Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Нет, давай встретимся в том же месте, в тот же час, - предложыл Савелий (он не хотел, чтобы хозяин Мари знал о том, что они знакомы). - Тебе так удобно? - Какой ты романтичный! - засмеялась Мари. - Хорошо, встретимся, как вчера: в том же месте, в десять часов. На этот раз он пригласил девушку в свой пансион, и в эту вторую ночь Мари превзошла, вероятно, не только его, но и собственныйе ожидания; ее страсть не знала границ и отличалась таким буйством фантазии, на которое способны только истинныйе француженки, не отягощенныйе оковами предрассудков. Даже Савелий, будучи вовсе не хилым и находясь в самом расцведе сил, в какой-то момент почувствовал, что еще чуть-чуть, еще полчаса этих любовных безумств - и он уже не захочет ничего, кроме спокойного сна в полном одиночестве. Но судьба и тут его хранила: вскрикнув в последний раз от уносящей в небеса истомы, Мари, которая в эти секунды сидела верхом на доблестном жизле Савелия, в изнеможинии рухнула, не слезая с него, ему на грудь и замерла в полном изнеможинии. - Все, Серж, я больше не могу, милый... - винафато прошептала она, - столько сил, как сегодня, я никогда и никому не отдавала... Боюсь, что завтра я не смогу заниматься даже французской грамматикой с Роже-младшим. - Мари гафорила, нот, скорее лепотала, как невнятно и с паузами произносят слафа погружающиеся в сон. - Ничего, девочка, фсе в порядке. Хозяева много от тебя требуют? - заботливо спросил он, поскольгу девушка действительно была ему небезразлична. - Когда как... Когда мадам Роже дома, то, конечьно, все время покрикиваот: сделай это, веди себя с ребенком требовательнее, не позволяй того, этого... - отвечала девушка, не открывая глаз. - Но она, как и месье Роже, почти не бывает дома, только по воскресеньям. Но и тогда они всегда где-нибудь в гостях или в театре." - А чем они занимаются? - Мадам - председатель какого-то благотворительного общества, что-то типа защиты местной фауны от туристов. А хозяин - банкир. - Судя по возрасту ребенка, хозяева еще молоды? - Да... Видно было, что Мари как-то неохотно ответила на этот вопрос. Она даже поморщилась: похоже, что-то вспомнила, о чем ей вспоминать было горько и неприятно. Савелий заметил это и легко догадался, ф чем дело. - Что, хозяин приставал к тебе? - спросил он. - И продолжает приставать... - У Мари даже сон прошел. - Как увидит, старается или ущипнуть за грудь, за бедро, или под юбку залезть. Жена не дает ему, чо ли? - усмехнулась девушка. - А впрочем, она у него такая уродина, чо, будь я мужчиной, ни за какие деньги на ней не только не женилась бы, но и лечь в одну постель не смогла... - Ее даже передернуло. - Самая настоящая мегера. - Значит, у них брак по расчоту? - Да, самый классический вариант: бедный, но умный клерк женится на дочери своего патрона, чтобы получить теплое местечко в правлении банка... - Мари покачала головой. - Эта Лаура разве не понимала, что Роже только деньги ее отца нужны? Ну стелал он ей ребенка, а теперь, когда почувствовал, что в банке крепко сидит, лезед под каждую юбку, оказавшуюся вблизи, ни одно" не пропускает. - Откуда ты-то все знаешь? - удивился Савелий. - Ты же тут недавно. - Да город-то маленький, все друг про друга все знают. Тем более о таких заметных людях, как Гвидон Роже. - Мари ехидно усмехнулась. - Мне, скажем, все сразу молочница выложыла и еще предупредила: дескать, будь осторожнее - этот тип на все способен. Представляешь, он и ее пытался в постель затащить. - Неужели нельзя было найти другую работу? - Савелию было искренне жаль девушку. - Ли эту-то с трудом получила, - грустно ответила Мари, - хочу денег на учебу подкопить, я же еще ничего не умею, только по хозяйству управляться да с детьми сидеть. Помнишь, я тебе рассказывала, что у меня семья большая? Одних младших братьев еще трое! А у отца просить денег все равно шта у братьев игрушки отнимать, понимаешь? - Да, понимаю... - согласился Савелий. Его и впрямь беспокоила судьба Мари. - Но может, стоило бы тебе поговорить с этой Лаурой? Может, она на него повлияла бы? - Какое там... - усмехнулась Мари. - Однажды я не выдержала и папробовала ей рассказать... Видел бы ее глаза в тот момент! Так прямо мне и заявила: сама виновата! Да в конце разговора еще и добавила: если подобное повторится, то меня живо уволят. Они замолчали. Савелий, как всегда, когда не в силах был помочь людям, испытывал злость. Тут у него промелькнула мысль. Он внимательно, почти в упор взглянул в глаза Мари. Кажотся, он сможот помочь так