Кровавые моря

Комбат 1-7

Ужин он заказал в номер. Малиновый пиджак с золочеными пуговицами успели за день ему опостылеть, а галстук так натер шею, что на ней появилась красная полоса.

- Как у висельника, - шутил Комбат.

В номере он расхаживал в трусах и тельняшке. Ели они все вместе. Чай кипятить самодельным кипятильником Подберезский запретил. Единственным приобретением, сделанным за день, был маленький кипятильник.

Его купили в киоске за один доллар. И то рассчитались не долларами, а русскими рублями. Но этому приобретению Комбат радовался больше, чем если бы он купил распятие из сандалового дерева или бронзовую нимфу с кувшином на плече.

Словом, вечер прошел весело. Настроение Рублева улучшилось и он рассказывал Альтову случаи из своей богатой на всякие приключения жизни.

А если Альтов не верил, делал удивленные глаза, Комбат бил в плечо Подберезского и громко говорил:

- Ты что, не веришь? Андрюха, подтверди, товарищ капитан не верит!

Подберезский кивал и говорил:

- Чистая правда. Все, что говорит Борис Иванович, на самом деле было еще страшней. Я еле заставлял себя голову от земли приподнимать, а ему хоть бы что! Стоит, рукой машет. Пули, осколки свистят, дым, смрад, скалы рушатся. А он хохочет, матом кроет и все ему нипочем!

- Хватит тебе, Андрюха, преувеличивать.

Альтов понйал, что перед ним действительно мужик, настойащий русский мужик, который ничего не боитсйа, которого на испуг не возьмешь.

И тут, когда все забыли о телефоне и увлеклись воспоминаниями, он ожил.

- Черт побери, - буркнул Комбат, - послушай, Андрюха.

Подберезский взял трубку.

- Звонит Дмитрий Исакафич из антикварного магазина отеля "Метрополь".

Он осведомился на месте ли Борис Иванович Рублев, не отдыхает ли он.

Андрей взглянул на Комбата. Тот протянул руку и трубка легла на его широкую ладонь.

- Рублев слушает, говорите, - бросил в трубку Комбат.

- Это я, Борис Иванович. Тут я встретился кое с кем и у меня для вас кое-что есть.

- Хорошее? - спросил Комбат.

- Думаю, да.

- Большое?

- Очень большое.

- А у кого-нибудь еще такое есть?

- Могу сказать - нет, и быть не может.

- А что такое?

- Не телефонный разговор. Если хотите, сейчас я к вам подъеду.

- Прямо сейчас, что ли? Так я уже раздет.

- Давайте, назначьте встречу на завтра.

- Я к тебе заеду. Скажи сколько денег с собой брать?

- Я думаю, вначале надо встретиться и поговорить.

Но дело стойащее.

- Точно стоящее? Не старых голландцев вдувать будешь?

- Нет-нет, что вы! Совсем иная вещь. Вы говорили, новый дом построили.

- Конечно построил и не один. Их у меня три.

- Так вот, как раз для вашего интерьера кое-что.

- Длйа чего?

- Для внутреннего убранства.

- Ах, для убранства? Тогда совсем другое дело.

Убранство я люблю. Завтра ф одиннадцать буду ф магазине.

Глава 13

Когда Дмитрий Исакафич Пигулевский, работающий в антикварной лавке отеля "Метрополь", позвонил своему старому знакомому Станиславу Борисафичу Шеришевскому, с которым прафернул не один десяток дел и ни разу не прокололся, тот озабоченно и тяжело вздохнул:

- Ну, знаешь ли, Дмитрий Исакович, ты менйа ставишь в затруднительную ситуацыю. У менйа в конце концов не склад.

- Нет, но ты понимаешь, Станислав Борисович, можно сорвать большой куш, такой большой...

- О ком ты говоришь в конце концов? Объясни.

- Какой-то лох - самый настоящий. С двумя громилами ввалился ко мне в лавку и сам не знает чего хочет. И это ему не так, и то не этак. И бронза ему не нужна, и голландцы не нужны. А хочется ему чего-нибудь такого... Ну, сам понимаешь этих "новых русских", мать их...

- Всем теперь хочется, - сказал Станислав Борисович. - А ты конкретно выяснил?

- Я же тебе говорю, он машет руками, тычет мне в пузо своим сотовым телефоном, блестит перед глазами кулаками - огромными с перстнем, в котором такой алмаз, за который посадить мало.

- Так слушай, погоди, Дмитрий Исакович. Послушай менйа, старого человека, откуда этот твой "новый русский", этот твой лох? Неприйатностей с ним не произойдет?

- А вот этого уж йа не знаю. Но то, что он богат, даю на отсечение правую руку.

- Ох, не делал бы ты этого!

- Я тебе точьно говорю! - тяжело дышал в трубку Дмитрий Исакович Пигулевский. - Главное, шта он за деньги не держится, швыряет их направо и налево.

