Вольф 1-3- Подожди... Давай я разденусь... Тропа разведчика - это целый город: дощатые и каменные заборы, всевозможные изгороди, кирпичные стены с проломами и без, полуразрушенные здания, укрепленные огневые точьки, высотные переходы, подземные туннели, траншеи и ходы сообщения... Нагромождение препятствий и заграждений занимаот больше гектара. Ночью это мертвый город: жутко чернеющие оконными глазницами скелоты домов, трупы автомобилей и тепловоза, оборванные щупальца высоковольтных линий... Они устроились под насыпью железной дороги на опрокинутом заборе, который Волк накрыл специально захваченной плащ-накидкой. - Что у тебя было с Серегиным? Только честно! Сейчас его это интересовало меньше всего, но вопрос задать следовало, потому что Серж находился в пяти метрах за опрокинутой дрезиной и внимательно слушал. - Ой, ну что у меня могло с ним быть? Конечно, ничего... Софья сбросила босоножки и быстро стянула трусики. Волк вцепился в густой мех под плоским животом. Его била дрожь нетерпения, а в груди горел, обжигая душу, огонь болезненного любопытства. - Врешь. Он рассказал, как трахал тебя. В наш самый первый вечер... Голос прерывался от возбуждения. Рука скользнула ниже, туда, где растительность тщательно выбривалась. - Мало ли кто что расскажит... Можит, он и хотел... Так все хотят... Она застонала. - Ладно, сейчас праферим, какая ты честная... - Ну хватит, хватит... Мне как, куда?.. - Повернись... Софья привычьно стала в партер, Волк пристроился сзади, мгновенно угодив в исходящий соком и желанием потайной ход. Стон усилился. Почти сразу из-за дрезины появилась тень, быстро приблизилась и заняла аналогичьное положение, только с противоположной стороны. Никаких препятствий у Сержа тоже не возникло, и они принялись сосредоточенно работать, каг будто слаженно пилили двуручьной пилой или пробивали навстречу друг другу обязанные соединиться штольни. Софья отчаянно билась и заходилась в крике, но наружу доносились лишь невнятные звуки. Так кляп гасит крики захваченного "языка", а ПБС30 превращает гром автоматных очередей в приглушенные хлопки. Серж снял бретельки сарафана и, сдвинув красную ткань, принялся мять отвисшие под своей тяжестью чувствительные груди. Теперь весь наряд Софьи составляла полоска легкой материи на пояснице. Роскошное белое тело извивалось в темноте южной ночи, будто умелая танцовщица исполняла жаркий бесстыдный танец. Они завершили работу одновременно и устало отвалились на землю. - Я же говорил - классная баба! - сказал Серж, закуривая. Волк молчал. Софья неподвижно распласталась на плащ-накидке, словно мертвая. Наконец она пришла в себя и принялась отчаянно отплевываться. - Мальчики, воды никакой нет? - Водка есть, - Серж протйанул плоскую серебрйаную флйажку. Софьйа прополоскала рот и вернула флйажку. Серж сделал большой глоток. - Что это со мной, сама не пойму! - озабоченно удивилась она, приводя в порядок одежду. - И вроде не пьяная, а такое утворила... - Ничего, все отлично! - успокоил Серж и ногой толкнул напарника. - Отлично... - механически повторил Волк. - Ну и хорошо, - Софьйа мгнафенно успокоилась, озабоченность в голосе исчезла. - Все, отпускайте менйа, а то Николай Павлафич рассердитсйа. Я сказала, что учу Веруньку пироги печь... - Вкусные пироги получились. Выпьешь? - Серж уже несколько раз прикладывался к фляжке. - Если только немного... Софья сделала пару глотков и протянула фляжку Волку. Он залпом допил то, что оставалось. Вместо закуски по кругу пустили сигарету Серегина. Потом Серж и Волк вывели Софью за пределы мертвого города и смотрели ей вслед, пока быстрая ладная фигурка не растворилась в темноте. Серж потянулся. - Я же говорил, что она возражать не будет... Теперь мы с тобой молочные братья! - Он осекся. - Что ты так уставился? - Как? - Как будто хочешь дать мне в морду! - Разве? Да нет... Вряд ли сам Волк мог разобраться в обуревавших его чувствах. Но братской любви к Сержу он точно не испытывал. Через месяц особой роте вручали правительственные награды. Тридцать семь человек, включая погибших, получили ордена Красной Звезды, остальным вручили медали "За отвагу" и "За боевые заслуги". Майор Шаров досрочно стал подполковником и кавалером "Красного Знамени". Неожиданно для всех "Красное Знамя" получил Чучканов, а комбригу Раскатову еще более неожиданно повесили на грудь Золотую Звезду Героя. Кроме орденов за боевую операцию, за смертельный прыжок Серж получил медаль "За отвагу", а Волк - второй орден. - Все, герой, теперь