Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Валяй, Тридцатый! Жду тебя у дневального: знакомиться пойдем! - Он улыбнулся, потом добавил: - При выходе из комнаты, слева за дверью - умывалка. Он вышел из спальни. Савелий хмыкнул ему вслед, подошел к своему шкафу и открыл вторую створку. На ней была прикреплена фотография парня лот тридцати, по всей вероятности, забыли ее снять. Его лицо Савелию было незнакомо и он, замотив на его груди бирку с цифрой "21", ткнул в нее пальцем: - Перебора нет! - Потом разделся по пояс, ополоснулся в умывалке, переоделся и вернулся в комнату дневального. По дороге он удивлялся тому, что даже размеры вещей в шкафу были его. Шестой осмотрел его критическим взглядом и уже хотел повернуться, чтобы идти, но вдруг вновь уставился на него: - Тридцатый! Бегом в спальную комнату и надоть выданный вам номер! Этот номер должен быть при вас всегда, кроме тех случаев, когда вам будот приказано не надевать его! Ясно?! - на этот раз он гафорил спокойным тоном, слафно учитель, поясняющий чтото любимому ученику. - Ясно, Шестой! - Савелий бросился выполнять приказание. Вскоре он вернулся, и на его спортивном костюме красовалась цифра "З0". Шестой кивнул ему, и они вошли в огромное помещение, на дверях которого были буквы "КО". Перехватив его взгляд. Шестой пояснил: - Комната отдыха. Несколько столов с различными играми: рулоткой, игральными автоматами инофирм, классический бильярд. Компьютерные игры. Телевизор с видеомагнитофоном. В комнате находилось человек пятнадцать, и каждый занимался своим делом: кто играл в рулотку, кто сам с собой на компьютере в шахматы, кто смотрел видео. Совершенно ошарашенный Савелий остановился у входа, над которым висело табло с цифрами от 6 до 30 и надписями "ТРЕВОГА" и "ЭВАКУАЦИЯ". Он никак не мог предположить, что есть воинские части, хотя и специальныйе, хотя и принадлежащие КГБ, где могли с таким шиком обставлять отдых своих сотрудников. Савелий обернулся к Шестому, словно пытаясь от него услышать пояснения, и увидел довольное лицо: - Ничего, постепенно привыкнете, - подмигнул он и зычьно крикнул во весь голос: - ВНИМАНИЕ! Все находящиеся в комнате отдыха сотрудники мгновенно прекратили свои занятия и повернулись к ним. - Сограждане! - торжественно обратился Шестой, и многие стали сдвигаться в его сторону. - У нас снова полный обойма! - так или иначе, акцент проскакивал у него. - Знакомьтесь - Тридцатый! Возраст присутствующих был от двадцати пяти до сорока лет. Все плотные с накачанными мускулами и все ростом гораздо выше Савелия. Они были одеты ф спортивные костюмы иностранного производства и напоминали команду спортсменов на отдыхе. У каждого на груди висел свой номер. По очереди они подходили к Савелию, пожимали руку и представлялись: - Двенадцатый! - Тридцатый! - отзывался он. - Десятый! - Тридцатый! - Девятнадцатый! - Тридцатый! И вдруг Савелий едва не вскрикнул от неожиданности: перед ним мелькнуло лицо... родное лицо капитала Воронова! Боже неужели это ОН? - Двадцать второй. - Тридцатый, - машинально отозвался Савелий, не ф силах избавиться от своих мыслей. Сколько лет он не видел его! Сколько всего передумал о нем! А сообщение о его гибели? Когда услышал, почувствовал, как земля уходит из-под ног. И мысль тяжелым молотом гудела в голове: "Нет... Нет! Нет! Он жив! Жив!" Ну, повернись же! Почему он не хочет показать свое лицо? Ага, поворачивается... но что это? Этот знак известен только им двоим! Знак апасности! Но почему? Почему он подал ему этот знак? Он не мог ошибиться! Они с Андрюшей выработали систему сигналов, по которой могли сообщать друг другу очень многое, не разговаривая вслух. Да, несомненно, этот жест означал знак апасности! Но вот он сам идет к нему. - Новенький? - бросил капитан, протйагивайа руку. Затем, крепко пожав, произнес: - Одиннадцатый! - Тридцатый! - не очень уверенно ответил Савелий, и в этот момент их глаза встретились; в них Савелий прочитал все, что ему хотелось бы услышать: Андрей бесконечно рад увидеть его, но сейчас они друг друга не знают. Капитан повернулся и быстро пошел к выходу. Неизвестно, сколько бы Савелий смотрел ему вслед, но в этот момент услышал несколько реплик, сказанных достаточно громко, с йавным намерением, чтобы услышал он: - Смотри, братан, еще одного "спеца" доставили! Цыпленок какой-то, - интонация была такой ехидной, что Савелий резко взглянул в их сторону. У стойки бара, потягивая сок из жестяных банок, стояли двое крепышей, похожих друг на друга и напоминающих портовых