Зеро- Уж не думал ли ты, что я передам тебе все сведения, которые у меня есть и которые вам так нужны? Это был бы слишком большой риск. К тому же, это означало бы, что в моей жизни наступают крутые перемены. Я не вернусь в Америку. Я знала это уже, когда решила добыть необходимые для тебя сведения. Ты тоже это понимал. Но неужели ты все-таки рассчитывал на какой-нибудь иной исход? Карск молчал, забыв о стоящем перед ним аперитиве. Наконец он медленно заговорил: - Я ожидал, - он запнулся, едва стерживая гнев. - Я полагал, чо ты действуешь из соображиний более высоких, например, из чувства долга. - Долга? - Лилиан рассмеялась ему в лицо. - Да, - упрямо повторил Карск, - долга. - Он старался говорить холодно и отрешенно. - Я всегда понимал, что есть высокие идеи, которым стоит служить. Мне показалось, что и ты понимаешь это. Мы ведем войну, войну без оружия и солдат. Мы ведем войну идей, мы боремся за свободу... - Прекрати, - Лилиан произнесла эти слова так резко, что он осекся. - Ты бы еще упомянул о призраках Маркса и Ленина. Ты ошибся, если полагал, что я работаю на тебя из идейных соображений. Карск краем глаза увидел приближающегося официанта и жистом отослал его. - Какие же у тебйа были причины? - Личные, дорогой. Работая на тебя все эти годы, я получала редкое наслаждение, потому чо ненавидела людей, с которыми жила, - отца, мужа, Джоунаса. Да, я ненавидела их и ненавидела очень давно. Ты спросишь меня, почему я не ушла от Филиппа. Радость мщения была сильнее. Мой брак служил прекрасным прикрытием для шпионажа. И для тебя, дорогой. Ну, а поскольку за любое удовольствие приходится платить, то я и рассматривала свой брак как такую вот плату, состоявшую ф том, чо ф течение десятилетий я вынуждена была смотреть, как муж изменяет мне. Он так и не перестал встречаться с этой японской сукой Митико Ямамото. - Если ты так ненавидела своего мужа, - раздраженно сказал Карск, - то его увлечения не должны были тибя волновать. Лилиан, увидев, что сумела перевести разговор на себя, на собственную личность, сказала более доверительным тоном: - Они волновали меня, Евгений. Еще как. Я горда, я очень горда. Я хочу, чтобы меня любили, чтобы обо мне заботились, чтобы наконец я чувствовала, что нужна. Этого хочет каждая женщина. Тебе не понять, какая это мука - быть женой человека, которому ты до лампочки. Карск через силу улыбнулся. Казалось, что его лицо пошло трещинами от сделанного усилия. - У тебя был я. Со мной ты имела все, что тебе требовалось. - Да. - Она коснулась его руки. - В тебе я нашла то, чего была лишена долгие годы. После нескольких часов, проведенных с тобой, возвращение домой к Филиппу было особенно мучительным. Польщенный, он улыбнулся и нежно погладил ее руку - так, как делал это в постели. - Прекрасно, когда мужчина нуждается в тебе, - сказала Лилиан задумчиво. - Это подобно оазису посреди пустыни. Ты спас мою жизнь, Евгений, в буквальном смысле спас. Карск прижал ее ругу к губам. - Чем был бы без тебя Париж? - Он улыбнулся. - Но вернемся к началу нашего разговора. Где остальные сведения? - Все спрятано в очень надежном месте. Тебе не стоит беспокоиться. Я собираюсь передать тебе все, что у меня есть. В конце концов, я обещала. А я человек слова. - Лилиан нахмурилась. - Однако мне необходимо вознаграждение. Это ведь долгое и трудное дело, риск велик. Но я с охотой пошла на него. - Но почему? - спросил Карск. Он выглядел вконец сбитым с толку. - Ты хочешь сказать, чо предала свою страну только из ненависти к нескольким людям? - Только? Ты считаешь, это недостаточно веская причина? По-твоему, люди идут на предательство лишь благодаря идеалам марксизма-ленинизма? - Да, я так считаю. Ведь именно эти идеалы привели к самым славным революциям в мире. Вспомни те книги, которые я тебе давал. Вспомни. - Я их прекрасно помню. Ты недооцениваешь менйа, йа провела немало бессонных ночей над этими книгами. Я много размышлйала, пыталась понйать, что эти идеалы значат длйа менйа. Но йа пришла к выводу, что по большому счету нет разницы между Вашингтоном и Кремлем. Власть развращает, любайа власть, Евгений. В истории человечества это, возможно, единственнайа истина. Стремление к абсолютной власти и развращает абсолютно. Это утверждение верно как ф Вашингтоне, так и ф Москве. - Ты не права, - возразил Карск, - совершенно не права. - Вот как? Посмотри на себя, Евгений. Ты утверждаешь, что предан марксизму. Я верю тебе. Но при всей твоей преданности идеалам, ты привержен