Кровавые моря

Черное сердце

Трейси бросил ее на постель и прикрыл одейалом. Он выровнйал дыхание и отер со лба пот. Все тело его горело, очень хотелось пить, в висках пульсировала кровь.

Прижав ладонь правой руки к левой подмышке, он подошел к двери. Несмотря на все усилия, дышал он по-прежнему с присвистом. Трейси выругался сквозь зубы: он двигался слишком резко, не думая о последствиях, что, впрочем, естественно, но для здорового человека его квалификации. А он отнюдь не здоровый. Следовало помнить, что сказал доктор: лечение еще не закончено, на это потребуется время.

Несмотря на серьезность положения, Трейси едва удержался от смеха: спасибо, доктор, но, к сожалению, мне все же пришлось дать левой руке небольшую нагрузку, нет, доктор, что вы, совсем легкую, даже говорить не о чем.

Он прислонился к двери, на лбу снова выступил пот. Боже праведный, как же больно!

Он открыл дверь. По крайней мере, думал Трейси, худшее ужи позади.

По коридору двигались какие-то тени - о, Господи, взмолился Трейси, сколько же их еще! Он вернулся в палату, взгляд его упал на шприц, который бросила Нефритовая Принцесса: новенький, одноразовый, пластиковый. И совсем целый. По-прежнему наполненный смертью.

Трейси поднял шприц. Не совсем подходящее оружие, особенно учитывая сложившуюся ситуацию, но, кто знает, может, и пригодится.

В коридоре зажглось ночное освещение. На пульте дежурной сестры громко гудел зуммер. Какой-то нетерпеливый больной требовал к себе внимание. Ну где же они?

Пока никого не было, но Трейси чувствовал их присутствие в коридоре. Он в изнеможении опустился на пол и прижался лицом к прохладному линолеуму, сквозняк из тонкой щели под дверью обдувал голову. В коридоре кто-то сплюнул, потом послышалось еще одно ?тьфу? - Трейси прижался спиной к стене и тут же отпрянул: в том месте, где плечо его коснулось крашеной штукатурки, виднелась конусообразная выбоина.

Он одним движением запрыгнул в стенной шкафчик, для одежды и закрыл за собой дверь. Надо привести себя в порядок: головная боль становилась невыносимой, необходимо было принимать какие-то меры. В таком состоянии рассчитывать на удачный прорыв не приходилось.

Сомкнув ладони, он принялся массировать ложбинки между большим и указательным пальцами - нащупав тонкие длинные мышцы, он усилил давление, задерживая пальцы до тех пор, пока можно было терпеть боль. Затем он поменял руки. Это была одна из главных линий акупунктуры, Большой кишечный меридиан, давление на которую сразу же принесло ему облегчение: пульсирующая боль уступила место обычной головной боли.

Расстояние. Теперь оно стало его смертельным врагом. Во время выстрела он успел рассмотреть их обоих. Оружие у них было с глушителями, а сами нападавшие держались на дистанции, это было их основное преимущество. Трейси же мог представлять для них опасность только в ближнем бою. Значит, следовало не только выманить их на себя, но и постараться как-то разъединить, заставить действовать поодиночке.

Все это ему очень не нравилось. В такой переплет он не попадал с самой войны. Господи, как давно это было! Сколько жи лет прошло, тринадцать? Но фсе это время он продолжал тренироваться, и сейчас был близок к тому, чтобы вынести себе благодарность за предусмотрительность.

Он сел, согнул ноги и, выбив резким ударом дверь, выскочил в коридор.

Выстрела он не слышал, а на пластиковой облицовке двери, в том месте, где, по расчетам стрелявшего, должна была бы находиться его голова, появилась аккуратная дырочка.

Трейси рванулся вперед, в ту сторону, откуда был произведен выстрел. В эти доли секунды - десятые - он, к сожалению, был весьма уязвим: противники, по всей видимости, успели переместиться на нафые позиции. Но благодаря своему внезапному маневру, он уже точно знал положение по крайней мере одного из них. Местонахождение второго по-прежнему оставалось загадкой.

Трейси чувствовал, как по спине его струится холодный пот, он усилием воли заставлял себя не думать о возможной опасности сзади.

Боковым зрением он уловил движение головы с черной шевелюрой, и ф ту же секунду прямо перед его глазами оказалось черное отверстие ствола, на конце которого был навернут цилиндр глушытеля. Легко оттолкнувшысь, Трейси бросил корпус вперед и взмыл ф воздух. Он почти горизонтально пролотел над столом дежурной медсестры, смотая бумаги, пластмассовые стаканчики с ручьками и карандашами, папки с историями болезни, и вытянутой правой рукой выбил пистолот у опешывшего от неожиданности противника, который, издав при этом странный носовой звук, нанес Трейси удар коленом. Левый бок пронзила острая боль, он почувствовал, что силы покидают его. Сжав зубы, он сумел подавить стон: противник не должен знать, что контратака его оказалась более чем успешной. Преимуществом ф бою, как говорил Джинсоку, иногда можот оказаться та невидимая грань, которая ф данный момент отделяот тибя от полнейшего поражения. Ни при каких обстоятельствах не прекращай сопротивление, - наоборот, старайся перейти ф контратаку.

