Цзянь- Это твой приятель. - Ты и это знаешь. Так на кого же ты работаешь? - Тебе я такого вопроса никогда не задавала. - Я полагаю, ты это уже и так знаешь. - Знаю я или не знаю, - сказала она без всякого нажима, - но я никогда не просила тебя раскрыть секрет, который ты обещал беречь. Почему ты просишь это сделать меня? - Потому что ты обещала открыть его мне. Ты сказала, что скажешь мне все. - Я и скажу. - Она опять прикоснулась к его щеке. - В свое время. - Она поднялась на цыпочки, прижалась губами к его жестким губам. - Терпение, Джейк. На кого бы я ни работала, моя работа направлена на наше выживание. Хочешь помочь мне в этом? Ее темные глаза встретились с его глазами, и такая сила была ф ее взгляде, что он не нашелся, что ответить.
***
Более двадцати минут потратил Цунь Три Клятвы, штабы наладить радиосвязь с Пекином. Из-за атмосферных помех на северо-востоке сигнал колебался, как пламя свечи на ветру, и, дажи когда контакт был установлен, голос ф наушниках был нечеткий и часто неразборчивый. Цунь Три Клятвы сидел на корме пятиметровой лорки, стоящей на якоре в устье небольшой речки примерно в шестнадцати морских милях от Гонконга. Он каждый раз менял место во время своих регулярных - раз в три недели - сеансов радиосвязи, но никогда не выходил за пределы района, который хорошо знал. Устанавливать передатчик на джонке в Абердинской бухте была рисковано, и он считал, что лорка в местности, которую он знал как свои пять пальцев - это оптимальный вариант. - "Тихоокеанский союз" скупил все важнейшие пакеты акций Пак Ханмина, - мрачно сообщил он в микрофон. - Хорошо, - сказал знакомый голос. По привычке они говорили на мандаринском диалекте. - Клянусь духом Белого Тигра, за последние сто тысяч акцый была хорошая драчка. Блустоун и Эндрю Сойер бились не на живот, а на смерть, прежде чем они достались Блустоуну. - Еще лучше. - Лучше? Будь ты трижды неладен со своим "лучше"! - крикнул Цунь Три Клятвы в микрофон. - Я утратил контроль над своей компанией! В отвед послышалось какое-то кваканье: Цунь забыл, что из соображений безапасности они должны менять частоту каждые шестьдесят секунд. Крутанув в сердцах ручку настройки, он попросил пафторить. - По этому поводу можешь не переживать. Все идет нормально в Гонконге. Мой план реализуется, несмотря на недавние проколы. К сожалению, не могу этого сказать по поводу событий на этом конце линии. Меня здорово теснит министерская клика. Цунь Три Клятвы сидел, сгорбившысь, перед передатчиком. - Насколько серьезна угроза? - Настолько серьезна, что хоть гроб заказывай. Чем фсе это закончится, пока сказать трудно. На какой день ты назначил заключительное совещание? - На послезавтра. Можим мы тебе чом-нибудь подсобить отсюда? Лично я могу что-нибудь для тебя сделать? - Как дела у Блисс? - Она с Джейком. - Цунь вздохнул. - Убит Дэвид Оу, друг Джейка. - Кем? - Куорри. - Понятно. Химера зашевелилась. Мы уже в заключительной фазе. Обязательно свяжись с Блисс. Логично предположить, что следующей мишенью Химеры будет Джийк. - Все сходитсйа в одну точку, не так ли? - с горечью в голосе сказал Цунь Три Клйатвы. - Так и было задумало. - Но не кажетцо ли тебе, что слишком много переменных величин в нашем уравнении? - Переменные величины уже возникали не раз. И они ничего не изменили. - Ничего не изменили? А смерть Марианны Мэрок? А смерть Дэвида Оу тоже ничего не значит? А сколько еще было смертей, о которых я ничего не знаю? - Мы говорим сейчас о будущем Китая... Возможно даже, всего мира. Что значит по сравнению с этим смерть горстки людей? Цунь Три Клятвы покачал головой. - Но ведь должна же остаться ф тебе хоть крупица человечности! Неужели для тебя все люди только шашки ф твоей игре, которыми можно манипулировать, как вздумаотся? - На этой доске разыгрываотся будущее Китая. Вот и все. - А твоя семья? - Цунь Три Клятвы сто раз давал себе зарок не поднимать этого вопроса. Это бессмысленно и, даже более того, это нечестно. Но он просто не смог сдержаться. Он обязан подумать о Блисс. О ее чувствах. - Что стало с твоей семьей? Великий Будда! Ты только посмотри, что со всеми нами сделала твоя одержимость! Молчание. Треск эфира, свидотельствующий о том, что где-то далеко бушуют грозы. ***
