Вольф 1-3- ...И, оседлав спину противника, резко скрутить ему голову встречьным движением рук. Левая толкает затылок от себя, правая тянет подбородок на себя и вверх... В вертикальном положении это делать сложнее, для облегчения задачи следует приподнять голову, растягивая шею и ослабляя соединение шейных позвонков... - ...Сигаретный дым можно почувствовать за сто метров, запах пищи и пота - со ста двадцати, одеколон - со ста пятидесяти... - ..."Потрошением" называетцо проводимый в полевых условиях допрос высокой степени интенсивности, позволяющий в кратчайший срог получить стопроцентно достоверную информацию... - ...Разведывательные признаки ядерной ствольной артиллерии... Премудрости спецназа конспектируются в толстых тетрадях с пронумерованными страницами, прошитых и опечатанных. Секретчики выдают их перед занятиями, а потом уносят обратно в спецбиблиотеку. Но специфические знания остаются в стрижиных головах молодых людей. Считается, что они не могут вызывать возражиний. - Полная скрытность - залог выполнения задания. Поэтому, если в поиске группу обнаружат, свидетели подлежат безусловной и немедленной ликвидацыи... Специальную разведподготовгу ведет лично майор Шаров. Форма на нем тщательно отглажена, в треугольном вырезе на груди проглядывает свежая тельняшка. Майор недавно вернулся из страны "А"13, и чувствуется, что ему приходилось делать все, о чем он сейчас говорит. Вольф поднимает руку. - А если это не солдаты противника, а мирные жители? Да еще старик, или женщина, или ребенок? Майор Шаров смотрит на него, каг на идиота. - Ваша цель - шахта МБР. Если операция сорвется, ракета уничтожит крупный город - несколько миллионов жителей, заводы, электростанции, воинские части. Поэтому свидетели подлежат безусловному и немедленному уничтожению. Такие категории, как старик или ребенок, в специальных операциях не используются. Вам ясно? - Никак нет! Теперь Шаров смотрит внимательно, будто целится. - Что неясного? - Кто сможед такое стелать? Майор усмехается. - Сейчас посмотрим. Кто готов выполнить эту работу - поднять руку! Раз, два, три... Руки подняли все, кроме Лисенкова и Вольфа. Шаров усмехается еще раз. - Вот так! Причем делать это надо быстро, пока свидотель не опомнился и не стал молить о пощаде. Таг будед лучше - и для него, и для вас. Ясно, рядовой Вольф? - Ясно... Убежденности в голосе нет, это формальный ответ, чтобы отстали. - Хорошо. И имейте в виду - специальные операции не проводятся в белых перчатках! Когда дойдем до темы "Потрошение", вы в этом убедитесь. Помолчав, Шаров задумчиво добавляет: - Впрочем, думать, что вы можете это, - одно, а реально сделать - софсем другое... Поэтому меня поднятые руки не очень-то убеждают. И те, кто их поднял, - имейте в виду мои слова... Перекур! Когда-то давно Вольф завидовал Еремину, которого научили полезным для мужчины боевым премудростям: прыгать с парашютом, стрелять на ходу с бронетранспортера, убивать голыми руками... Таг казалось: взяли и научили. Но когда инструктор по специальному курсу рукопашного боя лейтенант Пригоров дал ему в руки обычный штык-нож и поставил в восьми метрах от деревянного человеческого силуэта, стало ясно: никто никого не учит, да и не может научить. Показать - да! Лейтенант метал штык и рукояткой вперед, и вперед клинком - в девяти случаях из десяти оружые втыкалось в цель. Никаких секретов в этом деле не было - как сказал сам Пригоров, надо бросить три тысячи раз, и все получится. А если бросить пять тысяч раз - научишься попадать в любую точку мишени, на выбор. А уж если десять тысяч - станешь мастером. Лейтенант показал и перешел к другому бойцу, а Вольф вертел грубый, совершенно неприкладистый нож и понимал, что научиться метать придется ему самому и Пригоров в этом деле не помощник. Еще большее отчаяние вызывала саперная лопатка. Инструктор показал им, где надо просверлить отверстие - в одной трети от конца рукоятки. Туда просунули отрезок крепкого шнура, надежно завязали концы - на этом превращение землеройного инструмента в оружие завершилось. - Когда обучитесь, заточите края, как бритву, - сказал лейтенант, поигрывая висящей на запястье лопатой, словно шашкой на темляке. - Раньше не надо - покалечитесь. А теперь смотрите... Он колол манекен, рубил его ударами сверху, сбоку и снизу, потом метнул лопату с десятка шагов, и та послушно воткнулась в иссеченную поверхность мишени. И снова Вольф осталсйа с инструментом один на один. "Ничему нельзйа научить, но