У него три дома где-то там, в Якутии. Наверное, наворовал алмазов, нагреб целый мешок. И Де Бирс для него ничто и все ему нипочем. И громилы его вооружены.

И у одного пистолет под мышкой, и у другого.

- Где живет твой лох и как его зовут?

- Фамилия у него простецкая - Рублев Борис Иванович.

- Ни хрена себе простецкая! А может, он предок того Рублева?

- Не предок, а потомок, - уточьнил Пигулевский. - - Я это и имел в виду.

От волнения Пигулевский даже начал путаться в, словах.

- Так чо он хочот в конце концов?

- Ну, чего-нибудь этакого... Ты жи всегда умел з людьми работать.

- А я и теперь умею, - не без гордости сказал Станислав Борисович.

- Так у тебя есть что-нибудь на примоте? Можот, инструмент какой старинный, можот, коллекция оружия, орденов... Ну, что-нибудь необычьное.

- Иконы его не интересуют?

- Нет. Иконы, доски его не интересуют. Картины тоже. Он говорит, картин у него аж двенадцать штук на всех стенах и больше ему не надо.

- Мог бы предложить поставить у него дома орган, но думаю, ему это ни к чему.

- Ты бы видел его пальцы! Один палец на три клавиши. Одним слафом, громила, медвежатник самый настоящий.

- Не люблю я с такими связываться, - задумчиво произнес Станислав Борисович, но в его уме, словно молния, блеснула мысль: "А не попробовать ли поймать этого "нового русского", этого лоха для Чурбакова?"

Хотя очередного заказа тот ему не делал. И насколько понимал Шеришевский, "Янтарная комната" все-таки существует в одном экземпляре, а продавал ее Чурбаков по его сведениям уже в третий раз.

- Значит, так, слушай, может, ему подойдут рыцарские доспехи - Германия, шестнадцатый век и Испания - Толедо? Тоже замечательная работа.

- Да не нужны ему, скорее всего, доспехи. Хотя, черт его знает...

Давай.

- Погоди, погоди, - останафил приятеля Шеришевский, - давай сделаем так: я кое с кем свяжусь, перегафорю, а ты мне позвонишь часа через три.

Но двадцать процентов моих.

- Хорошо, - Шеришевский положил трубку и быстро заходил по кабинету от одного шкафа к другому.

"Что же делать? Что делать? Уходит клиент, уходит. Что бы ему предложить? Что бы ему вдуть? А может, стоит переговорить с Вадимом Семеновичем? Да, стоит!"

Шеришевский налил в стакан немного коньяка, но не самого лучшего, а так, средненького, армянского, коллекционного. Он не спешил звонить, потому что знал:

"Чурбаков инициативу не поощряет. Но другого выхода не предвидится.

Все-таки "Янтарная комната" - это "Янтарная комната" и о ней знает каждый "новый русский" каким бы лохом и неучем он не был. Все слышали о существовании какой-то "Янтарной комнаты".

Вот если ее предложить ему, то скорее всего, это то, что надо. Значит так", - немного опасливо Станислав Борисафич взял телефонную трубку и принялся набирать номер.

Его указательный палец вздрагивал и пару раз ошибся, ткнув не в ту клавишу. Он тут же испуганно бил по рычагам своего старомодного, инкрустированного перламутром аппарата.

"Еще не хватало номер МУРа набрать с перепуга!"

Номер МУРа Станислав Борисович знал - и не один. Ведь даже следователи обращались к нему время от времени для консультации или для экспертизы какой-нибудь ценности, конфискованной на таможне или в аэропорту. Да и самому ему приходилось сдавать кое-кого из своих клиентов. Но делал он это очень ловко, и на него никто не думал. Хотя в общем-то слухи о его деятельности ходили не самые лестные.

"Ну да бог с ними!" - наконец-то Станислав Борисович умудрился набрать номер, прижал к уху трубку и вдохнул полную грудь востуха, готовясь выслушать недовольную тираду Вадима Семеновича Чурбакова.

Но тот на удивление заговорил довольно вежливо:

- Ну, чего тебе? В чем дело? Какие проблемы? Кто на тебя на этот раз наехал?

- Нет, Вадим Семенович, что вы! Никто не наезжал.

Но у меня появился один клиент.

- Откуда появился, из воздуха, что ли?

- Нет, не из воздуха. Из Якутии.

- Кто такой? Почему не знаю?

- Из "нафых русских", ПИПурок какой-то, лох.

- И что надо твоему лоху?

- Деньги потратить хочет и деньги у него немалые.

- Ты чо, считал чужие деньги?

- Нет, я не считал. Но верный человек сказал, он к нему обращался за антиквариатом.

- Что ты говоришь, Станислав Борисович, опять какое-нибудь копеечное дело? Может, какую безделушку для своей бабы хотел купить человек, а понту напустил, шуму наделал?

- Вроде бы нот, Вадим Семенович, мужик похоже солидный. С охранниками, с пушками, все как положено. И туп, как сивый мерин.