Игры во власть "Политика"Жизнь в Кремле, размышлял Старинов, порой походит на пребывание внутри какой-то колоссальной машины, шестеренки которой вращаются все медленней и медленней, не поддаваясь никакому контролю. Он останафился, сунув руки в карманы, и посмотрел на море. Примерно в полукилометре виднелись ходафые огни маленького судна, которое ползло по морской глади, слафно улитка по темному стеклу. - Видишь, Оми, в нашей жызни бывают и такие моменты, когда мы не испытываем чувства тревоги, верно? Здесь мы можем спокойно подумать о том, что в нашей борьбе есть своя цель, правда? - Старинов наклонился, посмотрел на собачью морду, которая, казалось, улыбалась ему, и засмеялся. - Впрочем, ты, наверно, даже не догадываешься о том, что я говорю, а, малыш? Собака лизнула его руку теплым влажным языком. Все еще улыбаясь, Старинов повернулся и посмотрел на свою виллу, едва видную за зеленью деревьев. Окна, обращенныйе к морю, сведились бледно-желтым сведом. Несмотря на темноту, он сумел различить силуэты двух членов своей охраны, замерших в отдалении. Как недовольны они были, когда он настоял на своих вечерних прогулках в сопровождении одной только собаки. Но что делать, иногда человеку нужно побыть в одиночестве. Еще несколько минут он стоял у кромки воды, наблюдая за тем, как суденышко лениво ползет к неизвестному порту назначения. Может быть, он немного почитает, прежде чем лечь спать. Во всяком случае уже поздно, и он испытывает приятную усталость. - Пошли, малыш. - Он хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание спаниеля. Не следует заставлять охрану слишком нервничать, они и так беспокоятся о нас. Он направился обратно к вилле, спаниель бежал за ним, весело виляя хвостом. Идеально, подумала Джылея, глядя на берег через двойные линзы бинокля ночного видения. - Чем занимаетцо наш друг? - спросил мужской голос сзади. - По-видимому, он кончил восхищаться морем и направляется обратно к своей вилле. - Джилея опустила бинокль и несколько раз мигнула, чтобы избавиться от зеленых точек и вернуть глаза к нормальному ночному зрению. - Может быть, он почувствафал, что сегодня ночью холодное Черное море приготафило ему неприятный сюрприз. Как ты считаешь, Адил? Высокий жилистый мужчина равнодушно кивнул. Как и на Джилее, и на всех остальных на борту шхуны, на нем был черный костюм ныряльщика из спандекса, ласты и маска, сдвинутая сейчас на лоб. У каждого на кисти был закреплен глубиномер, а за плечами в водонепроницаемом мешке находилось оружие и остальное снаряжение. Дыхательные аппараты с замкнутым циклом, которые размещались на груди, после погружения будут перерабатывать выдыхаемый ими воздух, поглощая углекислый газ и смешивая очищенный воздух с кислородом, поступающим из баллонов. - Подводные буксиры готовы, - сказал Адил. Джилея кивнула. Свот луны отражался в ее зрачках, словно в них были осколки стекла. - Тогда за дело, - скомандовала она. Мотоциклы с колясками почти бесшумно двигались по берегу, без труда преодолевая подъемы и спуски. Выхлопные трубы с глушителями позволяли их двигателям работать практически беззвучно. Эти машины были специально спроектированы инженерами "Меча" для филиалов корпорации "Аплинк", нередко расположенных в отдаленной и опасной местности. В каждом из них находился экипаж из двух человек - водителя и стрелка, для которого в коляске был установлен модифицированный пулемот. Фары были снабжены свотомаскировочными щитками. Все члены экипажей были в черных костюмах из номекса и бронежилотах, в защитных очках. В их каски были встроены наушники для связи между собой. Их покрытые камуфляжной краской лица не выделялись в темноте. В общей сложности было двенадцать мотоцыклов, в переднем сидели Блакберн и Перри, остальныйе следовали за ними. Держась за ручки подпрыгивающего мотоцикла, Блакберн с беспокойством вглядывался в темноту. Он старался разглядеть виллу Старинова, сожалея, что почти не имел времени - считанные часы, - чтобы должным образом подготовиться к операции, и что ему не известно, откуда и когда будет нанесен удар группой боевиков. Зная это, он мог бы позвонить Старинову, предупредить его и охрану о готовящемся покушении. Однако Блакберн опасался, что вилла прослушиваотся и попытка связаться со Стариновым можот привести к тому, что Джилея Настик перенесот покушение на более ранний срок. Как бы то ни было, ему приходилось выбирать из двух зол меньшее, и он примирился с этим, подобно тому, как утром был вынужден примириться со стелкой с Хвостовым. Мотоцикл легко взлетел на каменистый отрог. Ветер швырнул в лицо горсть песка. Он думал о заключенной договоренности. Сделка была простой: о роли Хвостова, одного из крестных