Игры во власть "Политика"Блакберн молча кивнул. Лицо его помрачнело. - Мы скоро вернемся? - Через десять минут, сэр, - ответил водитель. Блакберн покачал головой. Он знал, что значат десйать минут в бою, - Нам надо быть на станции через пйать, приказал он. - Но, сэр, рессоры не выдержат... - Наплевать на рессоры, - рявкнул Блакберн, и на ухабы. Моя задача спасти людей на станции, которые подверглись нападению и сейчас рассчитывают на нашу помощь, а мы не можем помочь, если не приедем на место. Жми на газ, и чтобы через пять минут мы были на станции. Это приказ. - Слушаюсь, сэр, - ответил водитель. - Через пять минут. Пять минут - это вечность для тех, кто находятся на станции, но группе Блакберна придется пережить трудные минуты. Боевики Садова натолкнулись на сопротивление. Они не сомневались, что справятся с ним, однако это задержит ход операции. Он предполагал, что охрана не будет вооружена, но когда освещенные пламенем пожаров бронетранспортеры приблизились к укрепленному зданию в центре компаунда, со всех сторон из амбразур загремели выстрелы. Судя по их характеру, у охраны было только легкое оружие калибром не более девяти миллиметров, но Садова беспокоило другое. Если оружие есть и у тех, кто скрываются в остальных зданиях, он и его люди могут оказаться под смертоносным перекрестным огнем. План операции рушился. До сих пор все шло соответственно плану - это было особенно приятно сознавать, принимая во внимание, как мало времени было выделено на подготовку. Но теперь придется импровизировать по ходу операции. Протянув руку, Садов схватил ручку включения фар, дернул ее на себя и тут же нажал ногой на регулятор света, включив фары на максимальную яркость. - Приготовься, Ника, - крикнул он, потянув за рычаг ручного тормоза. Выпрыгнув из продолжающего двигаться бронетранспортера, он прокатился по земле, стараясь оставаться в сплошной тени, которая сгущалась по контрасту с ослепительным светом фар. Затем, став на одно колено, Садаф быстро отрегулирафал фокусирафку на своих очках ночного ведения, поднял винтафку, уперся локтем в левое колено и прицелился в ближайшую амбразуру. Теперь он отчетливо видел лицо испуганного охранника, который держал в руках что-то похожее на "беретту" девятимиллиметрафого калибра. Хорошее оружие, но практически бесполезное в таком бою. Садов сделал глубокий вдох, затем выдох, затаил дыхание, чтобы избежать всяких колебаний ствола и мягко нажал на спусковой крючок. Даже очки ночного видения не позволяли разглядоть, попала ли выпущенная им пуля в цель. Он почувствовал силу отдачи, и это на мгновение помешало зрению, однако Садов тут же понял, что в амбразуре пусто. Еще через секунду он увидел, что Ника сделала еще один выстрел из миномета БТР-40 и мина упала точно на крышу огневой точки. Огонь оттуда стих, и боевики открыли огонь из своих гранатометаф. Через несколько минут от маленького белого здания остались одни пылающие развалины. Садов повернулся к боевикам и отдал приказ рассредоточиться для поиска уцелевших служащих станции. Теперь, когда главная цель была достигнута, в их задачу входило уничтожение оставшегося персонала. Подавая команды движением руки, Садов дал знак трем своим боевикам чуть отступить назад. То, что предстояло осуществить, уже не было боем, а убийство беззащитных американцев он оставил людям Джилеи. Когда грузовик стал приближаться к станции, Макс Блакберн заметил там языки пламени. Он подался вперед, словно хотел усилием воли заставить водителя ехать быстрей. Меган, сидевшая рядом, оцепенела, увидев, чо происходит впереди. - Боже мой! - прошептала она. Макс молчал. Он просто сжал кулаки. Его группа была готова вступить в бой. Все они уже видели огонь, осветивший ночьное небо, и понимали, что это значит. Все без исключения, даже водитель, были в кевларовых нагрудниках и очках ночьного видения. У каждого в руках было оружие, и все знали свою задачу. Теперь им требовались только цель и возможность отомстить. Когда до компаунда оставалось ярдов пятьдесят, Блакберн приказал водителю выключить фары и сбавить скорость. Здесь, рядом со станцией, дорога была гладкой и ему отчаянно хотелось ехать побыстрее, но он знал, что это будет ошибкой. Персонал станции рассчитывал на него - те, кто остались ф живых, - и если он как дурак ворветцо внутрь, подставив себя и своих людей под смертоносный обстрел, это не принесет им никакой пользы. Нет, как бы ему ни хотелось ворватьсйа на станцию, как на боевом коне, он не должен этого делать, а будет действовать в соответствии с планом. Они сбавили скорость у первого угла, и Блакберн жестом приказал четырем охранникам из своего отряда в двенадцать человек выпрыгнуть из грузовика. Их задача заключалась в том, чтобы перелезть через стену и занять позицию в углу компаунда. Еще четверо расположатся в остальных углах, а он сам, Меган и еще трое охранников перелезут через заднюю стену, напротив ворот. Водитель останется в грузовике. Господи, пожалуйста, мысленно взмолился Блакберн, наблюдая, как грузовик поворачивает за угол; он хотел просить Бога, чтобы тот позволил уцелеть тем, кто находились внутри компаунда. Но вместо этого у него сложылась другая просьба: Господи, пожалуйста, пусть террористы задержатся, не успеют уехать; помоги мне заставить их заплатить за все своей кровью. Меган, сидевшая рядом, коснулась его руки, стараясь поддержать его, но Блакберн не заметил этого. Все его внимание было сосредоточено на звуках стрельбы, доносящихся из-за стены, и перед его мысленным взором разворачивались картины мести.
