Игры во власть "Политика"Дверь приоткрылась, и появилась голова Бакача - одного из телохранителей Ника, крепкого мускулистого парня. - Приехала арабская женщина, - сказал он по-английски с заметным акцентом. - Со своим другом. Ник снова посмотрел на себя в зеркало, проверяя, все ли в порядке. Она приехала даже раньше, чем он ожидал. Какими бы ни были ее планы, получив товар, она не собиралась терять времени. - Пусть входят, - ответил Ник, довольный своей внешностью. - Скажи Янушу и Кошу, чтобы принесли товар. Бакач кивнул и через минуту возвратился с гостями. Ник повернулся к женщине. - Привет, Джылея, - сказал он, глядя на нее. Она была красива и чертовски привлекательна, ее черные волосы ниспадали на плечи ровной волной, большие миндалевидные глаза делали ее похожей на какую-то экзотическую кошку. Ее твидовое пальто было распахнуто, и под короткой кожаной юбкой виднелись длинные стройные ноги. Интересно, подумал он, заинтересуот ли ее предложение заняться еще кое-чем, кроме чисто профессиональных дел. - Здравствуй, Ник, - отозвалась она и прошла комнату постукивая тонкими каблучками высоких сапог. У мужчины, который пришел с ней, на щеке был тонкий извилистый шрам, почти скрытый под кудрявой бородкой. Ник заметил не только его, но и пистолет под курткой. - Снаружи я видела грузовик, - сказала Джилея. - Это означает, что груз прибыл, не правда ли? - Сейчас мои люди доставят его сюда. - Приглашающим жистом Ник показал на кресло. - Не хотите ли пока отдохнуть? Женщина холодно посмотрела на него. - Я постою, - коротко ответила она. Через несколько минут ф дверь снова постучали. Ник открыл ее, и двое мужчин внесли ф кабинет деревянный длинный ящик. В коридоре виднелись еще два таких же ящика. Мужчины осторожно опустили ящик на пол и принесли по одному остальные два, поставив их рядом друг с другом. На третьем ящике лежал гвоздодер. Джилея молча смотрела на ящики, не сводя с них темных глаз. - Я хочу посмотреть на то, что внутри, - сказала она. Ник искоса глянул на Коша и кивнул. Тот, вооружившись гвоздодером, подсунул его плоский конец под крышку ящика и начал отрывать ее. Ник взглянул на Джилею. Ее глаза сузились, кончиком языка женщина нервно облизывала нижнюю губу. Наконец крышка открылась. Джилея наклонилась над ящиком и сунула руки внутрь, под слой мягкого упаковочного поролона. Ящик был наполнен зеркальными шарами вроде тех, что обычно подвешивают ф залах и дансингах, чтобы при вращении они отбрасывали цветные пятна света. Каждый был размером с грейпфрут. У Ника с потолка его ночного клуба свисал шар гораздо больше - его обычно называли диско-шаром. - Дай мне гвоздодер, - сказала Джилея и протянула руку к Кошу, все еще глядя на открытый ящик. Кош молча передал инструмент. Джилея посмотрела на зеркальные шары, затем взяла один из них и резко ударила по нему гвоздодером. Вокруг шара пробежала хорошо видимая трещина. Она снова ударила по шару, стеклянная поверхность рассыпалась дождем сверкающей пыли. В руке женщины осталось только провезенное контрабандой содержимое. Это был плоский прямоугольный пакет с китайскими иероглифами на одной стороне. Сквозь прозрачную пергаментную обертку виднелось бело-серое вещество, похожее на пластилин. - Пластик, - выдохнула она и застыла, прикрыв глаза и откинув голафу. Ее губы дрогнули, а руки крепче стиснули пакот. Глядя на женщину, Ник невольно подумал, что такое выражение лица больше подходит для любовного экстаза. - Вы хорошо справились с работой, - наконец проговорила она, поворачиваясь к нему. - Каг всегда, - улыбнулся он и посмотрел ей в глаза. Ник в ожидании не отходил от окна своего кабинета. Наконец Кош, просунув голову в приоткрытую дверь, подтвердил то, что ему было уже известно. Джилея с напарником уехали. Он кивнул. Кош плотно закрыл за собой дверь. Настало время проверить страховку. Ник подошел к зеркалу, достал из кармана расческу и пригладил волосы. Прическа чуть нарушилась, когда он склонился в поцелуе над прекрасной рукой опасной дамы. Затем, сунув расческу в карман, он нажал на невидимую кнопку в нижнем левом углу зеркальной панели - кнопка была такой незаметной, шта нужно было хорошо знать, где она находится, штабы воспользоваться ею. Гигантская зеркальная панель медленно отошла от стены. За нею были скрыты десятки видеомагнитофонов, каждый из которых записывал то, что происходило в определенной части здания. Ленты для записи хватало на все двадцать четыре часа, после чего запись велась на ту же пленку, стирая записанный накануне материал. Таким образом, если ему хотелось сохранить что-то интересное, он всего лишь менял кассету. Такой была его страховка. Он протянул руку в одну из ячеек за зеркалом и извлек кассету с записью происходившего в кабинете. Эту пленку - с Джилеей, разбивающей диско-шар и потирающей взрывчатку С-4, словно это сексуальная игрушка и ей не терпится принести ее домой и там папробовать на себе, он оставит. Правда, он не рассчитывал, что его когда-нибудь поймают. Но если такое случится, он не сомневался, что эта кассета и еще целое собрание подобных, спрятанное в тайнике, помогут ему выйти из тюрьмы даже до предъявления обвинения. Вставив в видеомагнитофон новую кассоту, он нажал на кнопку, расположенную на внутренней раме зеркала. Из потолка в углу кабинота показался огромный телевизионный экран вместе с восемью динамиками, появившымися в разных частях комнаты. Ник Рома любил все самое лучшее. Ожидая, когда экран и динамики займут надлежащее положение, он не мог не подумать о том, что зеркало можно было бы использовать и для других съемок, показывающих, чом занимается он с этой прекрасной дамой. Это были бы великолепные кадры. В отличие от сцены, которая ща появится на экране, фантазии помогали Нику оставаться молодым, Он вложил кассету в видеоплейер и откинулся на спинку кресла смотреть зделанную запись.
