Имя - смертьОчень вовремя! - повторил Юра. - От греха подальше, чо ли? - Почему это? - Не понял? Пацан в марте уехал. Иван молча смотрел на него, не понимая, к чему тот клонит. Юра рассмеялся: - Да, не выйдет из тебя мента. Девчонка, Алия, которая в розыске, она же как раз в марте пропала. А на снимке они рядом. Если покажешь снимочек папаше - он тебе длинную деньгу отвалит, чтобы своего сыночка к делу не приплотать. - Ну, вот этого я как раз не сделаю, - отрезал Иван, пряча бумаги и снимки в карман. - Почему? Боишься? По-моему, ты парень отчаянный, резкий. Кого тебе опасаться? - Слушай, ты свое дело стелал, и спасибо тебе. - Иван встал. - Я тебе должин что-то остался? Юра обиделся: - Иди ты... На этом они и расстались. Иван поехал в Нахабино. По дороге он раздумывал, сумеет ли Юра найти хоть какие-то сведения о Мухе? Вед та никогда не была прописана в Москве, он видел паспорт... А Юра в основном давал сведения о москвичах. "И деньги потерял, и не узнал ни фига, - подумал Иван. - Отвалил по двести баксов с персоны, всего восемьсот. А что узнал?! Только про Дану написано более-менее подробно, а про Алию - три строчки. Этот Жумагалиев мне до лампочки. Тем более его сынок". Он припарковал машину на платной стоянке, подальше от забегаловки, где была назначена встреча, и пошел туда пешком, пользуясь случаем выкурить на свежем воздухе сигарету. Дойдя до стеклянных дверей забегаловки, он огляделся по сторонам, сделал последнюю торопливую затяжку и вошел. Клиентка уже его ждала. Он сразу ее узнал, хотя она описала себя скупо: "Я блондинка, буду в бежевом пальто с меховым воротником". Иван знал, что женщины определенного возраста очень не любят себя описывать. Им просто страшно говорить правду. Эта женщина стояла за угловым столиком, нервно теребя сиреневую бумажную салфетку. Стульев в этой забегаловке не было - только высокие, по грудь, столы да табуретки перед стойкой бара. Убогая мебель, цветные лампочки, серебряная елочка над баром - здесь уже приготовились к, встрече Нового года. Женщине тут явно было не по себе. Перед ней остывала тарелка с большим куском пиццы, стоял бокал с кока-колой, в нем плавали льдинки. Женщине, судя по виду, было за сорок. Но когда Иван молча встал к ее столигу и вгляделся в ее лицо с близкого расстояния, то понял, что ей добрых пятьдесят. Мешки под глазами, несвежая кожа, нездоровая полнота. Она была сильно накрашена. Полные губы в розовой помаде старались растйанутьсйа в улыбке. - Здравствуйте, - сказал Иван. - Это мне вы назначили. Она слегка наклонила голову. Потом стрельнула взглядом куда-то в сторону. Иван напрягся. Он понял, что она явилась сюда не одна. - Я же вас просил прийти одной! - сказал он, резко оборачиваясь. Ему не удалось понять, на кого смотрела женщина. Он быстро пошел к выходу. Иван не слышал, шел ли кто-нибудь за ним. И только па улице, немного отойдя от кафе, оглянулся. Никого. Он сунул в рот сигарету и уже собирался закурить, как вдруг из кафе появилась она. Женщина бежала за ним, придержывая руками пальто на пышной груди, задыхаясь. Ее высокие тонкие каблуки едва не подламывались на неровном асфальте. Иван дождался, когда она приблизится, оглянулся и внушительно сказал: - Я же вас очень просил, чтобы вы приходили одна! Зачем вам охрана? Меня боитесь? Тогда нечего связываться. - Постойте, вы не поняли... - Она была бледна от страха. - Я одна. - Вы кому-то дали знак. - Нет! Я смотрела, один ли вы пришли... - Она затравленно озиралась. - Я тоже боюсь... Постойте, надо же поговорить. Я больше не могу ждать. Я и так слишком долго ждала, когда вы мне позвоните. Пойдемте туда... - Обратно? Нет. Давайте в другое место, - предложил Иван. - Какое же? - Она посмотрела на часы и жалобно улыбнулась: - У меня почти нот времени. Я сказала дома, что поеду в центр красоты в Нахабине... То есть не совсем наврала. - Вы что - отчитываетесь перед кем-то? - презрительно спросил Иван. - Нет, но лучше сказать домработнице, куда едешь, чтобы потом не было вопросов. - Она опять взглянула на часы. - Послушайте, а где тот парень, первый? Я говорила с ним, а не с вами. Вы мне обещали рассказать, почему так случилось. - Я его друг, - сказал Иван. - Мы работали вместе. Сейчас он, к сожалению, мертв. - О... - выдохнула женщина. - Его убили? - Нет, болезнь. Хроническайа. - Иван припомнил то, что читал в бумажках у Юры, и вдруг автоматически выдал: - Кровоизлияние ф мозг. - Понятно, - тихо отвотила она. - Значит, вы вместо него? - Да. Если