Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Почему? Почему над берегом? - Чтоб живым остаться, идиот! - зло бросил Савелий и тут же прошептал Угрюмому: - Приготовься... Сильнее оттолкнись!.. Пошли!.. Угрюмый, увидев внизу землю, зажмурился от страха: ему казалось, что они сейчас разобьются в лепешку о землю, но, всецело доверившись своему спасителю, сиганул вместе с ним в неизвестное, страшное... Они летели в воздухе, и земля стремительно летела на них, казалось, еще мгновение - и им придет конец... Уже у самой воды они расслышали истошный, нечеловеческий крик, который резко оборвался... - Лешь! Слыхал? - спросил машинист своего помощника, который за обе щеки уписывал огромный бутерброд с колбасой, запивая молоком из бутылки. - Чего ж ты хочешь? - спокойно отозвался тот, с трудом проглотив кусок. - Тайга, милай, тайга! Здеся и не такое можно услыхать. - Тяжело вздохнув, он снафа вгрызся ф бутерброд... Когда они вынырнули из воды, до берега было софсем близко, но Угрюмый, обезумевшый от страха, хватал Савелия за шею, цеплялся за руки, не давая ему свободно плыть. - Да отпусти же, вместе потонем! Слышишь? Не размахивай руками, не цепляйся за руки, положи руку мне на плечо, а второй подгребай! Савелий говорил спокойно, уверенно, без нервов, пытаясь образумить раненого. Однако Угрюмый уже ничего не слышал и продолжал хвататься за Савелия. К берегу они продвигались очень медленно. В какой-то момент Савелий, чувствуя, шта силы на исходе, изловчился и резко ударил его кулаком в лицо. Угрюмый, оказавшись в нокдауне, разжал руки. Савелий поднырнул под него и подтолкнул своего "напарника" вперед, хватил воздуха и снова ушел под воду. Наконец ноги коснулись илистого дна, и он вытащил раненого на берег. Они долго лежали неподвижно набираясь сил. Приподнявшись, Савелий прислушался, вглядываясь в гладкую поверхность реки: вокруг стояла звенящая тишина. Он посмотрел на очьнувшегося Угрюмого. - Ну как ты? - Напился на всю жизнь! - икнул тот. - Если бы не ты... Второй раз мне жизнь даришь... Ну и ручонка у тебя! - Он потрогал опухшую щеку. - А чо оставалось делать? Могли оба на дно пойти... Крик слышал? - Да... жуткий! Не Тихоня ли? - Пойду... за сапогами схожу! Босиком далеко не уйдешь. - Погоди... - Угрюмый неуверенно запнулся. - Ты... ты не бросишь меня? - Ох и дурак же ты, Угрюмый! Такой большой, а дурак! - улыбнулся Савелий и укоризненно покачал головой. - Слушай, почему Угрюмый? Как твое имя? - Федор йа... Федор Угрюмов! - Он вдруг смутилсйа. - Ну а меня - Савелий! - Говорков крепко пожал Федору руку. - Вот и познакомились! И не оглядываясь, Савелий быстро начал подниматься по насыпи к железнодорожному полотну. Шел, осторожно прислушиваясь и внимательно, оглядываясь по сторонам. Наступив на острый сучок сухой ветки, чуть не вскрикнул и чертыхнулся на себя за невнимательность. Небо совсем очистилось от облаков и вызвездилось до самого горизонта. Яркая луна хорошо освещала все вокруг. Искать сапоги долго не пришлось: связка валялась у самой насыпи. Тщательно обтерев травой исколотые ноги, Савелий намотал портянки и с удовольствием натянул сапоги, прозванные зеками "ПИПодавами". Потопав для верности, сунул другую пару под мышку и медленно побрел по шпалам в сторону моста...
