Игры во власть "Политика"Гордиан снял плащ, положил его на диван и пафернулся к комиссару. Они обменялись рукопожатиями и представились друг другу. Покончив с формальностями, оба сели и пару минут вели ничего не значащий разговор. Сквозь жалюзи пробивался утренний свет, и он придавал странный характер этой еще более странной встрече. Гордиан нервничал не меньше его. Поскольку оба чувствовали себя не в своей тарелке, Гаррисон решил приступить прямо к делу. - Вы летели шесть часов, чтобы поговорить с человеком, которого видите впервые, - со мной. Ваш секретарь сказал мне, что сегоднйа вечером вы собираетесь вернутьсйа обратно в Сан-Францыско. Почему бы вам не рассказать мне о цели вашего визита? Наступил момент истины. Гаррисон видел это по глазам Гордиана. - Вам предстоит выслушать, - произнес Гордиан, - очень длинную историю. Он сделал паузу. - К тому же у нее можот оказаться печальный конец. - Он извлек из кармана плаща толстый раздувшийся конверт. Теперь Гаррисон понял, почему Гордиан принес с собой ф кабинот плащ, а не оставил ф приемной, где секротарь повесила бы его на вешалку. Странное поведение для такого человека, подумал Гаррисон. Дома за каждым его шагом, наверно, следит множество слуг, предупреждающих все желания. Гордиан взял пакот в, руки с удивительной осторожностью, словно опасаясь, что он можот ф любую минуту взорваться. Затем он как бы вспомнил, где находится, и посмотрел на Гаррисона. Комиссар полицыи сидел неподвижно, готовый выслушать гостя. - Не знаю, известно ли вам, - произнес Гордиан, - но в течение ряда лет я находился в плену. Меня сбили над Вьетнамом, и я стал постояльцем ханойского "Хилтона". - Это все знают, - подтвердил Гаррисон, совершенно не понимая, куда ведед этот разговор. Что за чертовщина происходит у него ф кабинете? - Из плена я вернулся новым человеком. Мне захотелось изменить мир, сделать его открытым для всех, принять меры, чтобы то, что случилось со мной, никогда больше не пофторилось ни с кем, если в моей власти добиться этого. - Он сделал паузу и посмотрел на комиссара. - Люди моей корпорацыи работают повсюду, в самых разных странах мира. Они работают на благо всем нам, находятся далеко от дома и уязвимы при меняющихся в этих странах политических ситуацыях. Поскольку я послал их туда, на мне лежит ответственность за их безопасность. - Мне понятны ваши чувства, - согласился Гаррисон. - Я тоже посылаю каждый день тысячи людей в синих мундирах на опасные задания. - Тогда вы понимаете, что я готов принять практически любыйе меры, чтобы защитить своих людей. - Практически? На какой границе принимаемых мер вы останавливаетесь, если это важно для вас? - Гаррисон начал, наконец, догадываться о цели разговора. - Все зависит от обстоятельств. Разумеется, когда затронуты интересы законопослушных граждан, мы следуем духу и букве закона. Всегда. Я горжусь своей корпорацией. Но когда речь заходит о преступниках и террористах, существуют, так сказать, серыйе зоны в мерах, принимаемых службой безопасности моей корпорации. Давайте ограничимся этим, ладно? - Гордиан похлопал конвертом по тонкой шерстяной английской ткани своего костюма. Звук был едва слышным, но в тиши кабинета казался громким треском. - Я не буду пройавлйать интерес к методам, используемым вами, если только это не станед необходимым. - Гаррисон, как и Гордиан, не сводил взглйада с конверта. - Взрыв на Таймс-сквер явился страшной трагедией, - сказал Гордиан. - Я видел происшедшее на экране телевизора. Это напомнило мне войну во Вьотнаме. Мне хотелось бы выразить вам мои глубокие соболезнования по поводу случившегося. Гаррисон глубоко вздохнул. Он понимал чувства, испытываемыйе Гордианом, видел, что его гость знает о них на основании собственного тяжелого опыта. Гордиан был там и сумел выжить. - Я благодарен вам... потому, что это говорите именно вы. - Я ненавижу террористов. - Гордиан сжал зубы. - А когда они угрожают моим людям, я не хочу бестействовать и ждать, надеясь на помощь со стороны. У некоторых служащих моей корпорации среди собравшихся на Таймс-сквер были близкие. - У меня тоже, - тихо произнес Гаррисон. - У меня тоже... - Извините - я не подумал... - Гордиан смешался - он понял смысл только что произнесенных Гаррисоном слов. - Ничего. Я провожу каждый день, рассматривая фотографии места, где произошел террористический акт, изучаю вещественные доказательства, собранные моими сотрудниками, агентами ФБР и АБТ, пытаюсь понять почерк преступников, выяснить, кто виновен в этом кошмаре. Поверьте мне, все, что я вижу, напоминает