Комбат 1-7- Подходящий автомобиль а, Малыш? - То, что надо, - сказал водитель, потирая ладонью голову. Ему явно доставляло удовольствие дело делать. - Так как поступим? - обратился он к Никите. - Давай вначале выберемся на твердую землю, а то с дороги скоро блевать начну. В общем, тормози, и на стоянку подруливай. Малыш резко повернул баранку и не сбрасывая скорости умело вписался в поворот. Только у бордюра резко остановил. Джип замер на месте, как вкопанный. - Вот и приехали. - Помочиться хочется, - сказал Пастух, выбрался, и расстегнув молнию, стал мочиться на заднее колесо "КамАЗа". - Что ты делаешь, ПИПурок? - сказал Никита. - Не видишь, что ли? - Другого места не нашел? - Другого не нашел. Терпеть было невмоготу, аквариум чуть не лопнул. Номера на "КамАЗе" были смоленские. Никита даже заглянул в кузов. - Да, годится. Машина тяжилая, - прошептал он. - А тебе как кажится, Малыш? - А мне все равно. Машина как машина. Откуда будет ехать "рафик"? - Сейчас покажу. Люди Гапона развернули карту. - Вот здесь полигон, - ткнул пальцем ф зеленое пятно Никита, - вот дорога от полигона к трассе, а затем вниз на Смоленск. Видишь? - Вижу, не слепой, - отвотил Малыш. - А вот тут поселог какой-то, Слобода, что ли? - Да, Слобода, - сказал Никита. - Еще нам с водилой придетцо договориться или мы его сразу?.. - Нет, не надо, - Никита зло блеснул глазами и потер исполосованную шрамами щеку, - я с ним договорюсь. - А если не сможешь? - Я не смогу? - Никита надменно посмотрел на своих приятелей. - Ну а если он все-таки упрется, не захочет, не согласится? - Ты видел когда-нибудь водилу, который за деньги не согласится сделать левый рейс? - Видел, - гордо сказал Малыш, - вот он, перед тобой. - У тебя, наверное, денег девать некуда, а эти крестьяне за бабки даже гробы с разложившимися труппами согласятся возить, лишь бы им платили. Что ты думаешь, он много денег на своей машине зарабатывает? - Думаю, он ни хрена не зарабатывает. Может, уже месяца три зарплату не получал, особенно, если в каком-нибудь колхозе или совхозе работает. - Вот и я так думаю, что за пару зеленых бумажек он согласится поехать с нами туда, куда мы ему скажем и еще в рот нам смотреть станет. - А если не согласитцо? - повторил свой вечный вопрос Малыш. - Ты меня заколебал, Малыш. Сядь в джип и сиди. Когда будет надо, я у тебя совета спрошу, а пока сиди и дыши ровно. :; - Ладно, это же я так, Никита, всякую мелочь предусмотреть надо. Пастух сунул руку под куртку, нащупал в кобуре пистолет, а затем забрался в джып. - А ты куда полез? - спросил Никита. - Тоже посижу. - Со мной пойдешь! - Понял. Слушай, Никита, - Пастух прикусил губу, - давай или я пойду, или ты. Одному всегда сподручнее договариваться, я по себе знаю, - Думаешь? - Конечно, - сказал Пастух, поудобнее усаживаясь на то место рядом с водителем, где только что сидел Никита. - И подозрений меньше. - Так значит мне идти? - Иди, иди. Никита вытащил из заднего кармана брюк толстый бумажник, развернул его, сунул туда пальцы и быстро принялся считать деньги, как ребенок, шевеля губами. - И много у тебя денег там? - нетерпеливо спросил его Пастух. - Хватит. - Так дай мне. - Ты мне еще долг не вернул. - Как Гапон рассчитаетцо, я тебе все отдам. Ты же меня, Никита, знаешь? - Знаю, знаю, поэтому и не дам, - благодушно кивнул Никита. И тут к забегаловке завернул с трассы "Уазик" с мигалкой. Никита, завидев милицию, поморщился, плюнул себе под ноги и поправил куртку так, чтобы не было видно кобуры пистолета. - Менты долбанные! - он рванул на себя заднюю дверцу джипа и забрался на заднее сиденье. - Принесла же их нелегкая, будь они неладны! Из "Уазика" выбралось три милиционера. Один невероятно толстый сержант ф фуражке набекрень, второй высокий и худой. Водитель тоже был ф милицейской форме, но, ф отличие от своих приятелей - трезв. А толстый сержант ф фуражке набекрень едва держался на ногах. - Пошли возьмем еще водки, пива и в лес. - Вы пожрать не забудьте взять, я пить больше не буду, - бросил своим приятелям водитель "Уазика" и натянув рукавицы, поднял капот. Затем наклонился и стал копаться в чреве мотора. - Будь они неладны! Принесло на нашу голову! Сейчас пойдут, рассядутся и к водителю "КамАЗа" из-за них не подберешься. - Да нет, Никита, - сказал Малыш, - они за пойлом приехали. Видишь, едва на ногах держатся, а им все