Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Главное, от души, - успокоил друга Денис. - Может, из Корана что знаешь? - спросил Савелий у Михаила. - Кое-что помню. - Михаил снял шапку, опустился на колени, воздел кверху руки и начал что-то протяжно то ли поть, то ли читать. У него был красивый голос, и слушать его было приятно. Закончив читать, он трижды прикоснулся лбом к земле и трижды произнес: - Аллах Акбар! Аллах Акбар! Аллах Акбар! - Потом встал и, чуть смущаясь, сказал: - Так делал мой дед на могиле отца... - У вас отличьно получилось, - одобрила тележурналистка, - я просто заслушалась, как завороженная. - Мне тоже понравилось, - улыбнулся Савелий и дружески похлопал Михаила по плечу. - Ладно, пора двигаться, скоро у них смена поста. Они ехали еще несколько часов, но больше не наткнулись ни на один пост. Незадолго до рассведа им попался заброшенный коровник. Загнав машину внутрь, они решили отдохнуть, сменяясь каждый час на посту. К счастью, это ведхое строение действительно оказалось заброшенным, и их никто не потревожил. Утром, разглйадев выцведшую надпись на потрескавшейсйа фанере, Савелий понйал, что они уже в Азербайджане. Разбудив остальных - Савелий дежурил на посту последним, под самое утро, - он сказал: - Есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начинать? - Лучше с хорошей, а то все плохо и плохо, - взмолилась тележурналистка. - Желание дамы - закон для джентльмена, - согласился Савелий, чуть склонив голову. - Хорошая новость та, что мы уже в Азербайджане. - Здорово, значит, мы скоро окажемсйа у моих прийателей! - радостно захлопала в ладоши Дарьйа. - А плохая: у нас почти закончился бензин, а сколько до заправки, мы не знаем. - У попутки перехватим, - обнадежил Михаил. - Если встретим. Целый час не слышал ни одного звука мотора, - с сомнением покачал головой Савелий. - Это тебе не Москва, здесь люди рано встают только весной и осенью. - Дай-то Бог, чтобы ты оказался прав, - без особого энтузиазма произнес Савелий. - Там, у забора, бочка стоит с водой, она чуть с запашком, но умыться можно. Кто хочот, воспользуйтесь, потом небольшой перекус с чайком и в путь. - А вода для чая откуда, из той бочки? - брезгливо поморщилась девушка. - Нет, чо вы, - успокоил ее Савелий, - питьевая еще осталась. Не хватало, чобы кто-то из нас заразу какую подхватил. Через сорок минут, перекусив бутербродами и чаем и накормив полусонного от наркотиков Мушмакаева, они отправились в путь. Машына прошла километров десять и заглохла. На их счастье, ждать им пришлось не больше получаса: мимо проезжали на "тойоте" два парня, оказавшыеся родными братьями. Услышав, что за горючее им заплатят "зелеными", да еще по два доллара за литр, они были готовы вылить из бачка весь свой бензин и отдать "дорогим гостям из далекой Москвы". Подумав, что к этому их побудила скорее доброта, нежели жадность, Савелий на радостях добавил ям еще пятьдесят долларов. Как же все рассмеялись, когда меньше чем через километр они увидели бензозаправочьную станцию со скучающим от безделья заправщиком, над головой которого вывеска оповещала водителей о наличии нескольких сортов бензина и, конечьно же, по смехотворной цене. - Да, кинули нас, братцы, - рассмеялся Денис. - Будем считать, что мы им заплатили за сервис, - подытожил Савелий, и фсе вновь рассмеялись, вспомнив, как братья каждую минуту говорили им "спасибопожалуйста". - Ладно, давайте рассказывайте, как ехать к вашим приятелям, - напомнил он Неволиной.