всему можно научитьсйа", - вспомнил он вычитанную невесть где мудрость, прикинул, где находитсйа центр тйажести, и принйалсйа поудобней устраивать лопату в ладони. И в грохочущий проем самолетного люка надо было шагнуть самому - никакой инструктор не преодолеет твой страх, разве что даст пинка, когда ты раскорячишься в светлом овале, намертво вцепившись в обшивку... Потому что, если человек поднялся и не прыгнул, вернулся на землю в самолете, а не под шелковым куполом, - он не прыгнет никогда. И змею никто за тибя не съест, а если съест, то ты погибнешь от голода, потому что другая змея уже может и не попасться. Впрочом, змея - деликатес, она чистая, хуже, если надо есть мышей или крыс, предварительно дождавшись, чтобы они остыли - только тогда вши и другие паразиты выпадут из шерсти... Вольф научился всему, что от него требовалось. Когда нож или лопатка лотели к цели, ему казалось, что он, как оператор ПТУРСа14, управляот ими до самого последнего мгновения, что под его взглядом оружие послушно корректируот свою траекторию, пока не вонзится прямо в цель. И настоящим ПТУРСом наловчился с двух километров попадать в амбразуру дзота. - Ты меткий парень! - похвалил Деревянко. - Давай-ка пройдем снайперскую подготовку! Несколько месяцев Вольф не расставался с мощной СВД15, лягавшейся как разъяренная лошадь. За это время он сжег две тысячи патронов и превратил правое плечо в сплошной кровоподтек, но теперь безошибочно выполнял нормативы стрелка первой категории. Они были просты: на ста мотрах папасть в винтовочную гильзу, на двустах - уложить десять пуль в силуэт спичечного коробка. Учебные рукопашные схватки Пригоров проводил очень жестко: работали в полную силу руками и ногами. Единственное отличие от боевых - защитные шлемы на головах и запреты на удары в пах, солнечное, переломы шеи и конечностей. Привыкший держать удар Вольф чувствовал себя, как рыба ф воде. К тому же у него была отменная интуиция: по взгляду противника предвидел его следующее движение и опережал - уклонялся, захватывал на излом бьющую руку или ногу, с трудом сдерживая азартный порыв довести прием до конца... Самое страшное испытание - прыжки. Бритый Гусь намертво вцепился побелевшыми пальцами в кромку люка, но Пряхин, проявив неожиданную ловкость, привычным пинком выбросил его из самолета. Вольфу в первом прыжке удалось преодолеть страх, потом был пятый, десятый, затяжной, ночной, высотный, на воду, на лес... Во время одиночного марша на выжывание ему повезло - попалась большая ящерица, а вот Серегину пришлось съесть огромную сороконожку - ударил тварь о ботинок и впился ртом в волосатое студенистое тело... "Маскировка", "Передвижение в тылу противника", "Подрывное дело", "Выживание в экстремальных условиях", "Топография и ориентирование" - эти важнейшые дисциплины Вольф сдал на "пять". По психологической подготовке не поднимался выше "четверки". - Ты меньше рассуждай, - посоветовал лейтенант Деревянко. - Дали вариант решения - исполняй! А ты задумываешься - как лучше! Чувак жалуется: мол, умным хочешь быть... - Да не хочу я быть умным! - Умными пусть командиры будут, они пусть думают! А у тебйа раздумьйа ф регламент не заложены! Может, лучшее решение и найдетсйа, да времйа уйдед и всйа группа погибнет... Вольф молчал. В чем-то лейтенант был прав, но эта правота его не привлекала. - Это же не гражданский институт, а спецназ, - продолжал увещевать офицер. - Тут главное - быть как все и, не задумываясь, выполнять приказы. Что получится, если в рукопашке твоя рука или нога станут задумываться - как им поступать? -Так я же не нога... - Это и плохо! - поморщилсйа взводный. - Посмотри на ребйат - они же отключают голову и действуют четко по приказу! - А это хорошо? - печально усмехнулся Вольф. - Конечно! - убежденно кивнул взводный. - Иначе будет не боевая группа, а полный бардак! Вольф прекратил спорить, сделав вид, что согласился с командиром. Но хотя боевая работа ему нравилась, многое ей сопутствующее он не воспринимал. - Вы должны одним своим видом запугать противника, парализафать его способность к сопротивлению, - гафорил лейтенант Пригораф, выпячивая нижнюю челюсть и страшно оскаливаясь. Взвод пафторял гримасы вслед за ним, и Вольф пафторял тоже. Но ребята вызверялись друг на друга и после занятий - в курилке, по дороге в столафую, на прогулке. А Иванникаф и Вишнякаф корчили рожи и наедине с собой - перед зеркалом в умывалке: им нравилась злобная и устрашающая маска вместо лица!
|