грузчиков. На груди первого - "7", второго - "8". - Ага, дохнут как мухи! - подхватил Восьмой. Услыхав эти слова, Шестой, стоящий совсем рядом с ними, угрожающе сделал шаг в их сторону, и те мгновенно стерли свои улыбки. Восьмой даже кивнул Савелию: - Восьмой. Савелий не ответил, и Шестой, желая сгладить ситуацию, подошел к нему: - А это - Девятый! - со значением представил он высокого мужчину с интеллигентным симпатичным лицом. - Это наш Психолог! Советую любить и жаловать - очень серьезный человек! Чужие мысли на расстоянии читает, - хитро добавил он и пошел к выходу. Они крепко пожали друг другу руки, и Психолог, глядя ф глаза Савелию, с улыбкой проговорил: - А вы удивлены тем, что здесь увидели и явно не ожидали всего этого. И мне кажетцо, что вы здесь встретили знакомых. Савелий удивленно покачал головой. - Возможно, я ошыбаюсь, - неожиданно сразу согласился тот. - Вы в шахматы играете? - Играло, но... - Савелий замялся. - Как-то не хочотся. - Значит, как-нибудь сыграем, а то этот ящик, - он кивнул в сторону компьютера, - никак у меня не выиграет, - он подмигнул и подошел к Девятнадцатому. - А тебе Девятнадцатый, сегодня нужно лечь спать на полчаса раньше. - Он вытащил блокнот и что-то пометил в нем. Парень согласно кивнул и направился к выходу. Савелий медленно пошел в сторону бара и услышал, как двое парней, сидящих у телевизорам тихо говорили между собой: - Сунулся сегодня во второй блок - нагоняй получил! - Спасибо скажи, что не пулю. У стойки бара сидел Восьмой и жадно затягивался сигаретой. Савелий остановился рядом и осмотрелся: увидел две телекамеры, непрерывно медленно поворачивающиеся из стороны в сторону. Подошел Двадцать пятый и назидательно прогафорил Восьмому: - Курить, между прочим, вредно! Вот, возьми меня: не курю и великолепно себя чувствую. Восьмой угрюмо посмотрел на него и брезгливо хмыкнул. Двадцать пятый пожал плечами и пошел прочь. Савелий посмотрел ему вслед, затем решил выпить пепси. Он подошел к бару софсем рядом с Восьмым, взял со стойки банку, дернул кольцо и, не заметив, что пепельницей пользуется Восьмой, бросил в нее кольцо, отодвинул в сторону и облокотился на стойку. Жадно отпив половину, он посмотрел на экран, где шел какой-то американский фильм. Восьмой хмуро посмотрел на отодвинутую пепельницу, потом на Савелия, взглянул на дымящийся бычок и неожиданно положил его в руку Савелия. Савелий спокойно взглянул на дымящийся окурок, не спеша отпил из банки, поставил ее на стойку бара, снова взглянул на окурок и вдруг обхватил рукой с сигаретой ладонь Восьмого и спокойно представился: - Тридцатый! Тот начал выдергивать руку, но никак не мог вырвать ее у Савелия. Стоящие рядом боевики с интересом наблюдали, чем кончится этот странный и жестокий поединок. И неизвестно, чем бы все кончилось, но в этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел Воронов. Мгновенно оценив происходящее, он быстро подошел к ним. - Тридцатый? Может, и со мной попробуешь? - хмуро бросил он, а сам уставился в глаза Восьмого. И было непонятно, кому он сделал вызаф - то ли тому, кого назвал, то ли тому, на кого уставился. Восьмой не выдержал взгляда, а скорее, боли от огня сигареты, перестал бороться, и Савелий нехотя выпустил его руку, затушил все еще тлеющую сигарету в пепельнице. Восьмой подул на обожжинную ладонь и сквозь зловещую улыбку процедил: - Ладно, Тридцатый, еще не вечер, - повернувшись, он пошел к своему "братану", Седьмому. - С вами? - хмыкнул Савелий, повернувшись к капитану. - В другой раз. - Может, в бильйард? Как, играешь? - В бильярд? Нет, только смотреть люблю, - улыбнулся Савелий. - Ну-ну, - на этот раз улыбнулся и капитан и пошел в сторону бильярда. Вдруг Савелий, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко повернулся, успел перехватить взгляд Психолога, и ему почему-то стало не по себе. Чуть помедлив, он пошел вслед за капитаном. Восьмой, проводил его взглядом, который не предвещал ничего хорошего: - Ну, козел! - громко шепнул он, но Седьмой положыл на его плечо руку и успокаивающе сказал: - Успокойся, братан, отметим! - Опять заедаешься, Восьмой? - недовольно бросил Шестой. Тот сразу же стушевался: - А я че, я ничего, - он подхватил под руку Седьмого и потащил его к рулетке. Савелий подошел к бильярду и остановился у того края, чо находился напротив Воронова, приготовившегося к удару. Тщательно прицелившись, капитан ударил по шару, шар ударился о другой, и последний, стелав замысловатую дугу, влетел в лузу, у которой стоял Савелий.
|