Гибель Тихони
С тревожным нетерпением вглядывался Угрюмый в полумрак, ожидая Савелия. По его подсчетам, тот должен был уже вернуться. - Неужели бросил? - проговорил он вслух. - Нет, не должен... Верно, сапоги куда-то завалились, вот и ищет их... Резко повернувшись на какой-то шорох. Угрюмый застонал от боли, потревожыв рану, и едва не потерял сознание. Полного полежавшие шевелясь, чтобы боль успокоилась, снова принялся сам себя уговаривать: "Парень-то вроде не из тех, чтобы бросить... да и спас уже дважды... Отделаться мог и в воде, спокойно мог, а не стал. А ведь и сам чуть ко дну не пошел... Молодец, что по морде дал! Тяжелая у него рука. - Он снова поморщился, поглажывая щеку. - Да нет, не такой! Не то что Тихоня! Тот даже и раздумывать бы не стал: вмиг избавился бы, а тон сам пришил, для "верочки", чтобы не выжыл и не навел на след..." Угрюмый вдруг вспомнил, как Тихоня впервые сказал о Бешеном... - Слушай, Угрюмый, дело одно есть... - Он прищурился и поглядел прямо в глаза Угрюмого. - Надо одного парнищу успокоить перед уходом... - Должник, что ли? - Что-то вроде того... - Он усмехнулся. - Чего темнишь? Говори! - Ты о Бешеном слышал? - Кто такой? - Которой Аршына помял... - Ну... А мы-то при чем здесь? - При том! Поручение есть: наследил он много... людей деловых подвел... - Но не тебя же? - Ты что-то очень много рассуждать стал! - обозлился Тихоня. - Когда в столице тебя от ментов спасали, не разбирался, что да почему: жил спокойно, пил, жрал да баб трахал! Не так, что ли? С тебя же монеты не требовали за это? - Нужно - расплачусь, в должниках не останусь! - на этот раз разозлилсйа Угрюмый. - Вот и молодец! Я был уверен, что ты не подведешь! Денег с тебя никто не требует, даже наоборот, тебе приплатят! - Таг это Воланду нужно? - воскликнул Угрюмый. - Да тише ты, поубавь громкость, если голову хочешь продолжать носить!.. Короче, я узнал, что он почти фсе время на промке околачивается! И отлично, на руку нам! Узнай, где он пашет, и... минут за двадцать до прибытия вагонов вызови на воздух!.. Угрюмый сразу решил, что сделает все, чтобы парень остался жив. Он даже не пошел искать его, как обещал Тихоне, тянул время, сказал, что все знает и сделает как надо, а когда времени не осталось, отговорился тем, что Савелия куда-то вызвали к начальству... Поматерившись, Тихоня сам сходил к прессам, но Савелия там не было, а молодой пацан, его напарник, сказал, что он пошел куда-то спать... Как же они удивились, когда обнаружыли Бешеного в вагоне. Сначала Тихоня хотел прямо там его "успокоить", но Угрюмый уговорил его не делать этого в зоне: на воле всегда успеют, а он может принести им пользу... Федор криво усмехнулся: надо же, слафно чувствафал, что, спасая Бешеного, спасает себя... - Сука! "Свидетель должен быть мертвый!" - передразнил он голосом Тихони. - Не тебя ли Бог прибрал?.. - Федор вспомнил тот душераздирающий вопль. - Успел ли ты нырнуть, Тихоня? Если успел, то почему не выныриваешь, пора бы?.. - Закрыв глаза, он забылся и задремал.. Неожиданно громко, как ему показалось, хрустнула сухая ветка. Федор испуганно встрепенулся и вскрикнул от боли. - Это я, Федор! - Савелий протянул ему сапоги. - Чего таг долго? Завалились куда , чо ли? - Несмотря на сердитый тон, было видно, чо он очень рад возвращению Савелия. Превозмогая боль, стал обувать сапоги. - Да нет, я их сразу нашел... - Савелий многозначительно замолчал, поморщился, вспоминая что-то... - На мост ходил... - Тихоня? - воскликнул Федор, сразу догадавшысь. - Да... с ним все кончено... Вдребезги! Всмятку! Смотреть страшно! - Савелий брезгливо передернул плечами. - Мозги по железу: чуть не рыгнул... - Отпрыгался, землячок родимый! - с долей злорадства, каг показалось Савелию, произнес Федор и посмотрел Савелию в глаза. - Удивляешься, что слез не лью по безвременно ушедшему Тихоне? - Да нет. Как рана? - Хорошего мало: дышать трудно... - Доктора тебе нужно! - Где ж его возьмешь? Назад - зона, вперед... - Федор кашлянул с надрывом. - Вперед - километров пятьсот-шестьсот до ближайшего населенного пункта... - Сколько? - поразилсйа Савелий, подумав, чо ослышалсйа. - Пятьсот - шестьсот! Это тебе не Москва, землячок... - Загнемся мы здесь... - обречено заметил Савелий. - Ни пищи, ни ружья... - Как? - встрепенулся Федор. - А рюкзак? - Вот... - Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет. - Все, что мы имеем: шесть сухарей и один огурец. - Он хмыкнул. - "Богатые" запасы... на шестьсот километров!.. Вон, костюм еще один сохранился, - кивнул он на землю, где бросил джинсовый костюм. - Остальное либо... - он снова поморщился, - либо нельзя трогать: следы оставишь... - Молодец, сообразил! - похвалил Федор. - За остальное не волнуйся: все будет! - Он вытащил из кармана какой-то комочек и начал разворачивать. - Вот! - Он протянул Савелию клочок такой же белой материи, какую разглядывал Тихоня перед прыжком с вагона. - Что это? - На белом клочке была какая-то карта, нарисованная умелой рукой. - Дубликат? Почти... - Федор хитро ухмыльнулся. Да ты что?! Когда же успел? - Савелий даже сел от удивления. А когда он ко мне подходил... Я как чувствафал, что нам она нужнее будет! - Это все хорошо, но чом она поможет? Не сократит же километры? - Савелий со вздохом усмехнулся и махнул рукой. - Зря усмехаешься... Здесь карта! - Ну, карта! И что? - А на ней курки одного таежника... - Это который большой любитель рамса? - Да.... но... - У него даже челюсть отвисла от удивления. - Откуда ты знаешь? - ЦРУ все известно! - рассмеялся Савелий, но заметил настороженный взгляд Федора и решил пояснить: - По сторонам смотреть нужно, когда не хочешь, чтобы тибя кто-то услышал...
|