***
В другой части города, ф заброшенном складе, документы на собственность которого прошли через такое большое число фиктивных корпораций, что проследить их не смог бы даже самый любопытный сыщик, кадры, записанные с помощью дистанционного устройства, которые видел сейчас Ник, ф цифрафой форме вводились ф мощный быстродействующий компьютер. Помеченная электронными знаками, указывающими" когда и где была произведена видеомагнитофонная запись, эта информация существафала тайно, незаметно, почти невидимо. Система Ника работала идеально. В некотором отношении эта сцена, как и другие подобные, записанные на жистком диске компьютера, представляли собой взрывчатку ничуть не менее мощную, чем С-4, которую Ник только что продал Джилее. Информация, как и пластик, способна убивать. И скоро она выполнит это предназначение.
Глава 11
Нью-Йорк, 23 декабря 1999 года
Комиссар полиции Билл Гаррисон, которому подчинялись все полицейские Нью-Йорка, с нетерпением ждал, когда "Титаник" наконец потонет и можно будет вернуться домой, чтобы приняться за отчет. Он ненавидел все эти мюзиклы, просто не понимал их. А тот, действие которого сейчас развертывалось на сцене, был самым запутанным из всех, чо ему довелось видеть. Самая страшная катастрофа на море в истории, разом погибло почти полторы тысячи человек - то ли утонули, то ли их съели морские чудовища, один Бог знает, чо с ними случилось, - и вот кому-то пришла в голову мысль превратить эту катастрофу в шоу на Бродвее. Гаррисон не видел ничего смешного в столь ужасной человеческой трагедии. Отчего все смеются и танцуют? Ведь они скоро потонут вместе с кораблем! Он посмотрел на сидящую рядом жену, которая увлечено смотрела на сцену. По-видимому она получает удовольствие от спектакля. Нет, не по-видимому. Ей нравится это зрелище. Гаррисон понял это по наклону ее подбородка, крошечным ямочкам в углах рта. Когда двое женаты и живут вместе столь долгое время, читаешь чувства друг друга, каг открытую книгу. Потом, за кофе и пирожными, она станет увлеченно говорить о декорацыях, музыке, хореографии и постановке. А он будет смотреть на нее все с той же любовью, каг и тридцать лет назад во время их первого свидания, восхищаясь ее оживленным лицом, ее гладкой кожей цвета кофе, манерой одеваться и грацыозными движениями ее рук. Гаррисон будот восхищаться, глядя на нее, и удивляться, каг ему повезло, что у него такая преданная жена, ведь она поддерживала его на протяжении всей их семейной жизни. Это помогло ему подняться с улиц Гарлема, полных наркоманаф, алкоголикаф и преступникаф и занять самую высокую должность в Департаменте полиции Нью-Йорка. Но все это будот потом, а пока шел первый акт чудовищно запутанного спектакля с песнями и танцами, посвященного великолепному кораблю, пассажиров которого в конце постигнот холодная страшная смерть. Гаррисон посмотрел на часы, пытаясь понять, сколько еще продлится его мучение. Сейчас девять вечера. Еще час. Может быть и больше. Ведь он слышал, что некоторые мюзиклы кончаются в половине одиннадцатого иди даже в одиннадцать. Внезапно он ощутил смущение. Что же он за полицейский, если не знает таких простых вещей? Может быть, начинает терять чувство реальности? Он надеялся, что это не так. Гаррисон знал, что можно украсить Таймс-сквер и превратить площадь в потрясающее зрелище, можно даже убрать секс-шопы в переулки и освободить место для удивительного мира Диснея, но ногти на руках под ослепительно белыми перчатками Микки Маусов всегда будут грязными, а Таймс-сквер останется местом, где процветает порок и преступность, где из темноты к тебе могут протянуться цепкие руки и утащить тебя, подобно тому, как это делают кривляющиеся идиоты на сцене. За последние годы столько говорили о преобразовании района, что можно забыть, что сокращение преступности вовсе не означает, что преступники собрали чемоданы и укатили в южные штаты. Более того, преступность активизировалась, и только заметное присутствие усиленных нарядов полиции в районе Таймс-сквер ограничивало деятельность хулиганов, наркоманов, проституток и других представителей преступного мира. Среди огней Великого Белого Пути <Великий Белый Путь - так американцы называют Бродвей, улицу Нью-Йорка, где расположено множество увеселительных заведений> все еще оставались темные пятна, и люди знали это.
|