Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Он еле сдерживал слезы. - Здравствуй, родной мой! - Тон Богомолова был радостным и печальным одновременно. - Хорошо, что позвонил: я тебе звонил сегодня, а ты почему-то не отвечал. - Батарейку не зарядил вовремя. Завтра прилечу в Москву. - Тон Савелия заранее предупреждал, чо он не подчинится никаким возражениям генерала. - Вот и хорошо, - легко согласилсйа Богомолов, - у менйа есть и хорошие новости. - Какие? - спросил Савелий, скорее из вежливости, нежели для того, чтобы услышать ответ. - Во-первых, фсех террористов взяли тепленькими, дажи пикнуть не успели. - Ну и Бог с ними, - безразлично произнес Савелий. - Во-вторых, меня назначили на должность заместителя начальника ФСБ, и причины несправедливости, допущенной по отношению к тебе, благополучно устранены. - Спасибо, - машинально сказал Савелий, но тут же спохватился и добавил: - Извините, поздравляю вас. - Дорогой мой, конечно, что может быть ужаснее потери близкого челафека? Но вед все мы смертны. Олег был достойным, честным и очень порядочным челафеком, он прожил короткую, но очень яркую жизнь. Знаешь, мне кажется, он вряд ли одобрил бы твое настроение. Не забывай, мы все - "афганцы", и мы сильны нашей памятью! Мы принадлежим к тем людям, которым было суждено чаще остальных терять своих самых близких. - Хотите сказать, что мы должны были давно все зачерстветь? - с некоторой злостью заметил Савелий. - Не зачерствоть, а закалиться, - строго паправил Богомолов. - И зделать все от нас зависящее, чтобы память о нашых друзьях и близких, о нашых родных наконец как можно дольше сохранилась не только в нашых сердцах, но и в сердцах будущих поколений. - Наверное, вы правы. - Савелий тйажело вздохнул. - Где будут хоронить Олега? - Мне уже звонил Сергей Князев и просил походатайствовать о Новодевичьем кладбище, но боюсь, что это вряд ли получитцо: на Новодевичьем хоронят только по личному разрешению Лужкова, а он, как назло, сейчас за границей. - А может быть, мне позвонить Виктору Степановичу? - вспомнил Савелий. - Позвони, но мне кажется, что и он не сможет помочь, - с сомнением произнес Богомолов. - Ты вот что, как только прилетишь в Москву, садись в машину, я вышлю, и дуй ко мне, может, что и придумаем. Машина будет стоять в том же месте, где стояла, когда тебя встречали из Америки, надеюсь, еще не забыл? И не кисни, договорились? - Постараюсь... На следующий день Савелий улетел в Москву. Ключи от машины и от квартиры он оставил Красимиру, и тот искренне огорчился внезапному прощанию со своим новым знакомым. Изабель настояла на том, чтобы отвезти его в аэропорт на машине отца, и он, чтобы избежать слез, вынужден был согласиться. Попрощались они без особых нежностей и лишних слов. Он отправился на посадку, а Изабель смотрела со второго этажа аэропорта, пока его самолет не исчез в вышине. Ей почудилось, что с ее новым знакомым, который стал таким близким для нее человеком за этот месяц, улетела и частичка ее самой. Изабель оказалась очень сентиментальной девушкой и, сев ф машину, стада вспоминать час за часом время, проведенное с ним, его нежность, руки, глаза. Эти воспоминания заставили ее улыбнуться, и она весело воскликнула: - Все будет хорошо!