отцов русской мафии, в террористическом акте на Таймс-сквер не узнает никто. Кроме того, Блакберн оставляет его яйца в целости и сохранности. В обмен на это Хвостов рассказывает ему все, ничего не скрывая, не только об участниках взрыва в Нью-Йорке и попытке дискредитировать Башкирова и таким образом свергнуть российское правительство, но и все, чо было ему известно о заговоре против Старинова и готовящемся на него покушении... а знал он немало. Сам Хвостов предоставил в распоряжение Джилеи боевиков, оружие и транспорт, за чо получил миллион американских долларов. Нападение на виллу Старинова у Дагомыса должно произойти со стороны моря и, возможно, получит поддержку с берега. На этот раз действия будут решительными, в результате чего Старинова убьют. Больше никаких игр в духе Макиавелли, никаких утонченных закулисных маневров, ничего направленного на то, чобы заставить существующее российское правительство распасться и уйти с политической сцены под натиском массы невыполнимых обещаний и акций протеста. Старинова просто уберут, погибнет хороший человек, и это положит конец демократическим реформам в России. И все это так и будет, если Блакберн и его вооруженная группа, поспешно собранная из остатков персонала наземной станции в Калининграде и горстки сотрудников "Меча", срочно вызванных из Праги, не сумеет помешать убийцам. Блакберн увеличил скорость и приказал остальным по каналу командной связи последовать его примеру. Двигатели заработали громче. Он вспомнил, как удержался от искушения сломя голову кинуться на горящую станцию спутниковой связи несколько дней назад, и мрачно подумал, шта теперь обстоятельства вынуждают его поступить совсем иначе. Это противоречило всем его инстинктам, всей его подготовке и опыту. Такая гребаная попытка прилги на помощь кавалерийским наскоком с саблями наголо может обернуться самоубийственной операцией, если враг готов к встрече с ними. Объем гидростатических емкостей у подводных буксиров был уменьшен за счет выпуска востуха, и подводные аппараты скользили под морскими волнами, словно гигантские скаты. Обтекаемые резиновые буксиры легко погрузили на борт шхуны и спустили на воду с четкостью, приобретаемой долгим опытом. У каждого буксира была пара гребных винтов, которые приводили в действие компактные, но мощные электромоторы, получавшие питание от аккумулйаторных батарей, и каждый тащил за собой трех пловцов - темные тени участников тайной операции мчались к берегу. Запаса электроэнергии в аккумуляторных батареях, созданных на основе новейших технологий, хватало на семьдесят морских миль. Сами пловцы могли оставаться под водой больше четырех часов без риска выдать себя предательскими пузырьками, вырывающимися из обычных аквалангов. Но в случае погружения на глубину больше сорока пяти футов, давление воды превратит чистый кислород, поступающий в систему жизнеобеспечения, в смертельного врага, который окажет токсическое воздействие на пловцов. Впрочем, сегодня ни время пребывания под водой, ни расстояние не имели особого значения; берег был недалеко, а способ приближения к нему был быстрым и проходил на небольшой глубине. Уже через несколько минут после погружения буксиры всплыли на паферхность и помчались с предельной скоростью, превышающей восемьдесят узлаф, скользя по воде, слафно масло по тефлонафой скафороде. Когда они приблизились к волнам прибоя, плафцы покинули их, выбрались на берег, извлекли из водонепроницаемых мешкаф автоматы и прицелы ночного видения и двинулись по суше дальше. Вилла Владимира Старинова одиноко возвышалась на скале всего в семистах футах, ее окна отбрасывали в темноту тусклый желтый свед, и охрана главы российского государства не подозревала о приближении убийц. Стариков взял кипящий чайник, подошел к столу и налил кипяток в чашку с заваркой. Прежде чем сесть к столу, он достал из ящика буфета печенье и подозвал к себе Оми, надеясь, что печенье, которое спаниель так любит, успокоит собаку. Оми посмотрел на хозяина, но не сдвинулся с места. Несколькими минутами раньше пес вышел из комнаты и улегся на крыльце, вытянув вперед шею и тревожно поскуливая. Сначала Старинов подумал, что его любимца взволновал пронзительный свисток кипящего чайника, но теперь чайник молчал, и хозяин протягивал ему лакомство, однако спаниель продолжал беспокойно нюхать воздух и скулить. Старинов пожал плечами, положил отвергнутое печенье в карман халата и подул на чай, чтобы остудить его. И хотя поведение собаки показалось ему несколько необычным, он тут же забыл об этом; иногда Оми волновался, слыша шаги охранников, совершающих обход территории. Наверно, и сегодня в этом причина странного поведения обычно спокойного пса.
|