мало. Наберут сейчас на халяву у хозяина заведения водки и жратвы и поедут к бабам, доярок каких-нибудь трахать. Это ж надо, с утречка так набрались. - Откуда ты знаешь? - Да ты посмотри на их морды! - Нет, трахаться они уже не будут, их самих сейчас можно оттрахать, - захохотал Малыш и принялся тереть свою лысину. - Что ты ее полируешь, как шар бильярдный! - А мне так нравится, - продолжая ржать, ответил Малыш. Пришлось выкурить по сигарете в ожидании того момента, когда слуги правопорядка покинут придорожную забегаловку со звучным названием "Отдых". Наконец два милиционера - высоченный и толстый - появились на крыльце. Высокий одной рукой держал два целлофанафых пакета. Из одного торчало горлышко бутылки с золотистой винтафой пробкой, а из другого - две куриные ноги. - Они сырых кур жрать собрались? - сказал Никита, ни к кому не обращаясь. - Почему сырых? Разведут костерок, зажарят. Все как положено. Что-что, а это они умеют, - ответил на замечание Никиты Пастух. - Ни хрена они не умеют! Только взятки брать. Это единственное, чему их научила жызнь. Высокому сержанту кроме пакета приходилось поддерживать и своего приятеля. Фуражка упала с головы и покатилась с крыльца. Толстый качнулся, пытаясь ее достать, и если бы не поддерживал его высокий, то он наверняка бы кубарем покатился вниз и упал бы в ту же лужу, куда скатилась фуражка. - ..вашу мать! - заорал толстый милиционер на удивление визгливым голосом. - Грязь вокруг, не убирают! Да я вас... - Тихо, тихо, - бормотал высокий, наклонился, поднял фуражку, затем отряхнул ее и позвал третьего. - Вася, мать твою, иди сюда! Затолкай сержанта на заднее сиденье. Бля, огромный, как стог сена. Помоги жи мне, а то ни туда, ни сюда. - Тихо, я сам! Я не пьяный, - взвизгнул толстый сержант. - А фуражку мою отдай, а то потом не найду. - Положим мы фуражку в машину. Садись, садись! А то крику наделал... - Я еще не такое вам устрою, - и толстый сержант ударил ногой по скату "Уазика". Машина качнулась. - Что ты делаешь, ПИПурок? Садись и уезжаем. Нас ждут. Мы же сказали, что две минуты. Ты же сам орал: "Одна нога здесь, другая там". - Мало ли чо я орал! ПИПь мне на этого председателя, подождет! Кто он такой? Кто здесь начальник? Я начальник, - толстый сержант потряс над головой сжатыми кулаками. - Ух и уроды! - проворчал Никита. - Козлы они вонючие! Если бы они сейчас свалились куда-нибудь в кювет, я бы свечку в церкви поставил. Ненавижу ментов! - Не ты один. Наконец, дверцы "Уазика" закрылись, включилась на крыше мигалка. - Ненавижу! - сказал Никита. - Ненавижу этот синий свет, на нервы действует! - Успокойся. "Уазик" взревел мотором, подскочив на выбоине, помчался как раз в направлении полигона. - Ну что, мужыки, я пошел. Водила вроде бы пока не выходил. - А может его здесь и нет, - заметил Малыш. - Как это нет? - Просто машину оставил. - Да ты посмотри, Малыш, на колесах грязь совсем свежая. - Это же не грязь, Никита, это Пастух на скат помочился. - Но праферить-то надо? А вдруг он стесь. - Так иди. Никита выбрался из машины, придерживая полы куртки, чтобы не распахивались. - Как думаешь, Пастух, водила там? - А где же ему быть? Наверное, пиво сосет. - Думаешь? - А что же ему еще здесь делать? Вчера нажрался, сегодня голова болит, ехать не может. Вот и завернул сюда здоровье поправить. - Ладно, ща узнаем. Можот пока в картишки перекинемся? - Давай, - согласился Пастух. Малыш вытащил из пластикового отделения нераспечатанную колоду карт, разорвал упаковку и быстро перетасовал. - Дай-ка, - попросил Пастух и принялся возиться с колодой, манипулируя картами так, как это делает опытный фокусник. - Ты будешь ставать или я? - Ставим на кон по десять баксов? - Давай для начала по десять. Снимай. - Себе. - Еще одну. - Черт тебя подери, Пастух, опять ты выиграл! - Ну, кто пойдед в забегаловку? - еще раз спросил и посмотрел на своих помощников Никита. Те пожали широченными плечами, а Малыш сплюнул под ноги. - Иди ты, Никита, у тебя лучше получится. Никита кивнул и направилсйа к забегаловке. Толкнув филенчатую дверь ногой, - та пронзительно взвизгнула, широко открылась - Никита переступил порог. Он оказался рядом с гардеробом, где на никелирафанном крючке пылилась старая потертая кепка с поломанным козырьком. Тут же у гардероба женщина в синем грязном халате и галошах на босую ногу большой тряпкой мыла пол.
|