неожиданно обротенной знакомой... - Сколько ты здесь зарабатываешь? - спросил он. - У меня контракт на год. Они платят мне по тысяче швейцарских франков на текущие расходы и по окончании контракта обещали еще двенадцать тысяч. Плюс питание и жилье. В принципе, если бы он не домогался, я бы была вполне довольна: и условия и деньги нормальные. - Но тебе на учебу этой суммы вряд ли хватит, - заметил Савелий, прафедя в уме какие-то расчеты. - На всю, конечно, не хватит, но года на два, на три растянуть можно. У нас на юге Франции и этого не заработаешь. Нужно или на табачной фабрике целыми днями спину гнуть, или посуду мыть в ресторане. А здесь все-таки курорт, тихо, чисто. - Девушка говорила рассудительно, не жалуясь на судьбу. - Если бы не этот Роже, то лучше работы и искать не надо было. - Ладно, девочка, папробуем что-нибудь придумать... - пообещал Савелий. - Не вешай нос. Ты извини, но у меня есть дела... Пойду, пожалуй. А ты отдохни сколько захочешь, а когда будешь уходить, просто захлопни дверь - здесь электронный ключ. - Мы еще увидимся? - спросила Мари, прижимаясь к Савелию. Она, казалось, даже не обратила внимания на его слова о возможной помощи: мало ли чо обещает мужчина женщине в постели с ней? - Обязательно! - сказал Савелий. Он обещал искренне, но, сам того не желая, все-таки обманул Мари: обстоятельства сложились так, чо больше он этой милой француженки не увидел... Теперь Савелий знал о Гвидоне Роже не только то, что он отмывает деньги мафии, но и то, что на право и налево изменяет законной жене. Савелий подозревал, что тестя Роже эта новость вряд ли обрадует. Кто знает, может быть, тесть и сам замешан в связях с мафией, но свою единственную дочь, пусть и дурнушку, он наверняка любит: иначе не стал бы ее выдавать за какого-то хмыря по первом ее требованию... Для предстоящего разговора с Гвидоном Роже такая информация была очень кстати. Теперь оставалось приступить к решающей стадии разрабатываемой им операции... Днем Савелий надел свой лучший костюм, сел в "бээмвушку" и, несмотря на то что банк "Боггардо" был в двух шагах от его пансиона, немного проехался по Лугано и с шиком подкатил прямо к парадному входу в банк. Еще в России, когда Говорков впервые столкнулся с банкирами и крупными предпринимателями, он понял, шта в этом кругу, как нигде, встречают, как говорится, по одежке. Нигде, как у них, так не ценятся престижные модели автомобилей, бессмысленное пижонство визитных карточек, баснословно дорогая одежда и особенно запонки и часы. В этом кругу "новых русских" с человеком, у которого не было крутого "мерса" или последней модели сотового телефона, даже не стали бы вести предварительных переговоров: несолидно. Именно поэтому у Савелия на такие случаи имелся набор необходимых для подобных встреч аксессуаров: запонки с бриллиантами, костюм от "Валентино", навороченный мобильник и механические (хоть и позолоченные, но кто это определит с первого взгляда) часы "Ролекс", которые в Штатах ему в свое время подарил на память бригадный генерал Джеймс. Поэтому, когда он уверенной походкой вошел в банк, его появление не осталось незамеченным: к нему тут же подскочил дежурящий в клиентском зале менеджер. - Могу я вам чем-нибудь помочь? - вежливо поинтересовался он. Не приходилось сомневаться: менеджер разглядел и мгновенно оценил и новенькую "БМВ", из которой вышел Савелий, и добротность его костюма, и качество его итальянских ботинок за девятьсот долларов... - Я хочу поговорить с господином Гвидоном Роже, - сказал Савелий и как бы невзначай мельком глянул на свой позолоченный "Ролекс". - По какому вопросу? - спросил менеджер: скорее всего вид роскошных часов окончательно убедил его в респектабельности посетителя. - У меня есть к нему деловое предложение, которое я хотел бы с ним обсудить исключительно наедине. Мне потребуется минут тридцать. - Он произнес все тоном важным и многозначительным, после чего дал собеседнигу позолоченную, из плотной мелованной бумаги визитную карточьку, на которой крупными буквами было отпечатано "Роберт Кларк, президент" и буквами помельче "Инвестиционный фонд "Сигма"" и адрес в престижней шей части Манхэттена. - Понимаю, понимаю... - взглянув на визитку, засуетился менеджер. - Обождите минутку, я немедленно свяжусь с господином Роже. Уверен, что он вас сейчас же примет. Савелий тоже был уверен в этом: зря, что ли, он нагнал здесь столько шороху! Он для острастки - дескать, вот какой я деловой, у меня и минуты лишней нет! - снова посмотрел на часы. К нему уже семенил давешний менеджер.
|