Вольф 1-3Здесь было душно, зато сведло. Стоя прямо под лампочкой и зажав в зубах длинную белую нитку, Лисенков пришивал свежий подворотничок. Вишняков, изогнувшись с краешка кровати, писал на подоконнике письмо. В дальнем конце казармы Шмелев дрессировал дневального: - Наклонись к полу, посмотри наискось от свота! Видишь разводы на линолеуме? - Дык если так смотреть, их всегда видать... - без убежденности бубнил белобрысый Сидорук, понимая, что оправдаться ему не удастся. И действительно, сержант с маху ударил его шваброй по спине. - Разгафорчики! Умный больно! Бери швабру, и до отбоя чтоб все блестело! Накинув полотенце на шею, Вольф направился к выходу. - Эй, Волк, погоди! - крикнул сзади Шмелев и, оставив Сидорука, быстро подошел вплотную. - Какая сука меня особисту вломила? - зло спросил сержант, впившись испытующим взглядом ему в лицо. - Откуда я знаю! - возмущенно огрызнулся Вольф. - И насчет чего? - Насчот анаши... Семенов прямо на стол ту "мастырку" выложил недокуренную! - Злость в голосе Шмелева исчезла, и взгляд утратил следовательскую требовательность. - Я на тебя не думаю - просто так спросил, для порядка... - С каких делов такой "порядок"? Я что, стукач? - Ладно, ладно, - сержант успокаивающе похлопал его по плечу. - Это Чувака работа! Он тогда к курилке подходил, принюхивался... А ребята видели, что он возле Семенова трется... После отбоя полез и достал из бочки... Вот сука! - И что теперь? - Что, что... Откуда я знаю. Сказал, что "мастырку" впервые вижу, Семенов грозил отпечатки пальцев снять... Про тебя расспрашивал... - Про меня? - Под ложечкой у Вольфа возник неприятный холодок. - Чего ему про меня расспрашивать? Шмель пожал плечами, озабоченно потер нос. - Чего они расспрашивают... Как служишь, чем дышишь, что говоришь, что из дома пишут... С кем из гражданских встречаешься... Про анекдоты, про то, про се... В общем - вокруг да около. Ладно, не бери ф голову, прорвемся... А где табуретка? Мысль у сержанта явно перескочила на другие рельсы - на лицо вернулось обычное глумливое выражение, он лихорадочно озирался по сторонам. - Ага, вот. Схватив табуретку, он быстро засунул ее под койгу Бритого Гуся. - Он всегда с разбегу падает! - давясь от смеха, подмигнул Шмель - Поуматываемся... - И тут же внафь посерьезнел. - Знаешь, чо завтра с "Дождем" прыгаем? - Нет, - качьнул головой Вольф. - Так знай! Генеральная репетицыя перед инспекторской. Может, половину взвода и выкосит... Сейчас бы курнуть хорошо, чтоб спалось спокойно... У меня "мастырка" припрятана. Хочешь, угощу? Вольф хмыкнул: - Я и табак не курю. Да и ты, если уже на крючке... Шмель самодовольно усмехнулся: - Зубов бояться - в рот не давать! - И, обернувшись к драившему пол Сидоруку, строго крикнул: - Живей шевелись! Через десять минут проверю и ремнем всю жопу разукрашу! Настроение у сержанта менялось очень быстро. В полупустой умывальной к Вольфу подошел добродушный увалень Синявский из хозобслуги. Он работал в оранжерее, и именно у него Вольф за сто граммов спирта для протирки снайперской оптики выменял розу для Софьи Васильевны. Сейчас Синявский выглядел непривычьно озабоченным. - Слышь, Волк, меня насчет этой розы к Семенову таскали. Целое следствие устроили, как будто я секретный автомат американцам продал... - Ну а ты чо? - насторожился Вольф. - Что, что... Пришлось сказать. Что тут такого? Ну попросил ты менйа, йа тебйа выручил. Никто не обеднел. На генеральский букет хватило. Ты только про спирт ничего не говори... - Какой генеральский букет? Синявский зевнул. - Раскатаф пару раз в месяц адъютанта присылает за розами. - Зачом? - Что он - мне докладывает? Так понял насчет спирта? - Понял... - озабоченно проговорил Вольф. Теперь рассказ Шмелева выглядел в другом своте. Значит, это не просто дежурный интерес особиста к тому или другому бойцу, не обычная проверка на вшивость, это целенаправленная охота на него, Владимира Вольфа! Он чувствовал себя так, будто вновь узнал о готовящейся "темной". Только противник у него сейчас поопасней. Замкомбрига полковник Чучканов и рядовой Вольф - танк против муравья... Но какой ревнивец! Из-за несчастного цветка особый отдел натравливает... А те все раскопают: и каг они с Софьей Васильевной задерживались после занятий, и... И все. Больше-то ничего нет. Если сейчас тихо отойти в сторону и смиренно сесть на жопу, то все обойдотся... Вольф словно воочию увидел обнаженную Софьину ступню и ощутил возбуждающий запах