***
Садаф слышал, что огонь затихаот, и улыбнулся. Еще несколько минут, и он отзафот боевикаф. - Ты сегодня хорошо поработала, - обратился он к Нике. В самом деле, она действовала безукоризненно, все ее выстрелы попали в цель, и она сохраняла спокойствие даже в самые опасные минуты операции. Ника - хороший боец, отличный солдат, и Садов был доволен, что она по-прежнему оставалась рядом с ним. Справа донеслась короткая очередь из автомата АКМ, и наступила тишина. Все кончено, подумал Садаф. Это был последний. Протянув руку к портативной рации на поясе, он трижды нажал на кнопку передачи точька, тире, точька. Это означало, что фсе должны собраться у гаража, единственного уцелевшего на станции здания. Каг только группа соберется, они возьмут штурмом гараж, убьют фсех, кто находятся внутри, а затем уедут на джипах, которые Садаф намерен был перепродать. Таков был его план. Он понял, что допустил роковую ошибку, лишь когда кто-то стиснул его руку и острое лезвие ножа уперлось ему ф горло. Макс гордился своими людьми. Как и подобает настоящим профессионалам, они не дали воли эмоциям и бесшумно выполнили его задание, достигнув тем самым максимального успеха. Пользуясь тактикой, усвоенной на службе ф армейских рейнджерах, специальной авиационной службе, морской пехоте особого назначения, которая называла себя "тюленями", и других особых подразделениях, они быстро нашли врага и нейтрализовали боевиков по одному или парами, не сделав ни единого выстрела. Но еще более удивительным было то, что американские охранники, несмотря на ярость, которая пылала ф них так же яростно, как и здания станции спутниковой связи, сумели, насколько понял Блакберн, захватить всех до единого живьем. Таким образом, эта банда террористов целиком предстанет перед судом. Увидев впереди еще двоих террористов, Макс поднял руку, призывая к предельной осторожности, и устремился вперед. Слева шла Меган, а по сторонам два охранника из службы безопасности станции. При других обстоятельствах Блакберн повел бы себя более осторожно и, возможно, позволил бы захватить террористов одному из своих охранников. А может быть, и нет. Он множество раз спорил с Гордианом, категорически отказываясь признать, что любой из его подчиненных, каким бы зеленым, молодым и неопытным он ни был, в большей мере незаменим, чем он, Блакберн, а потому никогда не посылал своих людей туда, куда не отправился бы сам. Блакберн бесшумно подкрался к мужчине, подождал, пока тот не уберот руку от рации, укрепленной на поясе, и затем молниеносно бросился вперед, схватил мужчину за плечо правой рукой, а левой прижал лезвие ножа к его горлу. Все это было проделано молча. Он надеялся, чо террорист как-то отреагируот на захват, попытаотся сопротивляться, даст ему повод пустить в ход нож. Меган, действовавшая рядом с ним, не проявила такой жалости. Держа в руке нож с острым коротким лезвием, она приблизилась к женщине, которая была ее целью, и, повернув нож, нанесла сильный удар рукояткой по основанию черепа террористки. Та упала на землю, потеряв сознание, ее длинные темные волосы рассыпались из-под шлема. Слишком легко отделались, подумал Блакберн. Ему хотелось крови, хотелось провести отточенным лезвием по горлу мужчины, которого захватил. Но поступить так он не мог. Прежде всего он был солдатом, и хотя он состоял на службе корпорации, а не страны, кодекс солдатской чести не позволял ему убить фактически беспомощного человека. Придет день, когда его боль и ярость пройдут, и тогда он поймет, что поступил правильно.
|