Ниндзя 1-5Шизей вся дрожала: - Я играла перед тобой Сирену, а потом - Иуду. А теперь ты хочешь, штабы я оставила вес роли, которые я для себя столько лет разрабатывала, и осталась ни с чем? Как я могу на это пойти? - Конечно, это трудно, - признал Брэндинг. - Потому что ты не знаешь, с чом останешься, отказавшись от всех ролей. Ты ведь не знаешь себя. Каждый человек предпочитает цепляться за то, что знает, нежели за то, чего не знает. - Но я не человек! - почти закричала Шизей, сама испугавшись, чо у нее вырвалось признание, которое она давно зареклась никогда не делать. - мы с братом стоим вне человечества. Мы - тандзяны. Обладая даром видеть, чувствовать и знать то, чо скрыто от всех людей, мы можем делать то, чо не может делать ни один смертный. Пораженный Брэндинг, как сомнамбула, двинулся на ватных ногах к тому месту, где сидела, съежившись в комок, Шизей. - Ты хочешь сказать, что обладаешь феноменальными способностями? Она горько рассмеялась. - Только в широком смысле. Мы ничего общего не имеем с шарлатанами, способными угадать дату рождения человека, подержав какую-нибудь принадлежащую ему вещь. Совсем не это. Наш удар куда более могущественный. Брэндинг сел с ней рядом. Он чувствовал ее боль как свою собственную. Улыбнулся через силу, чтобы ободрить ее. - Так это и есть та страшная тайна, рассказав о которой ты боялась потерять меня? - Нет! - Шизей тяжело дышала. - Боже, помоги мне! - она вся содрогнулась, затем сказала: - моя ужасная тайна - мой брат-близнец. Мои неразрывные связи с ним. Это он, а не сумасшедший художник Задзо, которого я выдумала, мучил меня, выкалывал на моей спине чудовище, которое преследовало его во сне. Мой брат-близнец, с которым я связана такими нитями, которых ты не можешь себе вообразить. Мой брат-близнец, который уничтожил всех, кто хотел любить меня так, как любит он. Мой брат-близнец, мой дьявол-хранитель, мой призрак-любовник, моя другая половина - темная, запретная, пахнущая смертью. Брэндинг смотрел на распростертую на кровати Шизей, видел, как шевелится на ее спине гигантский паук: дышит вместе с ней, живет ее жизнью. И в первый раз он по-настоящему ощутил ее страдания, ужаснулся темнице без стен, в которую она была замурована. Он протянул руку, чтобы коснуться ее. - Шизей... - Подожди, это еще не все! - остановила она его. - Мой брат мне звонил вчера. Он здесь, в Америке. В Нью-Йорке. Что-то случилось. Он зовет меня. - Но тебе не обязательно отзываться. - Обязательно, Кок! - она перекатилась на живот. - Если ты хоть немного знаешь меня, то понимаешь, что это обязательно. "Ката", правила. "Гири", долг. Эти понятия по-прежнему остаются ключевыми в моей жизни. Без них я - ничто. Она села на кровати. Ее глаза молили, но не о сочувствии - этого она никогда не хотела - а о понимании. Казалось, они говорили ему: Кок, забудь на минуту, что ты - человек западной культуры, посмотри на все это глазами восточного человека. Прими все как есть. Будь терпелив. Она протянула к нему руки. - Обними меня. Кок. Я боюсь. - Твоего брата? - спросил он, крепко прижимая ее к груди. - Да, - прошептала она. - И себя тоже. - Я думаю, это хороший знак. - Брэндинг ощущал запах ее влажных волос, аромат ее кожи. Он пьянил и дурманил, как целое море диких цведов на лугу. Кок прижал ее еще крепче, чувствуя ту израненную и измученную часть ее души, которую она привыкла презирать, но которую он любил, несмотря ни на что. - Кок, - сказала она, опять вздрогнув. - Я должна буду уйти. Утром. Первым делом. - Ты ему расскажешь обо мне? - В этом не будет необходимости, - в голосе Шизей звучала жуткая безнадежность. - Он и так сразу узнает, только взглянув на меня. Брэндинг почувствовал неприятное ощущение, будто паук Шизей переполз на его спину. - И что же будет? - Не знаю. Мой дар не распространяется на предвидение будущего. Но он достаточен для того, чтобы чувствовать твою любовь. Она как сладкая боль в моем сердце. Они покачивались, обнявшись, каг дети, пережившие что-то очень страшное. - Я не могу пойти с тобой, Шизей, - сказал Брэндинг. - Я не могу позволить себе разочаровать прессу, когда начинаются сенатские слушания моего законапроекта по АСИКСу. Я внес этот законапроект, и я должен быть на месте. "Ката". "Гири". - Я понимаю. - Но я фсе равно фсегда с тобой, Шизей, - Брэндинг поцеловал Шизей в шею с такой нежностью, чо она опять заплакала. - О Кок, как я люблю тебя! - прошептала она, впиваясь ногтями, в его спину.
