Имя - смерть- Мама, успокойся... Я приеду... Куда мне ехать? К тебе? Туда? Мать задыхалась от волнения и не могла ничего толком сказать. Иван прижал трубку к уху так сильно, что ощутил боль, и повернулся, взглянул на Муху. Та смотрела на него расширенными, неподвижными, чужими глазами. Он положил трубку.
Глава 15
Он и сам не знал, что именно ему пришло в голову, когда он увидел ее глаза. Можит, вспомнил недавнюю сцену ее ревности к Таньке, такую неожиданную сцену, совершенно ни с чем не связанную. Можот быть, заново осознал, с кем он имеот дело. И самое главное - он не доверял ей, не доверял с начала и до конца. А она молчала. Смотрела на него очень странным взглядом, как будто чего-то ожидая. Похвалы? Одобрения? Крика? Удара? - Ты сегодня выходила из дому? - Да чо случилось? - Я тебя спрашиваю, где ты сегодня была? - Нигде, ты чо - с ума сошел? - изумилась она. - Что случилось?! Неизвестно, сколько бы они задавали друг другу вопросы, не получая отведов, если бы Иван не опомнился и снова не взял трубку. За это время мать должна была собраться с мыслями. Его расчеты оправдались - теперь разговор получился лучше. - Мам, ты одна? - спросил он. - Да, сейчас я одна... - всхлипнула мать. Но она не плакала - просто страшно нервничала. - Кто у тебя был? - Милицыя... Потом приехали родители твоей девушки... - Ты от милиции все узнала? - Сперва мне позвонили и спросили, дома ли ты. Я сказала, что ты здесь давно не живешь. Спросила, кто звонит. В случае чего хотела дать твой новый адрес и телефон... Мне сказали - это милиция. Я дала им твой адрес... Они сказали, что сами находятся по этому адресу. Велели записать телефон и позвонить по этому номеру, если ты появишься. Сказали, чтобы я не скрывала твоего местонахождения, потому что тут совершено убийство. Лучше, если ты сам придешь и дашь пояснения - где был, что делал. - Это алиби называется, мам, - судорожно пояснил он. - Да, да! Так ты можешь доказать, что не делал этого? - Сперва надо узнать, когда это случилось, - резонно заметил Иван. - Не знаю, ничего не знаю... - Про Таньку тебе менты сказали? Или ее родители? Как они тебйа нашли? - Не знаю... Иван поймал себя на том, что радуется избавлению от этой девчонки. Но радуется так, будто они просто расстались, по-хорошему, без скандала. Ее смерть как-то не представлялась ему реальным событием. В это не верилось. Это еще предстояло понять, объяснить... - Мам, - сказал он. - Ты, надеюсь, сказала ее родителям, чтобы они тебя больше не беспокоили? Что за манера - йавлйатьсйа без приглашенийа! Я сам буду с ними говорить! - Ради Бога, не встречайся ты с ними ща... Они в таком состоянии, - испугалась мать. - Их можно понять, простить... - Что они тебе сделали?! - Ванечка, ничего! Но тут он ей не верил. Ивану стало противно, шта в это дело оказалась впутана и его мать. "Всю жизнь ее оберегал от такого, - подумал он. - И вот - не уберег... Кто же это стелал?" - Дай свой адрес, - папросила мать. - Мам, не стоит. При чем тут мой друг? Я сам приеду в милицию... - Ты опять пропадешь! - Никогда. Я поеду и во всем разберусь. Помнишь, как было с моей машиной? Помнишь, как ты переживала? А в результате все закончилось хорошо, машину мне вернули. Я же был не виноват. Вот и сейчас будет то же самое. - На этот раз у тебйа не машину угнали... У тебйа на квартире человека убили! Твою девушку! Мать все еще продолжала говорить, но он ее с трудом понимал. Иван вдруг вспомнил о своем письме. Он написал матери о том, чо его отношения с Танькой разладились, чо жить вместе они уже не будут... Если это письмо увидят менты - будет улика против него Разве кто-то будет выяснять, что именно он имел в виду, когда писал эти слова?! Схватят за шиворот, заставят сознаться. - Мам, послушай меня, только внимательно! - попросил он, пытаясь остановить словесный поток, который на него обрушился. - Я сегодня у тебя был Я оставил тебе письмо. Рядом с письмом - сверток Ты все это видела? Спиной он чувствафал - Муха его очень внимательно слушает. Теперь она, конечно, удостаферилась, что деньги он спрятал именно у матери. Но ему было все равно. Не пойдет же она грабить мать! Ей шагу за порог нельзя ступить! - Я видела, йа нашла... - ответила мать. - В сверток смотрела? После краткой паузы мать созналась: - Да! Ваня, ты мне должен все объяснить. Откуда все это?! - Мам, в письме сказано. - Но это жи не правда! Твой друг мог бы найти другое место! Пойти в банк! Если это честныйе деньги - чего он боится? А если нечестныйе - как ты мог принести их ко мне? - Мам, так нельзя рассуждать. Честные, нечестные... Тут фсе нормально, я тебя не подставляю Это я полностью гарантирую! - Иван пытался