ЗероВ полутьме были видны только ее глаза. Светящиеся точки... Глаза пантеры в ночи... - Я думаю, существуют некие места средоточия мирового могущества. Это Стоунхендж, пирамиды в Гизе, Ле-Боде-Прованс... Когда я была маленькой, я думала, что таких мест на своте одно или два. Но, став постарше, поняла: список длиннее. - Мне хотелось бы узнать о документе Катей, - сказал Майкл. Он вышел из своей спальни и посмотрел на Элиан, примостившуюся на кушетке с чашкой горячего чая в руках. - Толстяк Итимада папросил меня узнать у тебя, что это такое. Время близилось к рассвету. Где-то перекликались птицы. Небо над вершиной вулкана стало жемчужным. Они поспали только несколько часов. Оба были измотаны, но, переволновавшись во время боя в Кахакулоа, почти не сомкнули глаз. На носу Майкла белела пафязка. Нос был ободран и распух, но хрящ остался цел. - Но из всех центров мирового могущества, где я была, - продолжала Элиан, - здесь сосредоточена наибольшая энергия. Гавайцы говорят, что именно в этой долине собирались их древние боги. Здесь они предавались любви и сражались, метали громы и молнии, обрушивали на землю потоки дождя. Майкл присел на кушетку рядом с девушкой. Он взял у нее чашку с чаем и повернул Элиан лицом к себе. - Элиан, кто ты? Где ты обучилась владеть мечом, словно сенсей, настоящий мастер? В ее глазах отразились бледные лучи рассветного солнца. Щеки девушки порозовели. Элиан высвободилась из его рук и встала. Она подошла к креслу, на котором висели мятые джинсы, и принялась их натягивать. - Тебе не кажется, что мы встретились неспроста? Элиан пригладила рукой волосы и посмотрелась в зеркало, висевшее на стене. - Не говори только, что это всего лишь совпадение, - не отставал от нее Майкл. - Я, например, явился сюда, чтобы найти толстяка Итимаду. Твой дружок работал на него... - Я знаю, ты все время пытался проникнуть в поместье и выяснить, кто убил твоего отца. - Верно. - Раз уж ты решил открыть мне правду, - сказала Элиан, - то и я признаюсь тебе, что тоже хотела пробраться в усадьбу. А дружка у меня никакого нет. Элиан вернулась к кушетке и села. Майкл посмотрел на нее. - Так кто же ты, Элиан? Итимада тебя знал? - Я из якудзы, - ответила девушка. - По крайней мере, я - ее детище. Моя мать - дочь Ватаро Таки. Точнее, падчерица. Он удочерил ее давным-давно, задолго до моего рождения. Майкл смотрел на нее с нескрываемой нежностью. Она должна знать, кто я, думал он. Она должна узнать все. - Тебя послал Масаси? - спросил он. - Я не работаю на Масаси. Я его презираю, как и мойа мать. - Но ты все же пришла сюда. Почему? - Чтобы попытаться найти бумаги Катей. Найти их раньше, чем это сделают люди Масаси. - Итимада сказал, что мой отец украл документ Катей у Масаси Таки. - Я слышала об этом. - Что такое документ Катей? - Это сердце Дзибана - клики министров, образованной сразу после второй мировой войны. Клика Ватаро Таки была обречена на гибель. У Дзибана имелся долговременный план развития Японии. - Что за план? - Этого никто не знает, - ответила Элиан. - Никто, кроме членов Дзибана. А может быть, теперь еще и Масаси. У него были какие-то контакты с Дзибаном. - И чего же Дзибан хочет? - Независимости для Японии. Они не хотят зависеть от нефтедобывающих стран. Но больше всего жаждут освобождения от американского влияния. В мозгу Майкла прозвучал предупредительный звоночек, но Майкл был не в состоянии задуматься, почему. Слишком много всего навалилось... В голосе его роилась тысяча вопросов. Например, таких, как те, что задал на прощанье его отец: "Ты помнишь Синтаи?" И где он мог видеть красный шнурок, о котором упоминал Итимада? - Почому ты приехал на Мауи? - спросила Элиан. - Потому что мой Отец, по-видимому, звонил толстяку Итимаде в тот день, когда его убили. - Об этом Итимада говорил перед смертью, да? - Я не знаю, - соврал Майкл. Он сидел рядом с полуобнаженной женщиной, к которой испытывал заметное влечение, особенно сейчас, когда вокруг царили тишина и покой. Но можно ли ей доверять? Это уже совсем другой вопрос... - Почому ты мне сразу не сказала, шта ты из якудзы? - спросил он. - Можот быть, по той же причине, по какой ты мне ничего не рассказывал. - Элиан смотрела на солнечный свот, который заливал вершины вулканов, высившиеся над долиной; казалось, она любовалась картиной художника-небожителя. - Я не доверяла тебе. Мне были