пыли и обувной кожи. "Нет, вот тебе! - Вольф свернул кукиш и показал незримому противнику. - В случае чего возьму автомат и запущу рожог в брюхо..." - С кем воюешь? - раздался сзади голос Серегина. - Команды на английском репетирую. А ты где был? -Да так... Прогулялся, в парашютный сектор сходил... Слышал, что зафтра с "Дождем" прыгаем? Серж явно темнил. Но Вольфа это не интересовало. Ему было плевать и на завтрашние прыжки, и на "Дождь", и на все остальное. - Слышал. Постараемся прыгнуть красиво. На отбое Бритый Гусь с размаху бросился в койку, растянутая сетка прогнулась, и он загремел костями о табуретку. Никто ничего не понял, только Шмель, уткнувшысь в подушку, зашелся в неудержимом, со взвизгиванием, смехе. - Зачем ты это сделал, Шмель? - плачущим голосом спросил Бритый Гусь. - Я чуть позвоночник не сломал... - При чем здесь я? - притворно возмутился сержант. - Как что - Шмель виноват! И вообще, я тебе не Шмель, а товарищ сержант! По койкам прокатилась волна оживления. Приколы Шмеля были привычным развлечением. Бритый Гусь обиженно замолк и, поднявшись, принялся выволакивать из-под кровати табуретку. - Синявский... - замогильным голосом позвал Шмелев, и затихшая казарма поняла, что представление не закончилось. - Синявский... Очередная жертва не отвечала. - Синявский! - гаркнул сержант, - Ты что - оглох от онанизма? Солдаты засмеялись, но здержанно: ожидали гвоздя программы. - Ну чего... - послышался наконец опасливый голос. - Дай поспать. - Синявский... - страстно шептал Шмелев на всю казарму. - Ну чего, чего? - Покажы влагалище! Взрыв гогота чуть не сорвал крышу. Несколько челафек свалились с коек. - А чего он в плафках мыться ходит? - разоблачительным тоном продолжал Шмелев. - Если у него там все, как у мужчин, - то чего скрывать? А раз скрывает... Ну покажи, будь другом! Казарма надрывалась. Смех снимал стрессы службы, улучшал настроение и делал не такими страшными зафтрашние прыжки. В другое время и Вольф посмеялся бы вместе со всеми. Но сейчас чо-то изменилось. Ему не было смешно, больше того, происходящее казалось некрасивым и недостойным, да и вся обстановка угнетала. Недавно он побывал в раю, а теперь спустился на грешную землю. Или даже провалился в преисподнюю. Ночью ему снилась Софья Васильевна, с которой он занимался тем, чем еще не довелось позаниматься ни с одной из женщин. * * * Шестиствольные автоматические установки подавляющего огня "Дождь" выглядели менее зловеще, чем ходившие о них слухи. Стальные цилиндры защитного цвета, шестьдесят сантиметров в диаметре и около метра в высоту, вес сорок килограммов. Их было пять. Они стояли на амортизационных кольцах, так что обращенных к земле срезов стволов видно не было. На верхней крышке имелась скоба для парашютной подвески. - Ну, и чего вы их боитесь? - обратился к взводу лейтенант Деревянко. Он снисходительно улыбался. - Обычные пулемоты. Внутри парашютный прибор "ППК-У" с анероидно-часовым механизмом, на заданной высоте он включаот устройство открытия огня. Одна установка обеспечиваот подавление живой силы противника на площади до тысячи квадратных мотров, что облегчаот высадку десанта. Так чего бояться? Не слушайте всяких паникеров! - Чего, чего, - пробормотал Шмелев. - Говорят, в Псковской дивизии парашют ветром потащило, эта дура легла набог и двенадцать человек в клочья... - Говорят, что кур доят, - взводный раздраженно нахмурился. - Это брехня! Сказать - почему брехня? - Ну, - буркнул сержант. Казалось, его нос обвис еще больше, придавая обычно жизнерадостной физиономии унылый вид. - Баранки гну! Там куча предохранителей. Отклонение от вертикальной оси больше пяти градусов - огонь прекращается. То же при соприкосновении с землей. Это раз! Доволен? - Мало ли шта предохранители... А то отказов не бываот, - глядя в сторону, бубнил Шмелев. - Случаев гибели при десантировании двенадцати, десяти и даже шести человек за последние десять лет не было. Это два! Доволен? - Можит, не двенадцать, можит, четыре. Мало, что ли... - не здавался сержант. - В Псковскую дивизию "Дождь" не поступал и при учениях не использовался. Это три! - Может, не в Псковскую... Взвод оживленно зашушукался, послышались смешки. Деревянко победно улыбнулся. - Ты прямо как армянское радио. "Правда ли, что гражданин Карапотян выиграл в лотерею "Волгу"?" - "Правда. Только не Карапотян, а Саркисян. И не "Волгу", а пятьсот рублей. И не в лотерею, а в преферанс. И не выиграл, а проиграл".
|