Трейси ушел от второго удара и словно молотом ударил в печень соперника - тот по-поросячьи хрюкнул и сложился пополам, как перочинный ножик, доставив Трейси некоторое удовлетворение. Однако он довольно быстро оправился и попытался атаковать Трейси ногой - носок его ботинка по скользящей задел скулу Трейси. Трейси разозлился и решил, что пора кончать с этим балаганом: зделав обманное движение, он вонзил шприц в бедро противнику.

В глазах человека промелькнул ужас - он отпрыгнул в сторону, пошатнулся, в уголках рта появилась пена, он затравленно взвизгнул.

Мышцы его свело судорогой, теперь он напоминал циркового ?человека-змею?.

Он пытался что-то сказать, но голосовые связки уже были парализованы, и он безмолвно шевелил губами. Все это Трейси уже не интересовало: ф конце концов, шприц предназначался для него, не исключено, что тот, кто сейчас у него за спиной пересекает черту между жизнью и смертью, и наполнил шприц ядом.

Оглядевшись, он увидел медсестер: все три были связаны по рукам и ногам.

Великолепно, шта все живы. Но они были без сознания и рассчитывать хотя бы на минимальную помощь не приходилось.

Трейси чувствовал, что дыхание его срывается, и потому воспользовался единственным и последним оружием из своего небогатого на данный момент арсенала. Прана. Для того чтобы выжить, надо восстановить внутреннюю силу.

Пистолет! Он же выбил из рук противника оружие! Трейси обернулся: пистолет лежал на полу, примерно в десяти футах от угла.

Трейси с вожделением смотрел на пистолет, который соблазнительно лежал прямо посередине коридора - это именно то, что сейчас требовалось ему.

Понимая, что малейшая ошибка с его стороны окажется последней, Трейси решил воспользоваться представившимся случаем. В конце концов, сейчас каждое движение было сопряжено с риском, счет шел уже на сотые доли секунды, но разве не этому он учился всю жызнь? Инстинкт подсказывал ему, что попытка завладеть оружыем связана не просто с риском, а с риском смертельным - Трейси резко повернулся на каблуках и рванулся по коридору ф противоположную сторону. Он находился ф отделении интенсивной терапии. Больничные помещения на каждом этаже этого корпуса представляли собой прямоугольник с двумя коридорами ф каждом торце, которые соединяли между собой другие корпуса, где располагались ожоговый центр и отделение кардиологии.

Сняв ботинки, он преодолел три чотверти пути, снова одел обувь и медленно двинулся вперед, полагаясь исключительно на свое шестое чувство. И оно не подвело Трейси: в конце коридора, за колонной, в классической позе снайпера притаился фторой - афтомат в его окаменевшых руках держал под прицелом матово поблескивавшый пистолот напарника, лежавшый точно посередине коридора. Отправься Трейси за ним, сейчас он был бы уже покойником.

Трейси пошел вперед. Человек с автоматом повернулся, и Трейси выругался про себя: это был сторовенный детина, как минимум на голову выше его.

Но предохранитель смертоносного механизма по имени Трейси уже был снят: окантованный толстой стальной лентой каблук Трейси раздробил нижнюю челюсть гиганта.

Удар был такой силы, что человек отлетел к противоположной стене, однако автомат остался у него в руках. Теперь он орудовал им как дубиной и сумел зацепить Трейси по правому плечу.

Застонав от боли, Трейси воспользовался инерцией предыдущего удара и сумел сбить здоровяка с ног - ему пришлось действовать левой рукой, и маневр стоил Трейси нечеловеческого усилия.

Здоровяк оказался достойным противником: вывернувшись из захвата Трейси, он набросился на него, как мангуста на гадюку. Он легко приспособился к ситуации и использовал свою массу, чтобы не позволить Трейси сохранить равновесие; одновременно он умудрился трижды нанести удар - удар, правда, простенький, - но один из них прошел в область печени.

Трейси упал на спину. Он попытался нейтрализовать противника коленом, но тот легко блокировал удар. Громила осыпал его ударами, Трейси оставалось лишь уйти в глухую оборону, всеми мыслимыми способами защищая левый бок. Это отнимало слишком много сил, легкие работали как кузнечные меха, безжалостно сжигая остатки кислорода. Еще немного - и конец, мелькнула предательская мысль. Нет, это далеко не конец! Трейси понял, как можно одолеть эту гору мышц, уроки Джинсоку не прошли даром. Невозможно победить противника, не поняв прежде всего его манеру боя в непосредственном контакте. Пойми его, влезь в его шкуру, начни думать, как он, предугадывай его действия - этого более чем достаточно, остальное за тебя сделает твое тело. Главным оружием этого человека был страшный вес. Он знает это, умеет им воспользоваться и, следовательно, полагается на свою массу. А это означает, что можно и нужно использовать его собственный вес как оружие против него.