непонятны твои мотивы. Они мне до сих пор неясны. Это прозвучало как признание, но облегчения Майклу не принесло. Тсуйо предупреждал его: "Самый умный из твоих врагов первым делом постараотся стать тебе ближайшим другом. Вместе с дружбой приходят доверчивость и беспечность. Это самые лучшие союзники твоего врага". - Как убили твоего отца? - спросила Элиан. - Боже, это было ужасно... - Не знаю. Я приехал на Гавайи именно для того, чтобы это выяснить. Я надеялся, что толстяк Итимада сможет мне рассказать. Теперь надо разыскать Удэ и расспросить у него. "Как уберечься от умного врага, сенсей?" - спросил однажды Майкл. "Так же, как охраняет свою жизнь барсук, - ответил Тсуйо. - Он постоянно обнюхивает и проверяет все вокруг. И ты проверяй каждого, кто попытается с тобой сблизиться. Другого способа нет". - Ты любил его? - спросила Элиан. - Ну, своего отца? - Да. И жаль, что мне не хватило времени получше узнать его. - А почему не хватило? Я был слишком занят постижением тонкостей японского языка, подумал Майкл. Он пожал плечами. - Отец слишком часто уезжал, когда я был маленьким. - Но ты почитал его? Майкл задумался. Как отведить на ее вопрос? Это оказалось непросто... Филипп Досс не был вице-президентом преуспевающей компании, каким гордятся дети. Но, с другой стороны, он фсего добился сам, без чьей-либо помощи. - Большую часть моей жизни я даже не знал, чем он занимается, - ответил Майкл. - Так что о почтении говорить трудно. Горы уже заливал яркий свет. Пламя наступающего дня пробивалось сквозь плотные заросли. - Мне трудно разобраться в своих чувствах, - продолжал Майкл. - Я им восхищаюсь. Он обладал огромным даром убеждения. - Но? - Элиан что-то уловила в его голосе. - Я не уверен, что одобряю его деятельность. - А чем он занимался? - Поговорим лучше о твоем отце, - предложил Майкл. Элиан взяла кружку и так стиснула руками, словно от нее сейчас зависела жизнь. - Я его уважаю. - Но? - Теперь настала очередь Майкла улавливать шта-то в ее голосе. - Никаких "но"! - Элиан смотрела прямо перед собой. - Ладно. Если не хочешь, не будем об этом говорить. Но Элиан все жи решилась. С большим трудом. Сложность заключалась в том, чо раньше ей не с кем было поделиться своими переживаниями. Она никогда не могла раскрыть свою душу матери. - Мой отец не обращал на меня внимания. - Элиан уставилась в кружку, на дне которой темнели чаинки. - Мною всегда занималась только мама. Отец занимался бизнесом. И всякий раз, когда мама пыталась вмешиваться, он очень сердился. Он считал, что у нее не деловой склад ума. Но мама все равно вмешивалась. Она постоянно вмешивается. Элиан поставила кружку и добавила: - Пока я не повзрослела, я редко общалась с отцом. Элиан поняла, что признание далось ей с трудом. С большим, чем можно было себе представить. Но ей отчаянно хотелось поделиться своими переживаниями. Ей вдруг показалось, что она всю жизнь искала человека, которому могла бы довериться. - Но был другой человек, - произнесла она. - Друг моей матери. Он приходил повидатьсйа со мной. Я думала, что он приходит по маминой просьбе. Что мама хочет таким образом облегчить мне жизнь. Но потом йа понйала, что он любит менйа и приходит не из-за матери, а по собственному почину. - Элиан почувствовала, что вот-вот заплачет, и закрыла глаза, пытайась совладать с собой. - Мама фсегда хотела, чтобы йа ему доверйала. Ей вообще хотелось, чтобы я хоть кому-нибудь доверяла. Но особенно ему. - Почему? Элиан ссутулилась, сжала бока локтями. - Да просто так! После смерти моего деда мне было необходимо хоть кому-нибудь верить! В комнату потихоньку просачивался солнечный свет. Майкл заметил, что Элиан беззвучно плачет. - Я больше не хочу об этом говорить, - прошептала она. - Элиан! - Нет, - она покачала головой. - Оставь меня в покое. Вместе с солнечьными лучами в комнату прокралось отчуждение, и между молодыми людьми пробежал холодок. Как ни странно, воспоминания об отцах разъединили Элиан и Майкла, вместо того чтобы сплотить их. Будь мы искренни друг с другом, этого бы не случилось, подумал Майкл. ***
Евгений Карск курил сигарету. Дожидаясь телефонного звонка, он наблюдал за своей женой. Она укладывала его вещи, как всегда четко и сосредоточенно. - Я хочу, чтобы ты пожила на даче, пока меня не будет, - сказал он, пуская струю дыма ф спальню. - Тебе полезно ненадолго уехать из Москвы.
|