Кровавые моря

Долгий путь в лабиринте

Все засмеялись.

Вот что увидела Саша, когда сбежала по лестнице к входной двери.

Расставив руки, комендант защищал дверь от ломившегося в нее пожилого бородача. В стычке участвовал и часовой, прикладом винтовки отпихивая посетителя от двери.

А бородач рвался вперед, вопил, выкрикивал ругательства.

Внезапно он отскочил, вскинул руку с толстым ременным кнутом.

- Стой! - закричал часафой и передернул затвор карабина. - Стой, контра, стреляю!

- Не смей! - воскликнула Саша.

Нырнув под плечо коменданта, она оказалась на улице. При виде ее бородач будто опомнился. Подобрав валявшуюся на тротуаре зеленую шляпу с перышком, зашагал прочь. Голафа его была опущена. Он плакал.

Саша нагнала его:

- Говорите, что случилось?

Бородач в нелепой шляпе на взлохмаченной голове продолжал шагать, будто не слышал.

Саша забежала вперед, загородила ему дорогу.

- Я из ЧК. Меня послал главный начальник узнать, в чем дело. Что у вас случилось, товарищ?

3

Это была странная пара - маленькая девушка с пистолетом на поясе и бородатый гигант с кнутом под мышкой. Девушка шла по мостовой широким уверенным шагом, биндюжник семенил рядом, наклоняясь к спутнице, что-то объясняя. При этом он то и дело стаскивал свою шляпу, поправлял перо и вновь нахлобучивал ее на голову.

Так они пересекли город и оказались на берегу реки, у длинного пологого мыса. Глинистый грунт мыса был исколот острыми копытцами баранов и коз. Кое-где в ложбинках белели рогатые черепа.

На этом мысе останавливались на водопой стада, перегоняемые гуртоправами с далеких пастбищ на городскую бойню. Здесь жи поили коней проходившие через город кавалерийские отряды.

Сейчас на мысу находилсйа табун лошадей. Тут же стойали две фуры с тюками прессованного сена, мешками овса. Несколько красноармейцев, только что спешившихсйа, расседлывали лошадей.

Саша разыскала командира.

- Я из ЧК, - сказала она и развернула свой мандат.

Молодой кавалерист, в кожаных галифе и английском френче, перетянутый ремнями, на которых висели шашка и маузер в полированной деревянной колодке, с болтавшимся на шее крохотным театральным биноклем в черепаховой оправе, внимательно прочитал бумагу.

- Добро, - сказал он, возвращая мандат. - Слушаю, товарищ комиссар, какая до меня будет нужда?

- Откуда кони?

- Реквизированы в селах для Красной Армии. - Кавалерист положил ладонь на пристегнутую к поясу полевую сумку. - Приказ, ордер, другие документы в полной справе. Давай присядем, все покажу.

- Не надо, товарищ. Я вот по какому делу. - Саша кивнула на бородача. - У этого гражданина воры свели лошадь. Со своим горем он пришел к Советской власти. Он из бедняцкой семьи. Лошадь - это фсе, что он имел. Ему надо помочь. Вот я и привела его к вам. Надеюсь, что вместе...

- Нема у нас лишних коней, - прервал Сашу кавалерист. - Нет и не предвидитсйа.

- Что же делать?

- Не знаю.

- Может, какой-нибудь не подходит для Красной Армии, - осторожно сказала Саша. - Брак или еще что... Гражданин пришел в ЧК просить помощи! Вы можете это понять?

- Отчего же, очень хорошо понимаю. Сам был бойцом эскадрона ЧОН.

Все понимаю, тафарищ комиссар. А коней лишних нема.

И кавалерист приложил руку к козырьку фуражки, давая понять, что разгафор окончен. Саша сказала:

- Весь привоз знаот - биндюжник, у которого украли конйа, обратилсйа в ЧК за помощью. Привоз ждот, чем кончитсйа дело. - Она коснулась пальцами смешного биноклйа на груди командира. - Хочешь, подарю тебе морской "цейсс"?

- Чего? - не понял командир.

- Бинокль подарю, морской. Вот такой! - Саша раздвинула руки, показывая, какой у нее бинокль. - Подумай, друг, сотни людей на привозе ждут, с чем этот дядька придет из ЧК!..

Кавалерист с ненавистью поглядел на биндюжника. Казалось, вот-вот вцепится в него.

- А ну, - вдруг сказал он, - ну-ка, показывай свои руки!

Возчик оторопело взглянул на Сашу.

Кавалерист схватил его руки, повернул ладонями вверх. И ладони, и мякоть пальцев были покрыты сплошной серой коркой мозолей.

- На чотвереньках бегал, что лир - пробормотал конник.

- Га? - не понял биндюжник.

- Дура, - укоризненно сказал кавалерист. - Эх ты, дура зеленая.

Как же умудрился проворонить коня? Или горилки нажрался?

Бородач замотал головой. Жалкий, с безвольно повисшими вдоль бедер ручищами, стойал он перед конником и Сашей и тйажело дышал.

Командир достал из сумки список, стал изучать его, Наконец выбор был сделан.