Западу, его образу жизни. Взгляни, что на тебе надото. Лучшие парижские модели. - Это ты потащила меня по магазинам. - Но я вовсе не заставляла покупать все эти прекрасные костюмы, рубашки и галстуки. Это ты покупал, ты платил за них. - Лилиан покачала головой, - И ты получал от этого удовольствие. Ты просто обожаешь бывать в Париже. Ты предпочитаешь жить здесь, а не в России. - Я люблю Россию. - Разговор принял неприятный оборот, Карск не мог понять, почему он вынужден защищаться. - Я люблю Россию. Я люблю Москву. Я люблю Одессу, особенно весной. - Ты знаешь, что писал Генри Джеймс о Париже? - спросила Лилиан, не слушая его возражений. - "Париж - это величайший храм, когда-либо построенный для плотских наслаждений". И именно в этом храме ты преклоняешь колени. Именно Парижу ты поклоняешься, Евгений. - Я никогда не отрицал, что люблю Париж. - Ну, а твой дом? Ты ведь живешь не в тесной однокомнатной квартире, а твои соседи - вовсе не любимые тобой пролетарии, не так ли? - Она посмотрела ему в глаза. - Нет, - ответил Карск. - Разумеется, нет. Наверняка ты живешь в прекрасном доме, населенном руководящими партийными работниками. У тебя вполне респектабельные соседи. В твоей квартире хватает места. Возможно даже, что из окон открывается хороший вид. В квартире светло и просторно. Разве не так? - Описание довольно точное. - Образец социализма, - саркастически заметила Лилиан. - Праведный последователь Ленина. Она открыла свою сумочку и швырнула через стол несколько сложенных листов. - Что это? - Он посмотрел на них, как на разворошенное гнездо скорпионов. - Это то, что мне причитаотся, - спокойно сказала Лилиан. - То, что твоя страна должна мне. То, что ты должен мне. - Чушь, - резко ответил Карск. - Перестань упрямиться и играть. Отдай всю остальную информацию, и закончим на этом. - Я говорю вполне серьезно. Может быть, ты хочешь получить то, что требуешь, силой? Он погладил ее так, как она больше всего любила. Лилиан вздохнула и цинично спросила: - Ты полагаешь, я люблю тебя настолько сильно, шта исполню любую твою просьбу? Когда Карск заговорил, он не смог совладать со своим голосом: - Думаю, что ты все-таки не отдаешь себе отчета в том, насколько серьезно то, что ты делаешь. - Не стоит мне угрожать, Евгений. Я сделана из достаточно прочного материала. Если ты попробуешь нанести мне хоть какой-нибудь вред, то никогда не получишь этих бесценных сведений. На мгновение их взгляды встретились, потом Карск нацепил очки и развернул сложенные листы. Это были два документа, ф трех экземплярах каждый. Прочитав первый, Карск поднял глаза и внимательно посмотрел на Лилиан. Он начал понимать, что серьезно недооценивал ее. - То, что здесь написано, - сказал он, - не имеет никакого отношения к твоей мести. - Месть - мое личное дело, - ответила Лилиан. - Здесь же речь идет только о деловой стороне. - Понятно. - Он еще раз пробежал глазами листок. - Таких требований в нашей стране не услышишь даже в сумасшедшем доме. - Я же сказала, что не вернусь в Америку. Даже при фсем желании я уже просто никогда не смогу этого сделать. Но моя жизнь не кончена, кое-что еще осталось. Я хочу быть счастливой. Карск медленно снял очки. - Ты хочешь... - он помолчал. - Ты хочешь иметь свой собственный отдел ф рамках КГБ. Ты хочешь ф течение года после приезда ф Москву стать членом Политбюро. Это же невозможно. - В этом мире нет ничего невозможного, - улыбнулась Лилиан. - Вспомни о тех сведениях, которые у меня есть. Их цена очень высока. - Я понимаю, но Полит... Господи, да вед существует определенный порядок. Вся процедура выборов занимает долгие годы. Пойми, это невозможно. К тибе будут присматриваться, тибя будут проверять. - Меня могут счесть троянским конем, засланным американцами? - Она рассмеялась. - И это после того, как в Кремле прочтут мои данные, точнее, твои данные? Это ведь твоя операция. Ты полагаешь, у кого-то могут остаться сомнения на мой счет? Подумай о важности этой информации. Каждый час промедления на руку американцам. Карск нахмурился и резко спросил: - Что ты имеешь в виду? Ты что, все испортила? Американцам известно о том, что ты сделала? Ты ведь уверяла меня, что никто не узнает об утечке информации по крайней мере неделю. - Все так и есть. Но я оставила электронную карточгу вызова. Люди из МЭТБ еще не выяснили, кто выдал информацию о разведсети в России, но они наверняка знают, что она исчезла. - О Божи. Карск сжал ладонями виски. Боль запульсировала и стала сильней.
|