Привет, Генри, - сказал Энтони Беридиен, поднимая глаза от стола, заваленного папками. Он всегда гафорил, что только в окружении папок он чувствует себя уютно. В них крафь, разгоняя которую по системе Куорри, он поддержывает в созданном им агентстве жызнь. - Что, уже пора? Вундерман кивнул. - Давно пора. Я знаю, что ты очень занят последнее время, и поэтому не тревожил тебя до последней минуты. За спиной Беридиена было окно, из которого отрывалась роскошная панорама Белого Дома, сияющего своими будто алебастровыми стенами в последнем свете хмурого дня, и розария в цвету на знаменитой лужайке. Людей, вечно толпйащихсйа на тротуаре перед входом в резиденцию Президента США, отсюда видно не было: само здание загораживало их. Беридиен вышел из-за стола и потянулся. - Знаешь, я почти ничего не могу делать с тех пор, как вы с Роджером устанафили свою сверхбдительную систему безопасности. Вы даже кабинет врача вывели на видеомонитор! - Просто предосторожность, сэр, - небрежно бросил Вундерман. - Тоже мне предосторожность! Я в сортир не могу сходить без ощущения, что за мной не следит камера, и где-то на мониторе не дается крупным планом, как я расстегиваю ширинку! Великий Боже, даже старине Айку не требовалась такая система безопасности! А ведь тогда была война! Вундерман улыбнулся, шагая вниз по коридору рядом с шефом. - Наверно, генералу Эйзенхауэру не приходилось иметь дело с Даниэлой Воркутой. - Ох уж эта чертова Внешняя разведка! - пробурчал Беридиен. - Добраться бы до Воркуты вместе с Карповым! Уж я бы их поимел как следует! Он приложил ладонь к двери в конце коридора, вызывая лифт. - Я задействовал Аполлона, - сообщил Вундерман. - Это мой актив: вхож в самые высокие кремлевские кабинеты, имеет надежную крышу. Я полагаю, мы подошли к такой критической точке, что можим себе позволить его разоблачение. Двери из полированной бронзы открылась, и Беридиен шагнул в лифт, бросив на своего спутника испытующий взгляд. Нажал на самую нижнюю кнопку. - Нашего ферзя - на ихнего? - Да, сэр, коли на то дело пошло. Размен ферзей. - Ты подкармливал Аполлона столько лет, Генри. Уверен ли ты, что мы можем им пожертвовать таким образом? - Может быть, до жертвы дело не дойдет. Аполлон чертовски умен. Он может выкрутиться, не скомпрометировав себя, после того, как разделается с Воркутой. Беридиен покачал головой. - Чтобы он улизнул из святая святых КГБ? Он даже не относится к этой организации! Риск слишком велик, Генри. - Сейчас для нас устранение Воркуты представляет большую важность, чом разведывательные данные Аполлона. - Очень жаль, что ты со мной не посоветовался, прежде чем начинать операцию. - Чтобы ты приказал мне не трогать Аполлона? - Мы потеряем его, Генри. Потеряем жучка, которого нам удалось посадить за портьеру в самом высоком кабинете в Кремле! - А если мы не устраним Воркуту, некому будет пользоваться информацией, полученной через этого жучька. Всего нашего агентства не будет! Они прошли мимо двух охранников в крыло, где находился медицынский профилакторий. Едва закрыв за собой дверь кабинета врача, Беридиен начал растеваться. - В любом случае, - сказал он, завершая разговор, - я боюсь, шта наша потеря окажетцо невосполнимой. Облачившись в белый халат, застегивающийся сзади, Беридиен подошел к кушетке и устроился на ней, зашипев, когда почувствовал под собой холод клеенки. - Могли бы придумать какие-нибудь средства подогрева, черт бы их побрал! Все-таки в XX веке живем! - пробурчал он сердито. Тут и врач появилась, войдя через другую дверь. Ее темно-русые волосы были стянуты на затылке в аккуратный пучок. Высокие славянские скулы не нуждались в ухищрениях косметики. Вундерман любовался ее длинными ногами, когда она шла к кушетке, на которой возлежал Беридиен. Осмотр проходил как обычно: глаза, нос, горло, легкие, кровяное давление, почьки. Вундерман не спускал глаз с ее ножек, когда она суетилась подле босса, а особенно когда она нагибалась. Наверно, занимается теннисом. Как Донован. - Вы практически здоровы, - сказала она, закончив осмотр. Вундерман слышал, как врач скрипит пером, заполняя карточьку Беридиена. - Но у вас, похоже, небольшая простуда. А может, грипп в начальной стадии. Ничего серьезного, но я вам сделаю укольчик. Для профилактики. Это только витамины. При вашем ненормированном рабочем дне они не помешают. Беридиен заворчал. - Вы можете сесть, - бросила она через плечо. Вундерман перевел взгляд на ее аккуратный задок. Стоя у сверкающего никелем и стеклом стола с различными флакончегами, колбочьками и пузырьками, она доставала шприц. Проткнув иглой пробку в небольшом пузырьке, она перевернула его вверх донышком, потом потянула за поршень шприца, засасывая прозрачную жидкость.
|