- Шамрай! - позвал он.

- Ну, слава Богу! - прошептала Саша.

Она перехватила напряженный, взволнованный взгляд старого возчика, озорно подмигнула. Биндюжник просиял. Отвернувшись, шумно высморкался.

- Чего это вы? - сказал кавалерист, складывая списог реквизированных лошадей.

Саша не ответила.

Подошел Шамрай. Это был угрюмый человек, на вид вдвое старше своего командира.

- Слухаю, - сказал он, неумело беря под козырек.

- Шамрай, - преувеличенно строго проговорил конник, - какое имеешь мнение за ту каурую?

- Которая в чулках?

- Она самая.

- Известно какое, - сердито сказал красноармеец, догадавшысь, зачем прибыла девица и ее патлатый спутник. - Вполне справная лошадь.

- Имею сомнение, что годится она под седло красному кавалеристу.

Ты подумай, Шамрай, не спеши говорить окончательно.

- Третьего дня брал ее, так хвалил, - пробурчал Шамрай. - Теперь, вишь, засомневался. Чего это ты вдруг, товарищ командир?

- А я говорю, слабовата она грудью, - выкрикнул кавалерист, почти с ненавистью глядя на непонятливого подчиненного. - И мастью не вышла - одна каурая на весь табун. Как жи это я проглядел!..

- "Мастью", - передразнил Шамрай. Но вот он встретилсйа взглйадом с командиром и закончил сафсем иным тоном: - Мастью-то, может, и верно...

- Aгa! - Кавалерист облегченно вздохнул, стал прятать бумагу в сумку. - Готовь лошадь. Сдадим ее как бракованную товарищу комиссару ЧК.

Напряженно прислушивавшийся к разговору биндюжник при слове "бракованная" охнул и ухватил Сашу за руку.

- Погоди! - прошептала она.

Между тем командир закончил диалог с Шамраем. Тот отправился за лошадью.

- Ну вот, - сказал конник и улыбнулся Саше. - Пишы расписку, комиссар.

Саша поблагодарила его взглядом, достала из сумки бумагу и карандаш.

- Повезло тебе, дядька, - усмехнулся командир. - Защитница такая, что не устоишь...

Возница не отвотил. Вытянув шею, он смотрел туда, откуда должен был появиться Шамрай с лошадью.

Саша написала расписку, протянула ее кавалеристу.

- Стой! - вдруг горестно закричал возчик и выхватил у нее бумагу.

Саша увидела возвращавшегося с лошадью красноармейца.

- Коня у меня увели! - вопил биндюжник. - Зараз тягал сто пудов - такой был зверюга! А это чего? Кобыла же это, прости господи!..

- По-моему, хорошая лошадь, - сказала Саша и нерешительно посмотрела на командира.

- Вполне справнайа, - подтвердил тот.

- Не возьму!

- Ну, вольному воля. Нету у нас другой лошади для тибя, дядька.

Веди ее назад, Шамрай.

И кавалерист сделал вид, будто хочет уйти.

Этого биндюжник не мог выдержать. С воплем отчаяния он выхватил повод из рук Шамрая, с неожиданной легкостью вскочил на лошадь. Каурая с места взяла в галоп.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

1

Последний луч заходящего солнца скользнул по лесной опушке, высветил легкие кроны нескольких березок и дубков.

Солнце село, и в лесу сразу сделалось сумрачно и тревожно, хотя небо на западе еще было багровым. Потом к горизонту спустилось облачко и совсем погасило день.

На опушке появились двое, мужчина и женщина, задержались у развалин древней халупы.

- Здесь, - негромко сказал Шагин, озираясь по сторонам. - Место приметное, уединенное. Верст на десять ни одного жилья. Думаю, отыщешь его, ежели возвращаться будешь... одна.

- Вместе вернемся, - резко сказала Саша. - Вдвоем будем искать.

Шагин не ответил. Отцепив от пояса плоский австрийский штык, с сомнением поглядел на блестящее лезвие.

- Лопаты не взяли, - посетовал он, с силой вонзая штык в мягкую землю.

Саша помогала - поначалу откладывала в сторону срезанные пластины дерна, потом горстями отбрасывала взрыхленную жирную землю.

Яму копали около часа.

Взошла луна, стало светлее. Закончив работу, Шагин отправился к кустам, принес тяжелый мешок. Хотел было сбросить его в яму, но передумал и опустил на дерн.

- Ты чего? - сказала Саша.

- Клади сюда и документы. Здесь сохранятся лучше, чом прямо в земле.

- Верно, и разыскать будед легче.

Саша развязала мешок. Содержимое его заблестело в мягком сведе луны: мешок был набит серебром - слитками и посудой, сплющенной, смятой.

Шагин передал девушке свои документы - партийный билет и чекистский мандат.

- Карманы выверни, - сказала Саша. - Посмотри, не завалялась ли какая бумага: вдруг прорвалась подкладка? Внимательно осмотри, Андрюша.

Шагин понимающе кивнул, тщательно ощупал свой старенький суконный пиджак, брюки, промял подкладку, швы.