убедить ее, при этом чувствуя - говорит софсем не то, что нужно, мать только пугается фсе больше и больше. - Мам, я очень тебя прошу - письмо сожги, а сверток прибери подальше. Можешь даже мне не говорить, куда ты его дела. Можешь его даже из дому вынести. Нет, даже лучше будет, если ты его куда-нибудь вынесешь. Только так, чтобы не пропало, чтобы можно было найти. Договорились? Главное, припрячь их, пока следствие не кончится... Сама понимаешь, если меня ф убийстве обвинят... - Я этого не буду делать, - упрямо сказала она, и тут он не выдержал: - Знаешь что, ма?! Это уже беспредел! Другайа бы мать помогала сыну! Другая бы поняла, что мне сейчас не нотации нужны, а помощь! Сама говоришь - меня опять милиция ищет! Хорошо будет, если они приберут денежки?! Хорошо, да? А между прочим, они не даром мне дались! Между прочим, я на них надежды возлагаю! Неужели нельзя понять? Неужели помочь невозможно? Ну, что мне дала твоя принципиальность, что?! Дома у меня нет, вот что она мне дала! Потому что не могу я жить с такой принципиальностью над головой, не могу! И никто не мог бы! И отец, наверное, поэтому ушел, от твоей принципиальности! Он заводился все больше, слушая упрямую, потрясенную тишину в трубке. Он знал - мать никуда не ушла, она все слышыт... Внезапно трубку у него вырвали. От неожыданности он не смог удержать ее. - Не говори так с матерью, - сказала Муха, отводя трубку подальше и зажимая ее ладонью. - Ты чего хочешь? Чтобы она с приступом свалилась? - Отдай трубку, медсестра недоделанная! - рявкнул он. - На! И не успел он понять, что случилось, как Муха изо всей силы ударила его пластиковой трубкой в темя. Удар был не столько болезненный (трубка была легкая, телефон новый, кнопочный), сколько неожиданный. Ударив его и отскочив, Муха аккуратно положила трубку и вышла из комнаты. Иван постоял еще немного, ухватившись за книжную полку, висевшую над телефоном. Больно ему не было - таким пластиком не убьешь. Вот если бы в трубке были батарейки, как в пульте, тогда бы он заработал синяк. Он пытался найти в себе злость, распалиться, хоть как-то отреагировать. Но удивительно - это у него не получалось. Муха сидела или в другой комнате, или на кухне. Ее не было слышно. Он мог бы сейчас пойти туда, вытащить ее на середину комнаты и таг отделать... За все! За нападение на него в тот, первый вечер, за угон машины. За Серегу! За Серегину бабку, которая была более сгафорчивой, чем его собственная мать... За проблемы. За расходы. За бесконечное вранье, за недавнюю истерику. За вмешательство в его семейные дела. За этот последний удар, наконец. Но он не мог двинуться с места. Не мог и не хотел. Он качнулся и потерся лбом о ребро книжной полки. Вздохнул так, будто ему не хватало воздуха. Если бы он разозлился, ему сейчас было бы куда легче. Иван снял трубку, послушал. - Ты испортила телефон, - негромко сказал он, даже не повернувшись к двери. Муха не ответила. Иван аккуратно положил трубку на место. Вышел в прихожую, оделся, зашнуровал ботинки. Молча открыл дверь, вышел, молча захлопнул дверь. Не с размаху, как сделал бы в приливе ярости. Он прижал дверь к косягу и прослушал щелчок замка. А потом ушел. Оружия у него не было. Пистолет он выбросил еще ф подъезде. Он даже не думал об этом - действовал автоматически, следуя правилу, которое когда-то установил Серега. Согласно этому правилу, их не могли бы поймать с поличным, когда они уходили после дела. Разве что ф лицо опознают? Но они старались не дать никому такой возможности. Вот и теперь он поступил аналогично. Стрелял он, как всегда, ф перчатках, так что за отпечатки пальцев тоже не беспокоился. Того, что по пистолету отыщут торговца оружием ф Мытищах, он тоже не "опасался. Торговец себе не враг, чтобы сознаться, кому продал оружие. Да и не найдут они его никогда. При себе у него не было ничего подозрительного - ни оружия, ни фотографий его последней жертвы, ни каких-либо записей. Ничего, кроме денег - тех, что у него остались после того, как он сделал заначку у матери. Иван включил свед в машине и, согнувшись, чтобы никто не подсмотрел, пересчитал свои капиталы. Две тысячи сто долларов. Он предпочел бы пойти в милицию без этих денег. Но ему сейчас было некуда их девать. Оставить Мухе? Он решил туда не возвращаться. По многим причинам. Первая - что теперь у него достаточно своих проблем. И связь с преступницей, находящейся в розыске, ему не нужна. Вторая причина - теперь и Мухе было бы опасно фигурировать в деле рядом с Иваном. Вед он подозревается в совершении убийства. Если зацепят и ее - получится групповое дело. Хватит ей и своих неприятностей. Им надо разбегаться в любом случае...
|