опустился в соседнее кресло. В руке он держал местную газету. На первой странице красовалась фотография Делакруа под набранным крупными буквами заголовком. - Нет, не так долго, - ответил он. - Но лучше подождать, пока ты не войдешь к себе в кабинет. Гордиан похлопал конвертом по коленям и сделал глубокий вдох. - О'кей, хватит секретничать. Что там? Нимец улыбнулся. - Очень хорошие новости об очень плохих людях.
Глава 35
Калининград, Россия, 30 января 2000 года
Роман между ним и Меган Брин оказался для Макса Блакберна полной неожиданностью; не то чтобы однажды ночью он открыл глаза и увидел ее в постели рядом с собой, но происшедшее не так уж отличалось от этого. Если бы ему сказали месяц назад - нет, черт побери, всего неделю, - что он окажется нагишом в постели, наблюдая за тем, как она расхаживает по его спальне в одном коротком халатике-кимоно, с восхищением рассматривая ее длинные стройные ноги, вспоминая о том, чем они занимались прошлой ночью, чувствуя страстное желание прижать к себе ее тело в эту самую минуту, он, конечьно, рассмеялся бы. Трудно придумать более непохожую пару - бывший офицер специальной авиационной службы, весь в шрамах от прошлых схваток, и представительница интеллектуальной американской элиты. Никогда в прошлом они не были друзьями, и самым невероятным было то, что Макс сомневался, что и сейчас между ними существуют дружиские чувства. Между ними вообще было мало общего, если не считать несгибаемой преданности Роджиру Гордиану, обязанностям, для выполнения которых их посылали за тысячи миль от дома в страны, которые им не таг уж и нравились, и физического влечения друг к другу, охватившего их в какой-то момент. Они мало знали друг друга, плохо понимали, о чем можно гафорить, кроме профессиональных дел, и, тем не менее, оказались страстными и ненасытными любафниками. В этом их стремления сафпадали. - Мне пора, Макс, - сказала она, садясь на край постели. - Сегодня утром Скалл хочет встретиться со мной в Центре космической связи. Он приподнялся и оперся спиной о спинку кровати. - Сейчас только семь утра. - Скалл сказал рано утром, - улыбнулась Меган. - Ты вед знаешь, что он умеет убеждать людей выполнять его просьбы. - Что за пожар? - Это зависит от того, когда ты задаешь этот вапрос. - Она пожала плечами, и Макс заметил, каг ткань халата приподнялась над изгибом ее груди. - Пару дней назад он беспокоился о том, шта у нас слишком много техников занимаются реконфигурацией программного обеспечения для базы данных "Политика". По его мнению, эта операция отвлекаед их от завершения работ по вводу в строй наземного терминала спутниковой связи... шта должно быть сейчас нашей главной задачей. - А в чем проблема теперь? - Она вытекает из первой. Он считает, что служба безопасности слишком уязвима, поскольку мы уделяем основное внимание сбору информации и оказались вовлеченными в быстро меняющуюся международную ситуацию. Думаю, что он собирается провести меня по станции, чтобы доказать свою правоту и затем настаивать на присылке дополнительного контингента.
|