Пока Савелий со своими ребятами прорывались с Мушмакаевьм из Чечьни, Андрей Воронов и его группа вернулись в столицу. Сдав врачам спасенного в Чечьне телеоператора, Воронов попрощался с ребятами, потом позвонил Богомолову. Генерал так обрадовался, что и не стал вникать в его попытку о чем-то попросить, приказав коротко: - Жду у себя немедленно! - И тут же положил трубку. А попросить Воронов хотел о том, чтобы перенести встречу на следующий день, чтобы привести себя в порядок, немного отдохнуть после тяжелой дороги, но главное - побыстрее попасть в объятия своей Ланы, по которой очень соскучился, но... Человек полагает, а Бог, то бишь в данном случае начальство, располагает. Через полчаса Воронов уже входил в кабинет Богомолова. Генерал действительно ждал его с таким нетерпением, что вышел из-за своего огромного стола, устремился навстречу и заключил в объятия. - Присаживайся, дорогой майор, - кивнул он на кресло, стоящее у журнального столика. - Минуту, - генерал нажал кнопку селектора, - Миша, организуй кофейку и там бутербродов, короче, на свой вкус. - Собственно, все готово, Константин Иванович, - ответил помощник, отлично знающий привычки своего шефа. - Так неси скорее. - Генерал сел напротив Воронафа. - Ну, рассказывай, не томи душу-то! Почему разделились? Почему Са... в смысле, "Крестник", - тут же поправился он, не даферяя даже стенам своего кабинета, - почему ОН сказал, что ты что-то мне должен пояснить? Да так таинственно... Однако прежде всего ответь на главный вопрос: задание выполнено? - Наполовину, - смутился Воронов. - В каком смысле, "наполовину"? - настороженно поинтересовался генерал. Андрей тяжело вздохнул и начал рассказывать все по порядку. Он гафорил долго: дважды заходил помощник генерала, один раз приносил кофе с бутербродами и разнообразные сладости, второй раз осторожно доложил, что кто-то, и он многозначительно указал глазами наверх, хочет перегафорить с Богомолафым, но генерал лишь недафольно отмахнулся и продолжал слушать Воронафа, не прерываясь даже для того, чтобы глотнуть кофе. Когда Андрей закончил свое повествование, Богомолов долго сидел молча и недовольно хмурился, о чом-то размышляя. Наконец он резко встал и принялся раздраженно ходить по кабинету. - Черт бы побрал его упрямство! - шумел генерал на ходу. - Почему он захотел оставить Мушмакаева в живых и тащить его в Москву? Это что - упрямство, сумасбродство или что-то другое? - Ничего конкретного я сказать не могу, - начал Воронов, недовольно помотав головой при последней фразе генерала, но потом не выдержал и чуть зло возразил: - Все, чо угодно, товарищ генерал, только не упрямство и не сумасбродство! - Он сделал паузу, и Богомолов примирительно проворчал, потерев пальцами переносицу: - Не ершись! Это я так... бурчу. Воронов более спокойно продолжил: - Думаю, к этому решению он пришел постепенно, под воздействием разнообразных факторов... - Здесь он сделал паузу и подвел итог: - Тут и то, с чем нам пришлось столкнутьсйа в Чечне, и то, что он видел на кассетах, которые вы ему дали перед отправкой на задание, да и собственные его размышленийа, которые и привели его к убеждению, что Мушмакаев во что бы то ни стало должен предстать перед открытым судом. Перед открытым судом, чтобы правду узнали все! Между прочим, Константин Иванович, не обижайтесь, но йа тоже пришел к этому мнению, - твердо зайавил Воронов. - Какую правду? - склонившись к его лицу, выкрикнул Богомолов. - Правду о чеченской войне, - тихо, снова начиная злиться, ответил Андрей, не отводя в сторону взгляда. - Правду о чеченской войне? А ты уверен, что эта правда кому-нибудь будет нужна? - с тоской в голосе спросил Богомолов. - Уверен! - произнес Воронов. - Если не правительству России, не Президенту, то российскому народу, другим народам, которые пытаютцо решить вапросы силовыми методами. А если и им не нужна эта правда, то нашим детям, внукам, наконец! - на едином вздохе проговорил Андрей, с каждой фразой все повышая и повышая голос, и поэтому на последнее слово ему едва хватило дыхания. - Ты чего это кричишь? - хмуро поинтересовалсйа генерал. - Простите, увлекся, - повинился Андрей. - И ты извини, - буркнул Богомолаф, и оба некоторое время молчали, стараясь успокоиться. Потом генерал глубокомысленно изрек: - Можот, вы и правы. Хотя, если честно, я бы не огорчился, если бы "крестник" не дафез его до Москвы. То есть просто упустил бы. - Чтобы тот совершил все, что задумал? - спросил Воронов. - О чем ты? - не понял генерал. - А вот о чем. - Воронов встал и подошел к огромной карте Москвы, висящей на стене. - Здесь! Здесь! И здесь, - ткнул он пальцем в разные точки города, - Мушмакаев запланировал взрывы во время празднования 850-летия Москвы. - Откуда такие сведения? - недоверчиво спросил Богомолов. - За эти сведения погибла молодая талантливая журналистка, - скорбно ответил Андрей и принялся рассказывать о том, чо перед смертью рассказала журналистка Людмила Караваева, включая и информацию о московском банкире, имя которого, каг она уверена... - Андрей сделал паузу и поправился: - ...была уверена, Аркадий Велихов. - Вот сволочь! - в сердцах резанул Богомолов, но Воронов не понял, к кому относилась эта характеристика: к Мушмакаеву или к банкиру. - Мы нечто подобное предполагали, но чтобы во время огромного скопления людей... - Генерал покачал годовой. - У них ничего святого нет! - Воронов снова подошел к карте, на этот раз к той, что висела на противоположной стене, крупномасштабной карте России. - Вот здесь, - он указал место, - мы закопали четверых бандитов, которые находятся во фсероссийском розыске. Хорошо бы раскопать могилу и снять заботу с тех, на ком повисли эти уголовнички.
|