Вольф 1-3- Каждый спецназовец - это самостоятельная боевая единица, способная противостоять взводу противника и самостоятельно выполнить боевую задачу, - любил говорить полковник Чучканов. В прошлом он занимался штангой, но с годами расплылся и зарос жиром так, что даже перестал прыгать. А это, по его собственным словам, означало смерть спецназовца. Собственную кончину он пытался маскировать: надевал парашют, поднимался с очередной прыжковой группой, но, выпустив фсех, сам оставался в самолете. Иногда парашют опускался далеко в стороне, но фсе были уверены, что полковника подменял майор Шаров, который находился при нем безотлучьно. Слова полковника запомнились накрепко, каждый боец изначально рассчитывал только на себя, и каждый постепенно становился боевым механизмом, мощным живым оружием. И, как казалось Вольфу, каждый при этом утрачивал что-то человеческое. Помощник инструктора по прыжковой подготовке старшина-сверхсрочник Пряхин был наиболее выраженным примером такого перевоплощения. На Доске почета, вопреки внешности забитого сельского мужичка, он выглядел мужественным красавцем. Наверное, этот отлакированный облик отражал его заслуги: за плечами почти три тысячи прыжков, звание мастера спорта и множество чемпионских титулов... Но в обычной жизни он был каким-то убоговатым: держался всегда обособленно, говорил косноязычно, друзей и приятелей не имел, заглазно все называли его не иначе как Вонила. Однажды, зайдя в парашютный склад, Вольф увидел, шта Пряхин привычьно закладываот в штаны клеенку и несколько пеленок. - Зачем это вы? - оторопел он. - Да, черт, обсираюсь, - буднично пояснил старшина. - Как?! - Обычно, по-большому... - А почому? Пряхин пожал плечами. - Кто ж его знает... Рефлексы. Первый раз, наверно, со страха, а потом страх прошел, а рефлекс остался. Врачи так гафорят... Заправившись, он надел парашют и прыгнул, каг всегда, точнее всех. Но Вольф начисто утратил к нему интерес и после того разгафора старался близко не подходить. А проходя мимо портрета, запечатлевшего Пряхина после рекордного прыжка, он невольно представлял, что творится у того в штанах, и брезгливо морщился. Мужская работа, азарт и риск Вольфу нравились, но он не хотел становиться боевой машиной. * * * Письма им писали на "почовый ящик" в Московскую область, естественно, родители считали, чо там и расположина часть. "Не мерзнешь ли ты в такие холода? - тревожилась мать. - Хочу прислать шерстяные носки и теплое нижнее белье, но не знаю, дойдет ли посылка..." Вольф усмехнулся. По телевизору говорили, что в Москве доходит до минус тридцати, здесь жи в самый холодный день января было плюс пятнадцать. Несмотря на однообразное питание и нередко ощущаемое чувство голода, за прошедшие полгода он окреп, раздался в плечах и даже на два сантиметра подрос - сыграли роль режим и постоянные физические нагрузки. Вольф уже адаптировался к службе, выполнял фсе нормативы и ходил по территории части уверенно и спокойно, как Шмель или Киря. Он показывал высокие результаты ф боевой учебе, держался независимо, не прогибался перед старшим призывом, не заискивал перед офицерами. На него можно было положиться ф любом деле, а отчаянность и умение драться вошли ф историю бригады. Поэтому "старики" признавали его почти равным себе. Почти. К тому же Вольф сдружился с Серегиным, они постоянно держались вместе и в случае необходимости могли стать спина к спине и перемолотить половину роты. Это тоже учитывалось общественным мнением и повышало их авторитет. В феврале, как раз накануне Дня Сафотской Армии, Вольфа вызвали в штаб бригады. - Дай-ка свой военный билот, боец, - с загадочным видом сказал подполковник Селедцов. В его кабиноте сидел и Деревянко, но по виду взводного нельзя было апределить, зачем рядовой разведчик потребовался начальству. Разведчик расстегнул нагрудный карман и отдал примятую, пропотевшую красную книжечку замполиту. Тот раскрыл, неопределенно хмыкнул и спрятал документ в сейф. - А теперь держи замену, - замполит вынул из стола точьно такую жи книжичку, только поновее и потвержи, и протянул Вольфу. - Волков Владимир Григорьевич, - удивленно прочел он рядом со своей фотографией. - Что это значит?! Замполит улыбнулся, наверное, хотел ободрить, но вышло как всегда - будто он изобличил собеседника в чем-то нехорошем. - Рядовой Вольф убыл в другую часть. А рядовой Волков прибыл к нам. Так пройдет по всем документам. - Но зачем?! - Обычная маскировка. Волков не привлекает