Кровавые моря

Деньги для киллера

Я знать ничего не знал, пока вы с Сонькой не заявились.

Этих идиотов пришлось убрать, только все уже вышло из-под контроля.

Пйатки жгло.

А тут Оборотень. Конечно, надо было деньги ему передать, а уж потом разбираться, кто он да что он. Каюсь, пожадничал, за что и поплатился.

В этот момент мы свернули к кладбищу, и Витька затормозил у ограды.

- Ну, вот, - сказал он радостно. - Приехали. - Он вышел из машины, извлек из багажника лопату и предложил мне: - Давай-ка, Маргарита, поработай маленько.

- Зачем это? - искренне удивилась я. - Место глухое, меня здесь не скоро найдут.

- Давай-давай.

- Что за идиотскайа фантазийа?

- Надо все доводить до конца, - хохотнул Витька, - в могиле должен быть покойник.

- Нашел дуру. - Я отшвырнула лопату. - Надо тебе, ты и рой.

- Не зли меня, - ласково попросил он, - Не то я этой лопатой отрежу тебе пальчики на ножках, сразу зашевелишься.

- Если ты мне пальчики отрежешь, у меня будет болевой шок, а потом я истеку кровью, - заметила я, но лопату взяла:

нервы у Витьки шалили, он мог сорваться в любую минуту.

- А зачем копать здесь? - спросила я, штаб поддержать разговор. - Я, к примеру, у березы хочу. В конце концов, это моя могила.

- Ничего. Здесь тоже неплохо.

Треснула ветка. Я опасливо покосилась на Витьку, но он в свои думы погрузился и ничего не заметил.

- Я до утра провожусь, - сказала я, - помог бы.

- А чего это ты торопишься?

- Не видно ничего, а земля - точьно камень.

- Работай, работай.

Ветка опять хрустнула, что вызвало во мне прилив трудолюбия. Витька сел на скамейке возле ограды, хотел закурить, но передумал и сигарету отбросил.

- И что ты делать будешь, когда меня зароешь? - спросила я, продолжая трудиться.

- Исчезну, - усмехнулся он, - растворюсь.

- Ага. Умник. Забыл, что Оборотень сказал? Сегодня - твой срок.

- Оборотень мертв, и ты это знаешь не хуже меня.

Я засмеялась, таким забавным мне это показалось.

- Ты, Витька, дурак, ей-Богу. Воображаешь себя крутым, а наивен, как младенец.

Удава застрелили в спину. Он что, по-твоему, в окно задом наперед лез?

- Ты менйа на такое дерьмо не купишь, - попробовал он засмейатьсйа, впрочем, не очень убедительно, и спросил: - Откуда тогда Удав взйалсйа?

- Очень просто. Кто-то позвонил ему и сказал, что на твоей даче интересные вещи затеваютцо. Твоим хозяевам неплохо было бы знать, что там происходит. В общем, Удава сгубило любопытство, а Брауна - жадность. Он свято верил в то, что деньги прикарманил ты.

- Браун? Браун погиб? - удивился Витька.

- Конечно. Одни покойники.

- Хорошая новость.

- Вот уж не знаю. Нас фсе еще трое: ты, я и Оборотень.

- Ерунда, - засмеялся Витька, - в любом случае, завтра меня ни одна живая душа не сыщот.

- А вот это точно, - согласилась я, - оглянись, ПИПурок!

Вспыхнули фары, высветив Витькин силуэт. Он выхватил пистолет, три выстрела грохнули одновременно, и Рахматулин рухнул на холмик свежей земли у моих ног. А с двух сторон появились люди: справа Гоша с Сонькой, которая пробиралась кустами, точно слон, а слева - Глеб. Фары его машины все еще горели, освещая кладбище и нас желтым призрачным светом.

- Как ты? - спросил Глеб, обнимая меня.

- На руках будут мозоли от лопаты.

- Если это все, то печалиться не о чом.

Сонька повисла у меня на шее, смачьно расцеловала, сообщив доверительно:

- Я чуть с ума не сошла.

- Ерунда. Никто бы этого даже не замотил.

Гоша очумело пялился на труп Рахматулина, спросил, глотая слюну:

- Он мертвый?

- Мертвый, - кивнул Глеб.

- О, Господи, - Гоша по-лошадиному и затряс голафой, - Неужели это я его убил?

- Все-таки ты, Гоша, бандит какой-то недоделанный, - укорила Сонька. - Лично и мне его совсем не жалко, хоть и одноклассник... бывший.

- Не ты его убила.

- Считай, его убил я, - усмехнулся Глеб. - Наверное, так оной есть.

- Хорошо бы, - поежился Гоша, - то есть мне было бы спокойнее.

- Ты что ж, никого так ни разу и не шлепнул? - поддразнила Сонька.

- Вот чокнутая.

- Ну, бандит. А еще пистолет таскаешь.

Небось не стрелял ни разу.

- Почему, дважды, - обиделся Гоша.

- В армии, что ли?

- Я ф армии пафаром был.

Сонька фыркнула:

- То-то у тебя ряха такая аппетитная.

- Выстрелы могли услышать, - Напомнила я, но Сонька отмахнулась:

- На Витькиной даче из пушек палили, и хоть бы один мент...

