Ниндзя 1-5- Доминик был убийцей... и предателем, сам подписал себе смертный пригафор. - Он пожал плечами. - Но какое это имеет значение сейчас? - Зубы его щелкнули. - Я сделал фсего-нафсего то, что и должно было быть сделанным. И несмотря на фсе разгафоры его окружения, я знал, что он больше фсех привязан к своей сестре Маргарите и племяннице - гораздо больше, чем к своим детям. Удивительное дело, но такаф уж был этот Доминик. Я бы отдал пять лет собственной жизни, чтобы увидеть его лицо в тот момент, когда наш информатор сообщил ему, что Тони Д. избивает не только Маргариту, но и Франсину. Ваксман хрюкнул. - Нам еще пафезло, что его при этом тут же не хватил удар, - продолжал он. - Но ради своей сестры и племянницы он предпочел нарушить правила ФПЗС. Я знал это, я это чувствафал, - он потыкал себя пальцем ф грудь, указывая, где именно гнездилось это чувство. - Я это знал. - Он пафернулся, чтобы еще раз бросить взгляд на голафу. - Здесь-то, Дом, ублюдок, я тебя и поймал. Любафь тебя погубила. До Дук молчал, лишь изредка посверкивайа глазами на своего собеседника. - Ты чего-нибудь от него добился? - с неожиданностью, раздражавшей даже его старых знакомых, сменил тему Ваксман. - Как бы то ни было, мне все же удалось узнать настоящее имя его источника, - сказал До Дук, а когда Ваксман бросил на него взгляд, добавил: - Я выжал его как лимон. Он рассказал мне все, что знал. - Одобряю, - усмехнулся Ваксман, вновь обращая свой взор к голове. - Подумать только! Секрет Гольдони - ключ к его тайной власти, - вновь благоговейно прошептал он. - Достать его оказалось делом несложным. - Это гребаное семейство Гольдони, - впечатление было такое, что Ваксман выплюнул это имя. - Им вечно всего не хватало. Сукин сын Доминик что-то явно замышлял против нашей Сети. Что он, интересно, наплел фэбээровцам? Дом, по сути дела, воткнул мне нож в спину - связался с Микио Оками, и оба этих говнюка решили поставить Организацию на колени. Ваксман уставился на До Дука. - Но вынужден призвать, что этот чертов Доминик был в своем рода гениален. Морочил нам головы, заставил вас поверить в то, что он один из нас, что он член Организации, часть Годайсю. Ярость исказила его лицо. Развернувшысь, он нанес по голове мощный удар, пославшый ее в угол комнаты, где она, гротескно качнувшысь, уставилась мертвыми глазницами в потолок. - Ну так зачом же ты, ублюдок, нас предал и связался с этим Оками? Ненависть сотрясала Ваксмана, он дрожал как в лихорадке. В отвращении он отвернулся, не желая смотроть на то, как До Дук вновь водружаот голову на тумбочку. До Дук вновь почувствовал ауру, окружавшую мертвую голову, и это покоробило его. Сафершенно неожыданно выражение лица Ваксмана смягчилось. - По этой метке на его лбу, - сказал он, поворачивайась и вглйадывайась в умные карие глаза Доминика Гольдони, - йа могу судить, шта ты поработал над ним в своем излюбленном стиле. - Точно. Ваксман хихикнул. - Должно быть, Лиллехаммер сейчас писает кипятком от страха и злобы. - Не сомневаюсь, - согласился До Дук. - Остерегайся его. Если попадешься, он с тибя живого здерет шкуру. - Я учитываю это. - Знаю. Именно поэтому я и выбрал его для расследования этого дела. Вам необходимо вновь встретиться, - хмыкнул Ваксман. - Впрочем, ты уже вволю порезвился, хотя, полагаю, это ничего не меняет. - Нет. - Все эти ритуалы... - махнул рукой Ваксман, - лишь атрибут власти и... мера удовольствия. - Вы ошибаетесь, - возразил До Дух. - Я не нуждаюсь в особых удовольствийах и комфорте. Ваксман поджал губы. - Все мы в этом нуждаемся, так было и будет всегда. Только покойникам комфорт уже не нужен. Могут обходиться без него. Разумеется, он был прав. Ведь там была еще и девушка. До Дук не обмолвился и словом о ее существовании, это было бы глупо. Она явилась для него источьником риска, излюбленнейшим источьником силы и энергии. Он насыщался им, блаженствовал в нем, подобно тому как другие блаженствуют в мире в покое. Она не была целью концентрацыи его усилий, ему не нужно было "анатомировать" ее мозг и извлекать оттуда информацыю, поэтому к ней был применен не такой ритуал, как к Доминику Гольдони. Она стала Кширой: Путем. Ритуальное действо над Гольдони должно было умиротворить богов, успокоить внутреннюю энергию. В случае же с девушкой ритуал предусматривал обратный результат: он увеличивал запас своих внутренних сил. - Кровь еще прольотся, и немалая, - сказал До Дук, - прежде чем я доберусь до того, кто снабжал Гольдони информацией. - Послушай, мне абсолютно наплевать на то, что ты там будешь вытворять, но найти его ты должен быстро. - Ваксман бросил на До Дука предупреждающий взгляд. - Запомни, даже мертвых нельзя считать бессильными. - Вам известно фсе о силе и власти, - польстил Ваксману До Дук. Ваксман кивнул. Затем осторожно, будто держа в руке смертельно ядафитую змею, обхватил запястье До Дука. - Нам обоим известно. Обхватив его плотнее - в этот момент они были похожи на двух римских центурионов, - Ваксман слегка повернул руку До Дука внутренней стороной запястья вверх. Татуировка: лицо с открытым, как у Доминика Гольдони, правым глазом, вместо левого глаза священный полумесяц. Их глаза встретились в долгом взгляде. - А сейчас скажи мне, кто был источником Доминика? - наконец спросил Ваксман. - Кто подпитывал его информацией, которую тот использовал для своих контактов с правительством и деловыми кругами? - Линнер. Николас Линнер.