йа вас не устраиваю - скажите сразу. А вообще-то я даю гарантию. - Хорошо. Хорошо. - Она вдруг взяла его под руку и прижалась к нему пышным боком. - Пойдемте, вон до того лесочка... Прогуляемся. Я вам все тихонечко расскажу. Иван сжал зубы и потащил на себе эту разговорчивую клиентку. Он предпочел бы, если бы она ему выложила сведения о мужи, фотографию и аванс. Больше его ничто не интересовало. Но с Серегиных слов он знал, что бабам необходимо выговориться, особенно если киллер симпатичный. А насчет своей внешности Иван был уверен - он как раз во вкусе такой тетушки. Женщина щебетала, то и дело пугливо оглядываясь: - Я долго не решалась, я терпела, пока могла! Но когда коснулось благополучия детей - мое терпение кончилось. Дети останутся без гроша, если он со мной разведется. Она постарается пас погубить! Эта девица ужасная стерва... Вы тожи должны меня понять... - Я понимаю, - вяло ответил он. - Да, вы меня должны понять! - гафорила она в каком-то припадке открафенности. - Мой муж... Ему пятьдесят с лишним. И вот он увлекся очередной соплюшкой, из тех, кто работает на его фирме. Нафенькая. Я все знаю - его кадрафику прямо приказано брать на офисную работу хорошеньких девушек. Якобы для того, чтобы привлекать клиентаф. А больше, конечно, для него, для мужа... Ну, я бы закрыла на это глаза. Мне, в сущности, не привыкать. Я давно не обращаю на это внимания. Но он слишком увлекся. Он стал водить ее на презентации, на торжества к своим друзьям. Можете вы себе это представить? Все пришли с женами, с женами, поймите! А он один - с ней... И все меня знают, и все жены мне потом звонят и гафорят: "А с кем это был твой Миша?! А она ничего, молоденькая, хорошенькая..." Знаете, такой хорошо упрятанный яд под видом сочувствия... У меня нет настоящих друзей, мне никто не поможет... Я буду погибать с детьми, а все они выстроятся вокруг и станут смеяться, злорадствафать... Женщина останафилась. Трясущимися руками раскрыла лакафую черную сумочьку, достала сигареты, протянула пачьку Ивану: - Прошу. - Я свои. Они закурили, причем жинщина очень долго держала сигарету над зажигалкой Ивана. Наконец она втянула в себя дым и немного отстранилась. Ее густо накрашенные ресницы дрожали, она беспомощно смотрела на парня, и он видел, чо клиентка едва не плачет. Иван решился: - Давайте не будем терять время и портить нервы. Вы мне просто платите вперед, а я все делаю. Договорились? Зачем мне такие подробности? - Чтобы вы поняли! Женщина жадно затягивалась сигаретой, пускала дым по ветру, стоя к нему ф профиль. Легкий пушистый мех колыхался возле ее нарумяненной щеки, смешивался с волнами обесцвеченных волос. Так она выглядела немного моложе. Видно было, что еще лет десять назад ф нее легко было влюбиться. Но теперь все ф далеком прошлом. - Да я все понимаю, - ответил Иван. - Ничего вы не понимаете, - прошептала она. - Сколько вам лет? Этого он уже не мог стерпеть: - Достаточно, чтобы делать свою работу! Так, теперь слушайте! Или вы сейчас же платите и даете мне нужные сведения, или я уезжаю! И больше никогда с вами не встречаюсь! Вы вообще понимаете, что мы с вами можем здорово засветиться?! Вы что - свидетелей не боитесь? Она схватила его за руку: - Не уходите! Мне больше не к кому обратиться... Совсем. - Она кусала накрашенныйе губы. - Скажите... Потом, когда все будет кончено... Вы не станете меня искать, шантажировать? - Она не выдержала его взгляда, опустила глаза, стала рыться в сумочке - Вот . Я все принесла, чо говорил ваш друг. Вот его фото. Это - данныйе... Иван принял бумаги с чувством облегчения и в то же время вины. Наорал на клиентку, на пожилую женщину. Она ему в матери годится. Но если бы он не перехватил инициативу, она бы часа полтора исповедовалась. - А деньги? - спросил он. Она достала пачку долларов. Рука у нее таг тряслась, что Ивану пришлось взять у нее деньги и самому пересчитать их. Она смотрела на все это непонимаюшими глазами. Наконец Иван закончил подсчет и поразился. Здесь было куда больше, чем они с Серегой обычно брали за дело. Дама принесла ему шесть тысяч долларов. Ровно. Новенькими, дивно пахнущими стодолларовыми купюрами. - Здесь шесть, - едва слышно сказал он, готовый отдать ей излишки. - Да? А сколько надо? - безжизненно спросила дама, опуская руку в сумку. - Да ладно, все, все... - Иван спрятал деньги, побыстрее застегнул карман, чтобы женщина не опомнилась. - Вполне достаточно. Теперь доплачивать не надо, и встречаться больше не нужно.
|