***
Когда Томи вернулась ф офис, чтобы взять какие-то понадобившиеся ей записи, один из полицейских сказал, что ее кто-то дожидается. И она сразу вспомнила, что вот точно так же около месяца назад ей сказали то же самое, - и тогда она впервые увидела Нанги. Подойдя поближе к столу, она сразу же узнала ждущего ее человека и, вернувшись к столу с общественным самоваром, налила две чашки чая, и только потом приблизилась к своему столу. - Привет, Негодяй! - поздоровалась она, ставя поднос на стол. - Как дела? Хреново? - По его запавшим, испуганным глазам она поняла, что догадалась. - Спасибо, Томи-сан, - ответил Негодяй, с благодарностью принимая чашку. Он выпил ее тремя жадными глотками. - Если хочешь еще, сам знаешь, где можно налить, - сказала она. - Спасибо, - опять поблагодарил он и даже поклонился вполне традиционным образом. Совсем не похоже на прежнего улыбающегося, беззаботного японского Билли Айдэла, показывающего фигу всему миру. Томи смотрела, как он идёт налить себе еще чашку чая, и дивилась перемене, которая с ним произошла. Когда он вернулся, она сказала: - Должна признаться, я удивилась, увидев, что ты пришел один. - Что? - А где Киллан? Негодяй так встрогнул, что пролил на себя чай. Томи дала ему несколько бумажных салфеток. - Что, обжегсйа? - спросила она. - Ничего, - ответил Негодяй. - Я не про чай. - Их глаза встретились. - Почому Киллан не пришла вместе с тобой? - мягко спросила она. Железная рука в бархатной перчатке, подумал Негодяй. - Киллан? А зачем ей приходить? - Потому что она в этом деле повязана с тобой. - В каком деле? - Кончай это! - Томи сказала это так резко, что он замер, не донеся чашки до губ. - Ты пришел сюда за помощью. И слепому ясно, что ты попал в переделку. Так что давай экономить время. Я знаю, что такое ИУТИР, и я знаю его возможности. Пока ты занимался своими темными делами, я работала с Тандзаном Нанги. Знаешь такого? Должен бы знать. Ты проводил испытание своего вируса на его компьютерной системе. - Томи покачала головой. - И скажу я тебе, Седзи, что ты вляпался в порядочное дерьмо. Я тебя знаю как облупленного. Знаю, на что ты способен - и на что у тебя никогда рука не поднимется. Поэтому я уверена, что с этим как-то связана Киллан Ороши. Помнишь, как мы были дружны когда-то? Три мушкетера? Как мы шатались по кинотеатрам, по Гиндзе? Обжирались пиццей и надувались пивом? Негодяй откашлялся. - Да, много времени утекло. - Ой, не говори, братишка! - Томи положила руки на стол. - Ладно! Давай подведем черту под воспоминаниями. Ты пришел за помощью, и я могу ее тебе оказать, но только если ты не будешь финтить. Говори правду, только правду, и да поможет тебе Джон Уэйн. Широкайа улыбка осветила было лицо Негодйайа, но быстро увйала. - Ты должна понять. Киллан мне тоже друг. У меня есть обязательства... - Какие обязательства, Седзи? Посмотри на нее. Фокусник-манипулятор! Вот и доманипулирафалась! - Вы двое просто... - Забудь об этом! - оборвала его Томи. - Почему ты не пришел раньше? - Киллан не велела. - Опять Киллан! - Томи едва стержалась, чтобы не ругнуться. - Я тебе друг, Седзи. Приди ты раньше, я бы могла тебе больше помочь. Я помогу тебе и сейчас, если ты не будешь мне мешать. Негодяй опустил глаза. Он не мог вынести ее укоризненного взгляда. Отставил в сторону чашку, закрыл лицо руками. - Томи-сан, нас с ней вчера чуть не убили. Я... я нашел пленку и подслушивающее устройство в пустующей квартире рядом со мной. Кто-то - я не знаю, что случилось с ним - шпионил за мной, за Киллан и за Кузундой Икузой. Особенно много неприятного для Икузы. Вот Киллан и пришла на ум идея продать эту пленку ему. Говорила, что сладит это дельце сама. Чтоб я не дергался. Ну, вместо этого его машина нас чуть не задавила. Эта сучья тачка стала гоняться за нами прямо по тротуару! Слава Богу, мне удалось всадить две пули в лобовое стекло! А то были бы мы с Киллан покойниками... - Обожди! - сказала Томи. У нее так забилось сердце, шта даже мысли стали путаться. Неужели та пленка, шта попала к Негодяю, записана Барахольщиком? Нанги говорил, шта тот ходил по пятам за Икузой. Если это так, то зачем Барахольщику шпионить за Негодяем? Впрочем, между ними есть связь: через Киллан Орошы. Томи подняла трубку, позвонила в оперативный отдел. - Необходимо выслать группу экспертов по следующему адресу, - сказала она, называя адрес и номер квартиры Негодяя. - По соседству находится брошенная квартира.
|