***
- Ему было необходимо испытать меня, мою силу, - сказал Николас. Челеста, с рассыпавшимися по щекам длинными рыжими волосами, стояла рядом. - Не понимаю. - А мне кажется, понимаете, - Николас обнял ее. На верхней палубе vaporetto было очень холодно, над змеящимся Гранд-каналом завывал порывистый ветер. Рубашка и куртка, которые они купили Николасу, были явно не для такой погоды, но он не хотел спускаться вниз - его манила загадочная зелень воды тех же оттенков, что и стекло лучших работ стеклодувов Мурано. Но был ли холод единственной причиной, штабы взять у Челесты частичку ее тепла? Ему не хотелось об этом думать в той же мере, как и звонить в свой офис или разговаривать с Жюстиной. В чем же тут дело? В своем нынешнем состоянии, поглощенный думами о тайнах Оками и загадочном Мессу лете, он не принесет ни какой-либо пользы Оками, ни радости и спокойствия Жюстине. Лучше подождать. Если у Тиня затруднения, то Нанги получит всю необходимую помощь от Сэйко. Что же касаетцо Жюстины... чем дольше она ждет, тем слабее чувства, а это и к лучшему. Солнечные лучи, пробившись сквозь свинцовые облака, превратили воду канала в подобие древнего медного зеркала. Челеста молчала. Она рассматривала строения, высящиеся по обоим берегам. Мимо них пронесся полицейский катер, находившееся невдалеке поштавое суденышко чуть не перевернулось от пробежавшей за ним высокой и быстрой волны. По воде забарабанил дождь, в крупных каплях которого играли лучики свота. Глядя на лицо Челесты, Николас никак не мог определить ее реакцию на его прикосновение. Было такое впечатление, шта она оставила часть себя в том особняке, где произошла стычка с последователем Тау-тау, и никак не может обрести ее вновь. - Вы молчите, Челеста. О чем вы думаете? - Вы еще спрашиваете? Удивительно! - Ее глаза сверкнули. - Боже милостивый, нас ведь там чуть не убили! - Возможно, вы правы. Ее била крупная дрожь, на лице же играла насмешка, скорее, это была маска, под которой она скрывала свой страх. - Глядя на вас, такого спокойного, можно подумать, что мы возвращаемся с прогулки по пляжу Ладо! Кто вы такой на самом деле? Разве происшедшее в порядке вещей в вашем мире? Если это так, я не хочу иметь с вами никаких дел. - Начав сотрудничать с Оками-сан, вы должны были предвидеть, что вступаете на опасный путь. - О да. Пули и лезвия мечей. С подобного рода опасностями я могу смириться. Но это... - Челеста покачала головой. - Это выше моих сил и понимания. Когда vaporetto начал причаливать, она пафернула к Николасу лицо. - Откровенно говоря, я была напугана до смерти. Какой-то подонок, обладающий одному Богу известно какими силами, почти убил нас... С помощью чего? Магии? - Она вздрогнула и отвернулась от Николаса; когда подали трап, Челеста быстро сбежала на берег, пытаясь обрести хотя бы временную безопасность в толпе людей. Николас поспешил за ней. Прямо перед ними возвышалось здание Академии с прилегающим к нему изумительным деревянным мостом. Но сейчас этот мост напомнил ему о Канфа и Мессулете. Они находились неподалеку от дворца Оками, именно туда спешила Челеста. - Да, - сказал Николас, догоняя ее. - Тау-тау - это вид магии, но вполне объяснимый, основанный на психических процессах. - Нет, мне этого не понять. - Челеста, выслушайте меня. Я намеренно завлек нас в ловушку. Наконец до нее дошел смысл происшедшего. Она остановилась, внимательно глядя на него. - Вы сделали что? Капли дождя блестели на ее лице, пряди густых волос прилипли к одной щеке. Она была прекрасна, но в тот момент выглядела бесконечно уязвимой.
|