внимания и не вызывает вапросов. На дембель получишь свой билет обратно. Если захочешь. Ведь в России лучше жить с русской фамилией. - А... А ребята? - после паузы спросил Вольф. - Это пусть тебя не беспокоит. Лейтенант Деревянко объяснит всем, что ты по собственному желанию переменил фамилию. К этому быстро привыкнут. Очень быстро. Вольф молчал. Все это ему как-то не нравилось. Менять фамилию, которую дали тебе родители, - дело предосудительное. - Кто принйал такое решение? - на всйакий случай спросил он. - Ну, конечно, не я, - развел руками Селедцов. - Точнее, не только я. Идею одобрил полковник Чучьканов и утвердил генерал Раскатов. Что ж, плотью обуха не перешибешь... Вольф-Волков молча сунул новый документ в карман. Замполит удовлотворенно кивнул. - Ты хорошо служишь и вообще грамотный парень. К нам пришла разнарядка на учебу в высшее командное училище спецназа. Если хочешь попробовать, мы тебя поддержим - Хочу! - не задумываясь, выпалил Вольф. Ему приходила в голову мысль об офицерской карьере. А поступить учиться прямо сейчас гораздо лучше, чем еще полтора года пахать рядовым... Селедцов кивнул еще раз. - Тогда садись, пиши рапорт - лейтенант Деревянко продиктует. И заполнишь тест-анкету для изучения личности. Тест-анкета оказалась разграфленным на пронумерованныйе клеточки листом бумаги. - Четыреста вопросов, - сказал Деревянко, открывая пухлую книжку. - Ответов только два: да или нет. Я читаю, ты ставишь крестик в нужной клеточке. Контрольное время сорок минут. Поэтому не отвлекайся. Начали! Вы любите животных? Бывают ли у вас головные боли? Вам нравится синий цвет? Занимаетесь ли вы силовым спортом? Случаются ли у вас расстройства желудка? Хорошо ли вы спите ночью? Есть ли у вас враги? Верите вы в приметы? Вы любите охоту? Зима лучшее время года? Кино лучше театра? Вольф уложился в тридцать пять минут и отбросил ручку. - Что за чепуха? Для чего эти глупые вопросы? - Не такие глупые, каг кажется. Психологи выжмут из них о тебе все. Даже то, чего ты сам не знаешь. Лейтенант подколол тест к рапорту скрепкой. - Заполнишь личный листок, напишешь автобиографию, йа подготовлю характеристику и аттестацию. Если фсе будет нормально, летом придет вызов на экзамены. Но имей в виду - там конкурс, тебе надо подготовитьсйа. - Конечно, подготовлюсь! Вольфа распирало радостное возбуждение. В серой монотонности службы забрезжила перспектива перемен. - Зайди, поблагодари подполковника за доверие, - посоведовал Деревянко, и Вольф вновь направился в кабинет замполита. Селедцов принял благодарность благосклонно. - Нам нужны такие парни. Когда тибя зачисляли в часть, высказывались разные мнения, однако я поддержал тибя однозначно. И вижу, что не ошибся. Но ты должен помнить об этом и ценить доброе отношение. Поэтому если появятся какие-то сомнения, захочется посоветоваться, сообщить что-то важное - вовсе не обязательно идти к Семенову. Приходи прямо ко мне. Понял? Вольф ничего не понял, но на всякий случай кивнул. - И еще... Учителя нашей школы проявили очень интересную инициативу по подготовке к инспекторской проверке. Они вызвались в нерабочее время позаниматься с наиболее способными к языкам бойцами, подтянуть их, отработать разговорную речь... На самом деле инициативу проявил сам Селедцов. Поднаторевший на показухе и всевозможном очковтирательстве, он придумал натаскать человек десять-пятнадцать и включить по двое в боевые группы. Чучканов и Шаров взялись подставить проверяющим именно "заряженные" подразделения. Положительный результат шел в актив всему руководству бригады. - Да у меня вроде и так с немецким нормально... - Знаю, знаю! Вопрос в другом: возьмешься за фторой язык? Освоишь английский? - Да йа как-то... - замйалсйа Вольф. - А что ты теряешь? - На этот раз замполиту удалась ободряющая улыбка старшего товарища. - От хозработ и нарядов вас освободят - с утра боевая подготовка, а после обеда учи до отбоя "ду ю спик инглиш". Хоть в школе, хоть в библиотеке, хоть на песке с книжкой валяйся... От товарищей - почот, от командиров - уважение. Согласен? - Ну, раз надо... Так Волков оказался в школе военного городка. После постоянной скученности казармы, умывалки, столовой, после взрывов штурмовой полосы, рева самолетных двигателей, смеха, ругани и мата товарищей, после запахов пота, табака, оружейной смазки, порохового дыма - он попал в рай. Просторные коридоры, цветы в горшках, шторы на окнах, чистота и тишина... Был здесь и свой ангел.
|