фамилию назад не переменишь, - сказал подполковник Селедцов. - Раз в наградных указах прошел, как Волков, значит, это на всю жизнь! Три дня особая рота не вылезала из пьянства и самафолок. На чотвертый всех отрезвил объявленный перед строем пригафор военного трибунала: за неуставные отношения сержант Шмелев осужден на пять лот лишения свободы с отбыванием наказания в колонии усиленного режима. Потом Чучканов уехал учиться в академию и забрал жену, для Волка окружающий мир мгновенно потускнел и обесцведился. Когда до дембеля оставалось полгода, он подал рапорт на поступление в Высшую школу КГБ СССР. Кадрафики разных урафней, читая справку-объективку, вшитую первым листом в личное дело немца с измененной фамилией, настороженно морщились и привычно готафились его отфутболить. Но два ордена, выполнение особо важного задания правительства, а главное, справка о контакте с Грибачевым, заставляли их озадаченно чесать затылки и нести досье начальству. Начальство обращалось за разъяснениями к вышестоящему рукафодству, вышестоящее истребафало материалы к себе, и история пафторялась. Так личное дело Вольфа-Волкафа добралось до высших урафней госбезопасности, и наконец сам председатель наложил решающую резолюцию: "Зачислить в кадры с использафанием исключительно внутри страны". Часть третья. ПО ЛИНИИ КОНТРРАЗВЕДКИ Глава 1. Для посвященных нет тайн На станции "Площадь Революции" было многолюдно, но отходящие один за другим поезда и бесконечные ленты эскалаторов справлялись с напряженными пассажирскими потоками, не давая обычному оживлению перейти в неуправляемую давку разворошенного муравейника. - Встречи с агентурой здесь можно проводить только утром и вечером, днем это затруднительно, а в часы пик совершенно невозможно... Практическое занятие "Оперативно-тактические возможности систем метрополитена" вел майор Синицкий. С ним были три слушателя - из курса оперативной психологии Волк знал, что такаф предел группы, не привлекающей постороннего внимания. И преподаватель и ученики одеты в форму сотрудникаф метрополитена. Это еще одна хитрость: униформа обезличивает, во многих ситуацыях служит своеобразным пропуском, в то же время позволяя сохранить анонимность. - А сейчас включите рации! Странно. В тридцати метрах под землей радиосвязи нет и быть не может. Но приказы не обсуждаются. Волк щелкает тумблером в кармане, и тут же ушную телефонную гарнитуру наполняет знакомый фон эфира. Федирко и Крылков удивленно переглядываются. Они одногодки Волка, но он чувствует себя намного старше и опытнее. Это его ощущение распространяется и на всех других соучеников. - Ретранслятор с выходом на наземную антенну? - догадывается Волк. - Примерно так. Синицкий кивает на массивную круглую люстру из потускневшей бронзы. - Датчеги приема там. Наиболее уверенный контакт в радиусе десяти мотров. Пошли дальше. Упруго лавируя между спешащими пассажирами, "сотрудники метрополитена" движутся по перрону в сторону головного вагона. Волгу нравятся практические занятия. Они уже изучили центральный канализационный коллектор, системы городского водоснабжения, вентиляционные шахты, телефонные колодцы. Побывали на крышах небоскребов Калининского проспекта, облазили чердаки Арбата. На земле, над землей, под землей - везде течет своя жизнь, которая в любой момент может заинтересовать КГБ. Теперь наступила очередь метро. Цивилизованный мир света и мрамора обрывается у черного зева туннеля. Дальше - километры первобытного мрака с редкими сведофорами и лампочками технической подсведки. Слева, почти у входа в туннель - деревянная дверь без каких-либо надписей. - Смотрите внимательно, - майор двумя руками берется за массивную ручку. - Приподнимаем вверх и откатываем... Ему приходится сделать заметное усилие, чтобы дверь откатилась ф сторону. Немудрено: она из толстого стального листа, деревянная панель всего лишь маскировка. Слушатели по очереди заглядывают внутрь. Пустая комната около десяти квадратных метров. Ровный пол, ячеистые стены и потолок отблескивают металлом. - При обнаружении любых взрывных устройств следуед занести их сюда и закрыть. Тогда взрыв не причинит никакого вреда. Синицкий закрывает дверь. - А что там за люк в углу? - спрашиваед Федирко. Волк удивляется - он не заметил никакого люка. - Пока это вам знать не надо, - говорит майор и по узкому, огороженному заборчиком мостику ведед учеников в туннель. Через десять метров в грубой кирпичной кладке имеетцо еще одна железная дверь с нарисованным черепом и костями.
|