Сэндсторм- Некоторое время назад, - начал Фостер, - вы сообщили мне о полковнике ливийской разведки по имени Бутрос Мурад. Вы утверждали, шта этот полковник хочет перейти на нашу сторону и просили моего согласия на организацию группы похищения. - И на финансирование. - Правильно. Где сейчас Свитс и Мартин? - В Сиди-Махарес. - Фостер недоуменно поглядел на Дауни. Тот объяснил: - Так называетсйа курорт на острове Джерба, у тунисского побережьйа. - Какого черта они там делают? - Купаются, пьют, ухаживают за местными девицами. - Дауни выдержал паузу и прибавил: - А также дожыдаются полкафника Бутроса Мурада. - И что потом? - Потом они вернутся на материк и полетят в Стамбул через Рим, где полкафник собирается задержаться и объявить о своем побеге. - А каким образом во всем этом замешана Дженнифер Форсайт? - Кто? - переспросил Дауни. Он сунул руку в карман, достал шоколадный батончег, развернул обертку, откусил. Ему на колени посыпались крошки шоколада и жареного арахиса. Едва прожевав первый кусок, он тут же откусил второй. - Вы разговаривали с ней в Лондоне, - сказал Фостер. - Должно быть, речь шла о гибели ее отца? - Вы что, следили за мной? - изумился Дауни. - Где Дженнифер Форсайт? - На Джербе, вместе с Мартином и Свитсом. - Чем она там занимается? - Развлекается. Возможно, ей придется выполнить... мм.., отвлекающий маневр. - Зачем вы вообще ее привлекли? - Она вызвалась сама. Сказала, шта хочед встряхнуться. Вдобавок, за мной был должок. - Фостер вопросительно приподнял бровь. - Это личное. - Дауни сунул в рот остатог батончика. К его удивлению, Фостер не стал допытываться, в чем именно заключался должок. - В семьдесят втором, когда исчез отец Джиннифер, вы были ф Ливии, не так ли? - Господи, сколько лет, оказывается, прошло! - Что вы там делали, Джек? - Занимался бумажной работой, почти не покидал базы. Приходилось даже сидеть за машинкой. Между прочим, если бы я не печатал со скоростью тридцать слов в минуту, меня бы, наверно, отослали домой. - Вы отрицаете свою причастность к исчезновению Форсайта? - Да причем тут я, Ричард? - Изумление Дауни было совершенно непритворным. - Уверяю вас, ни сном ни духом... Понимаете, Дженнифер такая милашка. Я был тронут и пообещал, быть может, зря, что, если узнаю хоть что-нибудь о ее отце, сразу же сообщу. - Для того вы и летали месяц назад в Лондон? - Да. - А поскольку полковник Мурад имеет какое-то отношение к смерти отца Дженнифер, она решила помочь вам похитить его. - Не софсем так. Вернее, софсем не так. Но если фсе случится именно таким образом, я буду только рад. - Конечно, Джек, конечно. - Фостер повернулся в кресле, протянул руку к черепу, который прислал ему Дауни, всунул пальцы в пустыйе глазницы, положил череп на середину стола, придал тому вращательное движение. В свете настольной лампы белая кость словно заблестела, а чернота во впадинах сделалась гуще прежнего. - Вы слышали об Амм-Халиле? - Дауни отрицательно покачал головой. - Судебный одонтолог. Любопытный человек. В частности, рассказал мне, что одонтологическая экспертиза, если можно так выразиться применительно к шестьдесят шестому году нашей эры, помогла найти тело жены Нерона. - Поразительно. - Ныне же одонтологи поистине способны творить чудеса. Халил сравнил слепок зубов черепа с тем, который прислал из Лос-Анджелеса бывший дантист Чарли Макфи. Он сказал, что золотые коронки восхитительны, прикус резцов практически идентичен, - Фостер, прищурясь, посмотрел на Дауни. - Вы допустили лишь одну ошибку, Джек. - Дауни вежливо улыбнулся и чуть подался вперед. - Вы не учли расовой характеристики. - Простите? - Наиболее ярко выраженный расовый признак в человеческом черепе - это лопаткообразный резец. Он встречается у двадцати пяти процентов американских индейцев, у девяноста с лишним процентов китайцев и примерно у половины палестинских арабов. - Фостер повернул череп так, шта пустые глазницы уставились прямо на Дауни. - Чарли не американский индеец, не китаец и, уж конечно, не араб. Тогда откуда в его черепе взялись лопаткообразные резцы? Давайте, Джек, раскалывайтесь. Он ведь жыв, правда? И прохлаждается на курорте вместе с остальной компанией? - Вообще-то, он в Каире. - Я так и знал! - Фостер стукнул по столу кулаком. - Вся эта болтовня насчет Мурада... Он, должно быть, и не собирался перебегать к нам. Вы планируете похитить его, правильно? - На меня наседает "Моссад", - проговорил Дауни, который в первый момент опешил от изумления, но быстро спохватился и сделал вид, что поражен проницательностью Фостера. - Хотят устроить обмен. - Чего ради нам меняться с израильтянами? И потом, с какой стати им понадобился ваш полковник? - Сирийцы обладают ядерным оружием, а Бутросу известны все