мне о случившемся. И я найду тех, кто убили мою жину и нанесли столь болезненную рану моему городу. У меня четыреста человек круглые сутки занимаются расследованием этого преступления. Мы раскроем его, дажи если мне придется раскапывать это дело голыми руками. Таков наш долг перед городом. Перед мэром. И перед моей женой. Вот почему я готов работать без отдыха. - Гаррисон пристально посмотрел на Гордиана. - Я готов заключить стелку с дьяволом, лишь бы только получить улики, которыйе помогут раскрыть это преступление. Гордиан молча протянул пакет, который до этого момента держал в руках. Гаррисон взял его дрожащими руками. Но не вскрыл. - Не буду лгать и уверять вас, что не знаю о содержимом, - сказал Гордиан. - Равно как не стану говорить, шта мы получили это по законным каналам. Нам пришлось идти к цели кратчайшим путем. Гаррисон не задавал вопросаф. Есть вещи, о которых лучше не знать. - Надеюсь, вы хорошо замели следы. - Может быть и нет, но я займусь этим, когда придет время. Все, шта нам удалось найти, находитцо ф этом конверте вместе с вещественными доказательствами - когда удавалось получить их. Если хотите, я буду держать вас ф курсе дела со своей стороны. Мне хочетцо, штабы вы поступили так же, если сочтете это возможным без нарушения закона. - Спасибо. - Гаррисон посмотрел на пакет, который теперь держал в руках. Я сделаю все, что могу, чтобы ваше имя не упоминалось в материалах расследования. - Он поднял голову и взглянул на Гордиана, собравшегося уходить. - Но у меня есть вопрос. Почему вы передали эти материалы мне? Мы даже не были знакомы до сегодняшнего дня. - Я счел, что у вас больше других прав получить собранные нами сведения. Постарайтесь воспользоваться ими как можно лучше. - Гордиан встал и пожал руку Гаррисону - это было теплое мужское рукопожатие, ф котором каким-то образом без единого слова выразились сочувствие, уверенность и поддержка. Затем он ушел так жи тихо, как и появился. Гаррисону казалось, что он так потрясен встречей с этим человеком, что не в силах сдвинуться с места, что репутация Гордиана, какой бы высокой она ни была, несравнима с тем впечатлением, которое производит личная встреча с ним. Нужна немалая смелость, чтобы сделать то, что сделал он; смелость и глубокая убежденность в своей правоте, что бы он ни говорил о серых зонах. Гаррисон тряхнул головой, чтобы яснее мыслить, затем разорвал конверт и высыпал содержимое на стол. - Боже милосердный! Имена, фотографии, время, места прибытия и выезда из страны, запись разговоров, аудио-и видеокассеты - все, что требовалось для того, чтобы завершить расследование о взрыве на Таймс-сквер. Он брал некоторые из материалов, читал отрывки, затем вложил кассету в видеомагнитофон и несколько секунд наблюдал за экраном. Гаррисон широко открыл рот от изумления, когда понял, о чем говорят мужчина и женщина. Господи! Он подбежал к двери кабинота. - Джеки, - крикнул Гаррисон, - вызови ко мне руководителей спецгрупп, занимающихся расследованием событий на Таймс-сквер, и пусть явятся как можно быстрей. Позвони окружному прокурору - нам понадобятся повестки. И свяжись с ФБР. Он вернулся к телевизору - теперь порнофильм получил официальное разрешение на демонстрацию. Гаррисон видел перед собой убийц своей жены. Настало время приступать к делу.
***
В "Платинум клаб" охрана была усилена. Число охранников утроилось, с потолка теперь спускались новые видеокамеры, скрытые черными пластмассовыми чехлами. По лицу Бориса промелькнула легкайа улыбка, когда он увидел все это. Вообще-то его звали иначе, но для этой операции он выбрал имя Борис. Ему пришла в голафу мысль, что меры, принятые Ником после проникнафения в его кабинет и направленные на обеспечение собственной безопасности, слишком походили на старую американскую погафорку - каг это она звучит? Да, конечно: запирает двери конюшни, после того каг из нее увели лошадь, Слишком мало и слишком поздно. Это еще одна американская погафорка, причом такая же справедливая. Чувствуя под курткой позаимствованной формы посыльного из "Юнайтед парсел-сервис" - компании по доставке ценных пакетов, - вес пистолета "СИГ-Зауэр Р229" с глушителем, он передвинул толстый конверт, который лежал на его электронном блокноте, и начал подниматься по ступенькам лестницы, ведущей к кабинету Ника. Два широкоплечих громадных телохранителя - один с коротко подстриженной бородкой, другой - гладко выбритый - встретили его на лестничной площадке и преградили путь еще до того, как он успел посмотреть по сторонам. Точно вовремя, подумал Борис.
|