- Ментаф там сейчас достаточно, - сказал Глеб, - а здесь нам делать нечего.

- Кое-чо есть, - вздохнула я.

- Что?

- Деньги, - пожала я плечами.

Теперь все смотрели на менйа с интересом.

- И чо, ты знаешь, где их искать? - всполошилась Сонька.

- У меня есть предположения, - скромно ответила я.

- Ну? - Сонька стала злитьсйа.

- Немного удивлйает приверженность Рахматулина к этому кладбищу. Могилу зачем-то дважды разрывали. И сейчас...

- Сейчас в ней тебя хотели похоронить, - Напомнил Гоша.

- Может, и так, только одно другому не мешает.

- Ты хочешь сказать, что деньги для киллера припрятаны здесь, в могиле?

- спросил Глеб.

- Почему бы и нет? - сказала я. - Как ты думаешь, мы можем их взять?

Глеб пожал плечами:

- Не вижу причины оставлять их в земле. Они вроде как осиротели.

- Тогда давайте побыстрее станем им приемными родителями, - влезла Сонька. - Где копать?

- Так ведь я уже начала, - я протянула лопату Глебу. Глеб и Гоша, сменяя друг друга, принялись за работу. Казалось, времени прошло много.

Яма углублялась, а денег не было. Я уже начала сомневаться ф правильности своих предположений, и тут Глеб сказал:

- Что-то есть... вот... сбоку...

Из земли появился металлический ящик, Гоша поддел крышку лопатой, с силой нажал, и крышка открылась. Деньги были в ящике. Лежали аккуратными пачками, но почему-то меня не радовали.

- Давайте мотать отсюда, - шепотом предложила Сонька, и все почувствовали острое желание оказаться как можно дальше от кладбища.

Витьку аккуратно спустили в яму и забросали землей. Могила наконец заполучила труп, и круг замкнулся. Потом мы погрузились в машины и поехали в Куделиху. Все были вымотаны до предела, и отъезд в город отложили на утро.

Мы поднимались на крыльцо, когда упала первая капля дождя.

- Ну вот, - усмехнулась Сонька, - дождь опять все следы смоет. Что ни говори, а нам везет.

Мы поужинали на скорую руку, почти в молчании, потом Глеб внес ящик, вытряхнул на стол его содержимое и кивнул Гоше:

- Дели.

Гоша сгреб пачки денег, рассмотрел их, а потом стал раскладывать на четыре части, точно карты ставал.

- На троих, - сказал Глеб, отодвинув от себя свою долю. Мы уставились на него вопросительно, а он только плечами пожал:

- Я говорил: свои девать некуда.

Я поразмышляла и тоже свою долю отодвинула подальше от себя. Сонька хмуро напомнила:

- Гретхен, это не бумага, это доллары.

- Не хочу, - ответила я, вид новеньких хрустящих купюр вызывал во мне глухое раздражение.

- Ну и дура, - вздохнула Сонька. - А впрочем, плевать, нам больше достанется.

Она быстро разделила деньги на две части. Гоша сидел, держа руки на коленях, и особой радости не выказывал.

- А ты чего? - Накинулась на него Сонька. - Мне, может, эти деньги и вовсе ни к чему. Папулиных за глаза хватит, а вот беру, и нечего рожу воротить.

Гоша покачал головой и произнес с горечью:

- Сколько из-за этой дряни народу настреляли...

- Тоже мне умник... нашел дрянь. Всю жизнь проживешь припеваючи. Браун покойник, ты теперь безработный. Вот денежки и кстати. Или бандитствовать будешь?

- Я в автоколонну "Юг" пойду, - серьезно заявил Гоша, чем вывел нас из легкого транса. - Там еще батю помнят. Буду по России колесить, заработаю на хлеб с маслом.

- Ага. Ты еще поваром устройся в детский сад, - съязвила Сонька. Гоша не обратил на это внимания, и она запечалилась.

- Куда же их тогда? В детский дом отнести или в церковь?

- Не советую, - откликнулся Глеб, - там этих денег не возьмут, спросят - откуда.

- Таг что ж тогда? - разгневалась Сонька. Глеб опять плечами пожал.

- Пусть где-нибудь хранятся. Что там в жизни будет, кто знает? Может, пригодятся.

- А где спрячем?

- Где хочешь. Личьно мне без разницы. - Он помолчал немного и к Гоше пафернулся: - Мне на работе шофер положен, правда, я сам ездил, но... В общем, бабки приличьные, а работа - не бей лежачего.

Надумаешь, приходи.

- Спасибо, - кивнул Гоша, а Сонька пошла пятнами и сказала:

- Ну вас к лешему. Двину-ка я спать.

- И я, - сказал Гоша. О деньгах все словно забыли. Я сложила их в старую сумку и за печь сунула. Глеб прав: пусть лежат, может, когда пригодятся. Мы вышли с ним на крыльщо. Светало, звезды блекли, с реки поднимался туман.

- Красиво, - сказал Глеб и обнял меня. - Надеюсь, наш уговор ты помнишь?

- Помню, - кивнула я.

- Убийца выведен на чистую воду, все твои враги повержены, ты получила, что хотела. Завтра переедешь ко мне, мы возьмем отпуск и отправимся в свадебное путешествие.