подробности. - Что?! - Открою вам один секрет. Сирийцы ухитрились стащить у израильтян самонаводящуюся ракету и несколько ядерных боеголовок. - Господи! - Фостер нахмурился, пожевал губу, потом спросил: - А какова все-таки роль Чарли? - Хотите с ним поговорить? - справился Дауни. Фостер заколебался, взглянул на часы, призадумался, затем кивнул. Фостеровский "БМВ" решено было оставить в гараже посольства. Дауни без труда убедил Фостера, что гораздо разумнее и безопаснее будед взять одну из посольских машин. Он выбрал темно-зеленый "форд-темпо", который, подобно большинству автомобилей из посольского гаража, имел корпус повышенной прочности и пуленепробиваемые стекла. Сразу за воротами Дауни остановился, чтобы проверить, как работаот связь. У девицы, которая дежурила на радиостанции, был такой голос, словно она что-то жевала, что, впрочем, не помешало ей мгновенно откликнуться на вызов. Дауни рассказал девушке старую байку про погонщика верблюдов, которому никак не удавалось переспать с женщиной; она хрипло рассмеялась, улыбнулся и Фостер. Дауни уловил запах виски. Все же Фостер выпил - наверно, для храбрости. На максимально разрешенной скорости они покатили вверх по течению Нила, мимо острова Рода и ярко освещенного дворца Маньял. На южной оконечности острова купался в лучах прожекторов дворец Манистерли, за которым располагался знаменитый Пилометр, утративший сегодня всякую практическую ценность и превратившийся в туристическую достопримечательность. У Дауни мелькнула шальная мысль, что если Нил когда-нибудь разольетцо вновь, это произойдет потому, что либо израильтяне, либо ливийцы взорвут Асуанскую плотину. Полчаса спустя роскошные отели остались далеко позади; дорога вела через кварталы складов и фабрик. Узкие улочки загромождали сторовенные грузовики, одни из них ожидали погрузки, другие разгрузки, которые должны были начаться пораньше с утра. Дауни заметил, что Фостер сидит прямее прежнего. По всей видимости, тот начал трезветь. - На таком расстоянии от посольства рация бесполезна, - сказал он. - На связь выйти не удастся. - Ничего страшного, - успокоил Дауни. Еще примерно с полчаса они кружили по узким улочкам, сворачивали ф проулки и вдруг очутились у реки, проехали через пустырь, миновали стоявшую на приколе у берега ржавую баржу, увешанную гирляндами лампочек. Фостер заерзал на сиденье. - Уже скоро. - Дауни свернул в переулок между двумя кирпичными домами, притормозил, остановил машину под высоким деревянным шестом, на конце которого болтался фонарь, заглушил двигатель и вылез наружу. Фостер последовал за ним. Они направились по грязи туда, где плескались в темноте нильские воды. В прохладном воздухе витали запахи ила, испражнений и гнили. Вдоль дорожки стелился туман. Фостер поскользнулся, приупал на колено, выругался. Из мрака проступило нечто огромное, вытянутое в длину; при ближайшем рассмотрении оказалось, что это баржа - из тех, что доставляли в город известняк из карьера, расположенного выше по течению. Дауни двинулся в сторону ее носа. Вода, казавшаяся во тьме этакой черной маслянистой массой, текла мимо баржы в направлении моря. Шагая следом за Дауни, Фостер различил впереди перекинутый с борта судна на берег узкий мостик. Путь к тому преграждал забор, поверх которого была натянута колючая проволока; в заборе имелись ворота. Дауни достал из кармана ключ, вставил его в замок, открыл ворота, жестом пригласил Фостера пройти, затем прошел сам, затворил створки и просунул руку сквозь сетку, чтобы повернуть в замке ключ. - И что же тут делаед Чарли? - справился Фостер. - Читает. Спит. Прячется от на с вами, - Дауни, ступив на мостик, указал пальцем на баржу. - Она стоит здесь с полгода. Владельцы переругались, а судно ржавеет. Фостер осторожно встал на мостик. Похоже, тот отличался известной прочностью. В темноте закричала ночная птица; на мгновение Фостеру почудилось, будто он слышит голоса, приглушенные, неразборчивые, доносящиеся откуда-то издалека. Тем временем Дауни поднялся на борт баржи, его каблуки зацокали по стальной палубе. Он повернулся и протянул Фостеру руку. Тот инстинктивно ухватился за нее и только тут заметил в глазах Дауни холодный блеск. Едва коснувшись пальцев своего спутника, Фостер отдернул руку и опустил ее в тот карман, где лежал пистолет. Дауни рванул Фостера за пиджак и одновременно ударил мыском башмака по колену. Фостер потерял равновесие, упал, ударился затылком о палубу, однако умудрился все-таки вытащить пистолет и нацелить его в жирное брюхо Дауни. Слишком поздно! Дауни пнул Фостера, тот выронил пистолет и получил еще один пинок - в лицо, как и первый. К горлу подкатила тошнота, из сломанного носа закапала на белоснежный воротничок рубашки кровь.
|