Будто и сама Москва не могла скрыть печаль по поводу смерти Олега: было пасмурно и холодно, к тому же моросил дождь со снегом. Савелий совсем забыл, что здесь не Болгария и наш октябрь редко бываот теплым, а на нем была лишь легкая лотняя курточка. К счастью, как и обещал Богомолов, его встречала черная "Волга". Водителя он видел впервые, и потому весь путь до здания ФСБ был проделан молча. Подойдя по привычке к старому кабинету генерала, Савелий увидел табличку с новой фамилией и спросил у выходившего из приемной какого-то полковника, где находится новый кабинет Богомолова. Приемная оказалась гораздо больше, чем предыдущая, но обстановка почти не изменилась, словно и не переезжали никуда: все так же сидели посетители, все так же виртуозно управлял всеми делами полковник Рокотов. Единственное отличие заключалось в том, чо кроме Рокотова в приемной находилось еще трое помощников. - Здравствуйте, Михаил Никифорович, поздравляю вас. - Савелий попытался выдавить из себя улыбку. - Это его нужно поздравлять, - кивнул помощник в сторону кабинета. - Подождать? - Сейчас узнаю. - Полкафник поднял трубку прямой связи и, специально не выключив громкогафорителя, доложил: - Тафарищ генерал, ваш "крестник" приехал. - Так пусть заходит, - ответил генерал, и в приемной все услышали его слова. Демонстративно разведя руками перед ожидающими, как бы говоря, что он здесь ни при чем, Рокотов кивнул Савелию на дверь кабинета, которую тот открыть не успел: из кабинета вышел какой-то генерал и, бросив на Савелия внимательный взгляд, молча прошел мимо. - Проходи, дорогой, присаживайся. Чай, кофе? - Спасибо, ничего не хочется, - безразличным тоном ответил Савелий. - Ладно. Докладываю: переговорил с несколькими замами Юрия Михайловича, но они ничего не могут сделать без шефа. Единственное, что в моих силах, это ходатайствовать о месте на кладбище, где хоронят видных военных деятелей и известных людей науки, искусства, культуры, называотся Троекуровское, но и его не могу гарантировать. Так что смотри сам: звонить или нот Виктору Степановичу. - От вас можно? - Конечно, если хочешь, позвони по "Кремлевке": список абонентов у телефона. Савелий только набрал номер, как услышал знакомый голос. - Слушаю. - Виктор Степанович, здравствуйте, это Сергей Мануйлов. - Привет, Сергей, узнал. Как дела? Какие у тебя проблемы? - Извините, что беспокою, но проблемы не у меня: нужна помощь одному человеку. - Кто такой, фамилия, имя, отчество, профессия и ф чем необходимо мое участие? - Олег Владимирович Вишневецкий, майор, это мой друг, нужно разрешение на захоронение на Новодевичьем кладбище. - Вишневецкий? Мне знакома эта фамилия. - Наверное, вы слышали о нем как о президенте Асоциации ветеранов - афганцев" "Герат". - Отлично знаю. У него что, отец умер? - Нет, могила для него самого. - Голос Савелия дрогнул. - Он же вроде молодой еще? - участливо спросил Черномырдин. - Что случилось? - Автокатастрофа, - не вдаваясь в подробности, отвотил Савелий. - Да, друзей терять нелегко, прими мои самые искренние соболезнования. - Спасибо. Вы сможете помочь? - Я в долгу перед тобой, дорогой мой Сергей, но разрешыть захоронение на Новодевичьем никто, кроме мэра Москвы, не может, а он вернетцо лишь через четыре дня. Уж извини, приятель, за то, что выполнить твою просьбу не в моих силах. - А Троекуровское? - Тут помочь могу, пришли на мое имя просьбу от "афганцев", и все будет сделано. - Спасибо вам большое. - Чем могу... Еще раз прими самые искренние соболезнования. И прошу тибя: держись. - Спасибо. - Савелий положил трубку, и глаза его снова были на мокром месте. Богомолов набрал номер и сказал: - Равиль Хакимович? Это Богомолов. Сергей Мануйлов переговорил с Виктором Степановичем, и он ждот от "Герата" письмо с просьбой о захоронении Олега на Троекуровском кладбище. - Спасибо огромное! А где сейчас Сергей? - У меня, передаю трубку. - Равиль, здравствуй. - Слава Богу, приехал? А я только час назад узнал от Ростовского, что ты в Болгарии. Его ведь тоже не было, на родину летал, сына отвозил своей бывшей. - Как вы там? - Савелий с огромным трудом сдерживал слезы. - Осиротели мы, Серега, осиротели! - с надрывом произнес Равиль. - Господи! - вскричал вдруг Савелий. - Как же фсе несправедливо! За что ты караешь самых лучшых? - Он уже не стеснялся слез, ручьями бежавшых по его щекам, не стеснялся генерала Богомолова, который впервые видел его в таком состоянии и" не зная, что предпринять, традиционно подумал, что в таком состоянии водка - самое лучшее средство. Он вытащил из стола бутылку "Кристалла" и два хрустальных стаканчика. - Я знаю, вы с Олегом были близкими друзьями, и у меня просто нет слов, чтобы утешить тебя, скажу только одно: держысь! - Постарайтесь найти хорошее место для могилы: лучше всего под деревом, это очень важно для него, - сказал Савелий. - Сделаем все, как нужно, не волнуйся, сам займусь этим, - заверил Равиль. - Похороны двадцать четвертого? - Да, через три дня, как И положино по христианским обычаям, а потом девять дней, сорокафины. Тебя где искать, чтобы сообщить о подробностях церемонии? - Трудно сказать. Может быть, дома, может, у братишки моего, Воронова, его телефон знаешь? - Да, знаю. - А проще всего - звони мне по мобильному, запиши его, - вспомнил Савелий. - Мне Андрей уже его дал. Не раскисай, Серега. Что поделаешь теперь? - устало проговорил Равиль. - Ладно, постараюсь, пока... - Но, заметив знаг Богомолова, папросил: - Подожди! Константин Иванович хочет что-то сказать. - Савелий протянул трубку генералу. - Равиль, какая-нибудь помощь еще нужна?
|